ЧЕРЕШНИ
Бог нас , конечно, любит, но устает порядком.
Берет недельку отгула и едет к своим грядкам.
На небе (седьмом, может. А может, на самом чердачном)
У Бога есть рай личный, рай бесконечно дачный.
Там он в All STAR кедах, стоит на своих гектарах,
и пятна травы свежей на джинсах его старых.
Прошепчет он еле слышно: "деревья мои, травы,
Я дома! Земля, помнишь как руки мои шершавы?"
И тут, оголтело лая и обгоняя друг друга,
к нему подбегут собаки (к нему - не Богу, а другу).
Все разных пород и нравов, возраста и окраски:
дог, лабрадор, дворняжка, любимец - сибирский хаски.
Холодным и мокрым носом каждый в него уткнется.
Любовь на то и любовь...даже Бог от нее не спасется.
ничком упадет тихо, не в силах пошевелиться,
и будут в глазах слезы, словно роса, искриться.
Он будет лежать долго, покуда не потревожит
Чья-то душа (даже несколько душ, может):
- Господи, мя помилуй! Я до того грешен!
- О чем ты, мой сын?! Сядь-ка! Попробуй моих черешен!
Помоешь их сам, ладно? Меня еще ждет рассада,
И для уставших от жизни гамак натянуть надо...
...А ангелы да архангелы, мученики да апостолы...
Дел натворили, глупые...И кулаком пО столу:
"Бога спустить надобно с дачной его вершины!"
И утром Его разбудит сигналящая машина.
Он медленно, очень медленно будет идти к забору,
и скажет дворняге, догу, хаски и лабрадору:
"Вы остаетесь за старших! Я на вас полагаюсь!
Как только... то я сразу... я вырвусь! я постараюсь...
Нет, я не плачу...это...в глаз мой попал осколок...
Я бы остался...только...чистых уж нет футболок..."
И быстро в машину сядет, скажет разбито: "трогай!"
А по приезде Отче будет носить под тогой
Тайно свои джинсы. И слушая наши души,
Он рисовать будет в блокнотах черешни и груши.
(May 30, 2011)
автор: Ioanna Maresh-levickaya.
Бог нас , конечно, любит, но устает порядком.
Берет недельку отгула и едет к своим грядкам.
На небе (седьмом, может. А может, на самом чердачном)
У Бога есть рай личный, рай бесконечно дачный.
Там он в All STAR кедах, стоит на своих гектарах,
и пятна травы свежей на джинсах его старых.
Прошепчет он еле слышно: "деревья мои, травы,
Я дома! Земля, помнишь как руки мои шершавы?"
И тут, оголтело лая и обгоняя друг друга,
к нему подбегут собаки (к нему - не Богу, а другу).
Все разных пород и нравов, возраста и окраски:
дог, лабрадор, дворняжка, любимец - сибирский хаски.
Холодным и мокрым носом каждый в него уткнется.
Любовь на то и любовь...даже Бог от нее не спасется.
ничком упадет тихо, не в силах пошевелиться,
и будут в глазах слезы, словно роса, искриться.
Он будет лежать долго, покуда не потревожит
Чья-то душа (даже несколько душ, может):
- Господи, мя помилуй! Я до того грешен!
- О чем ты, мой сын?! Сядь-ка! Попробуй моих черешен!
Помоешь их сам, ладно? Меня еще ждет рассада,
И для уставших от жизни гамак натянуть надо...
...А ангелы да архангелы, мученики да апостолы...
Дел натворили, глупые...И кулаком пО столу:
"Бога спустить надобно с дачной его вершины!"
И утром Его разбудит сигналящая машина.
Он медленно, очень медленно будет идти к забору,
и скажет дворняге, догу, хаски и лабрадору:
"Вы остаетесь за старших! Я на вас полагаюсь!
Как только... то я сразу... я вырвусь! я постараюсь...
Нет, я не плачу...это...в глаз мой попал осколок...
Я бы остался...только...чистых уж нет футболок..."
И быстро в машину сядет, скажет разбито: "трогай!"
А по приезде Отче будет носить под тогой
Тайно свои джинсы. И слушая наши души,
Он рисовать будет в блокнотах черешни и груши.
(May 30, 2011)
автор: Ioanna Maresh-levickaya.
CHERRIES
God, of course, loves us, but he gets tired of the order.
He takes a week off and goes to his beds.
In the sky (seventh, maybe. Or maybe, in the very attic)
God has a personal paradise, an infinitely suburban paradise.
There he is in All STAR sneakers, stands on his hectares,
and stains of grass fresh on his old jeans.
Whispering he barely heard: "my trees, grass,
I'm at home! Earth, do you remember how my rough hands are? "
And here, frantically barking and overtaking each other,
Dogs run up to him (to him - not to God, but to a friend).
All different breeds and customs, age and color:
dog, labrador, mongrel, favorite - Siberian Husky.
With a cold and wet nose everyone will bury it.
Love for that and love ... even God will not be saved from it.
will fall quietly, unable to move,
and there will be tears in your eyes, like dew, sparkling.
He will lie for a long time until he is disturbed.
A soul (even a few souls, maybe):
- Lord, have mercy on me! I'm so sinful!
- What are you talking about, my son ?! Sit down Try my cherries!
You wash them yourself, okay? I'm still waiting for seedlings
And for those who are tired of living a hammock, it is necessary to pull ...
... And angels and archangels, martyrs and apostles ...
Things done, stupid ... And fist at the table:
"God must descend from his dacha tops!"
And in the morning he will be awakened by the honking machine.
He will slowly, very slowly go to the fence,
and say mongrel, Great Dane, Husky and Labrador:
"You stay for the elders! I rely on you!
As soon as ... then I will immediately ... I will break out! I will try to...
No, I'm not crying ... this ... a splinter hit my eye ...
I would stay ... only ... there are no clean T-shirts ... "
And quickly get into the car, say broken: "touch!"
And on arrival, the Father will wear under the toe
Secretly your jeans. And listening to our souls,
He will draw in notebooks of cherries and pears.
(May 30, 2011)
author: Ioanna Maresh-levickaya.
God, of course, loves us, but he gets tired of the order.
He takes a week off and goes to his beds.
In the sky (seventh, maybe. Or maybe, in the very attic)
God has a personal paradise, an infinitely suburban paradise.
There he is in All STAR sneakers, stands on his hectares,
and stains of grass fresh on his old jeans.
Whispering he barely heard: "my trees, grass,
I'm at home! Earth, do you remember how my rough hands are? "
And here, frantically barking and overtaking each other,
Dogs run up to him (to him - not to God, but to a friend).
All different breeds and customs, age and color:
dog, labrador, mongrel, favorite - Siberian Husky.
With a cold and wet nose everyone will bury it.
Love for that and love ... even God will not be saved from it.
will fall quietly, unable to move,
and there will be tears in your eyes, like dew, sparkling.
He will lie for a long time until he is disturbed.
A soul (even a few souls, maybe):
- Lord, have mercy on me! I'm so sinful!
- What are you talking about, my son ?! Sit down Try my cherries!
You wash them yourself, okay? I'm still waiting for seedlings
And for those who are tired of living a hammock, it is necessary to pull ...
... And angels and archangels, martyrs and apostles ...
Things done, stupid ... And fist at the table:
"God must descend from his dacha tops!"
And in the morning he will be awakened by the honking machine.
He will slowly, very slowly go to the fence,
and say mongrel, Great Dane, Husky and Labrador:
"You stay for the elders! I rely on you!
As soon as ... then I will immediately ... I will break out! I will try to...
No, I'm not crying ... this ... a splinter hit my eye ...
I would stay ... only ... there are no clean T-shirts ... "
And quickly get into the car, say broken: "touch!"
And on arrival, the Father will wear under the toe
Secretly your jeans. And listening to our souls,
He will draw in notebooks of cherries and pears.
(May 30, 2011)
author: Ioanna Maresh-levickaya.
У записи 18 лайков,
3 репостов,
898 просмотров.
3 репостов,
898 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ануш Панина
