Когда сырой зимой под ребрами комки то-ли дыма, когда не возможно прокашляться без слез и удушья, я ложусь на пол, накрывшись двумя одеялами, одно из которых уютно колючее, сворачиваюсь улиткой и таким образом превращаюсь в теплый холмик посреди простуженной комнаты. Закрываю глаза. На веках появляются сначала пятна разных цветов, потом явно цветы: рыжие, лиловые, причудливые. Они сменяют положение и друг-друга, пока не превращаются в отблески костра среди сосен на холме или отражение в глазах котенка, подползшего к огню в страхе и ожидании кусочка сливочного масла. Постепенно, всполохи приобретают формы царственных нелепых зверей, шелковых на ощупь птиц и предметов таинственного назначения. Например, вращающаяся печеная свёкла или растение щучий хвост, вдруг обретшее тело с плавниками и зубастую голову. Всё это танцует, скачет, шелестит, мурлычет, поёт и мерцает, как рождественская ёлка в уснувшем доме. Я успокаиваюсь, перестаю кашлять болью, страхом, неуверенностью, разросшимися во мне словно водоросли в грязном пруду, и вытаскиваю ногу из под одеял, чтобы поскорее улизнуть из этого мира в иной. Шум машин за окном превращается в плеск речки, по телу разливается покой, исчезнувшие со стены часы перестают раздражающе тикать, свет медленно гаснет, как последний кадр фильма.
Наяву не возможно проснуться задыхаясь в кошмаре и беззвучно крича. Но можно просыпаться в сон, до весны обмануть себя, считать его большей реальностью.
Наяву не возможно проснуться задыхаясь в кошмаре и беззвучно крича. Но можно просыпаться в сон, до весны обмануть себя, считать его большей реальностью.
When in wet winters there are lumps of smoke under the ribs, when it is not possible to cough without tears and suffocation, I lie down on the floor, covered with two blankets, one of which is snugly prickly, curl up with a snail and thus turn into a warm mound in the middle of a cold room. I close my eyes. First, spots of different colors appear on the eyelids, then obviously flowers: red, purple, bizarre. They change their position and each other until they turn into reflections of a bonfire among the pines on the hill or in the eyes of a kitten crawling up to the fire in fear and waiting for a piece of butter. Gradually, flashes take the form of regal ridiculous animals, silk-to-touch birds and mysterious objects. For example, a rotating baked beet or a pike tail plant, which suddenly found a body with fins and a toothy head. All this dances, jumps, rustles, purrs, sings and flickers like a Christmas tree in a sleeping house. I calm down, stop coughing with pain, fear, insecurity, which have grown in me like algae in a dirty pond, and I pull my foot out from under the blankets in order to quickly escape from this world to another. The noise of cars outside the window turns into a splash of a river, peace spreads over the body, the clock that disappeared from the wall stops ticking annoyingly, the light slowly goes out, like the last frame of the film.
Waking up is not possible to wake up panting in a nightmare and screaming soundlessly. But you can wake up in a dream, deceive yourself before spring, consider it a greater reality.
Waking up is not possible to wake up panting in a nightmare and screaming soundlessly. But you can wake up in a dream, deceive yourself before spring, consider it a greater reality.
У записи 9 лайков,
0 репостов,
390 просмотров.
0 репостов,
390 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Георгий Громов
