Вот как советник из Анголы решил провезти попугая в СССР
Попугаев жако было запрещено ввозить в Советский Союз, однако из Анголы их везли практически все, минуя таможню хитрым образом.
Для провоза живого груза необходимо, чтобы этот груз вел себя как мертвый, то есть не трепыхался и вообще прикидывался курой гриль, только маленькой. Потому попугаев просто напаивали аж целой столовой ложечкой медицинского спирта, после чего они минимум на сутки отрубались и представляли собой не более чем бессловесное анатомическое пособие по строению птичьей тушки в состоянии анабиоза.
Обычно коматозное животное погружалось в контейнер навроде тубуса для чертежей, в котором просверливались аккуратные дырочки, и в таком состоянии везлось на новое место жительства.
Кто знает, может, в этот раз спирт оказался разбавленный или попугай бывалым, но на таможенном досмотре, когда офицер открыл сумку, тубус для чертежей вдруг затрепыхался и из него вылез взъерошенный попугай.
— Оп-па! — только и смог сказать таможенник, — Что же это вы, товарищ, незаконный груз перевозите?!
Хозяин груза уже собрался, было, оправдываться, но Жако встряхнулся, расправил перышки и заорал на весь аэропорт:
— Я русский! Я ру-у-у-сссский! Русский!!!
Ну и как было не впустить такого товарища на Родину?
А теперь, собственно, сама история…
Есть такие попугаи жако. Многие про них слышали, но вряд ли кто-нибудь видел. На вид они невзрачные, небольшие, разика в два-три больше размерами, чем волнистые, серенькие, без особых украшений. Одно только их отличает — интеллект. Очень быстро они учат человеческую речь и мало того, вовремя и к месту применяют полученные знания. Попугаи жако обитают в Африке, и, несмотря на всю свою дикость, очень быстро привыкают и привязываются к людям, особенно если начинают общаться с ними еще птенцами. Один из военных советников, из командировки, как раз привез такого птенца. Маленького и голенького, еще не обросшего перьями, офицеры кормили его с руки и всячески приручали.
Уже через год он подрос и, хотя не научился летать, принялся бодро бегать по помещениям. К тому времени серенький попугайчик уже знал массу русских, английских и португаш (португальско-английский диалект, на нем говорит основная масса населения Анголы) ругательных слов и вовсю ими пользовался в повседневной жизни. Когда утром его хозяин уходил мыться, Жако выбегал из комнаты и важно шел по коридору, заглядывая во все комнаты подряд и комментируя увиденное:
— Как же так? Что за х. ня? — вопрошал он, заглядывая в первую комнату. Там все спали, что не соответствовало попугайскому распорядку.
— На-а-аадо же! — заключал он и шел дальше.
— Сми-и-ирнааааа! — орал Жако у входа в другую комнату.
Там обитал генерал-майор М. старший среди военных советников и известный своим командирским басом, а так же любовью подать хорошенькую такую, чтоб неграм света не взвидеть, команду.
— А? Что?! Где? Бл!!! — вопил пробуждающийся генерал, потом отворачивался к стенке, и бурчал, — Чтоб ты сдох, пернатое.
— Сам дурак! — не оставался в долгу попугай и шел дальше. В следующей комнате только продирали глаза переводчики, и к ним Жако обращался на буржуйском:
— F. ck you, не так ли, господа?
— Жако! Не зли меня! — кряхтел Денис.
— Мая твая не панимает! — гордо заявлял попугай и шел дальше.
Полковник Крокодил обычно к тому времени уже вовсю бодрствовал, был занят работой, написанием писем на родину и употреблением местного пива. Его комната как раз шла следующей после переводчиков. Возле нее Жако обычно задерживался и провозглашал менторским тоном зама по воспитательной работе:
— Опять бухаете, товарищи?! Как можно!
— Не учите меня жить! — отвечал Крокодил и протягивал руку к попугаю. Жако важно вышагивал к нему, потом взбирался как на жердочку на указательный палец, оттуда на стол и говорил:
— Безобр-р-р-р-азие! Никакого пор-р-ядка! Кругом сплошное пьянство и разврат! Вы так не считаете? — и вопросительно заглядывал полковнику Крокодилу в глаза.
— Согласен полностью! поддерживал Крокодил и наливал попугаю пива в блюдечко.
— Ур-р-ра! — провозглашал тост попугай и пил, — Ухххх, спиртяшшшка!
Поскольку комната полковника Крокодила по коридору была далеко не последняя, и не только Крокодил радовался пиву жарким утром, к своему хозяину, уже выходящему из душа, Жако добирался в состоянии некоторого алкогольного опьянения.
— Эх, вы, сволочи… — грустно говорил хозяин попугая, — Опять напоили. Ну и что мне с тобой делать?
— Пошли по бабам! — отвечал попугай и оба они удалялись похмеляться в свою комнату…
Дело тем временем близилось к дембелю, хозяину Жако предстояло отправиться на родину. Чемоданы собраны, фотографии распечатаны, билеты куплены, джипы до аэропорта заправлены, словом, скоро, всего-то через полсуток она Родина, холодная и страшно мокрая по сравнению с Луандой. Русский язык повсюду, а не только среди своих. Негров мало и без оружия все. Нищета, да не та. Соскучился, в общем. А как же быть с попугаем? Почему бы не сделать так, как делали поколениями остальные советники? Напоить воина, до сна богатырского и провозить прямо в багаже? Однако не тут-то было! По заветам предков, для маленького попугайчика, чтоб хватило на сутки неподвижности, достаточно одной чайной ложки чистого спирта. Если попугай большой, тогда столовой. Военный совет, после употребления допинга, постановил, что Жако таки большой. Тут же был налит в столовую ложку спирт и представлен попугаю.
— Спирртяшшшка! — сказал попугай и выпил. Потом он икнул и сказал:
— Ой мороз, мороз…— Кажется, мало… — сказал владелец пернатого.
— Не морозь меня, — сообщил Жако.
— Так давай еще нальем, — предложил генерал. Налили. Попугай, нерешительно потоптался вокруг угощения, кося на него то одним, то другим глазом. Было видно, что выпить ему хочется, но при этом как-то боязно. Наконец, переборов все сомнения, Жако выпил вторую столовую ложку спирта.
— Не мо-рр-озь меня! Моего коня! — сказал он, покачнулся и упал на бок.— Ну и слава богу. Щас уложим его в тару, да и поедем, мужики, — сказал хозяин птицы и встал из-за стола.
— Пьянь! Кругом одна пьянь, бляха муха, — неожиданно сказал Жако и пошевелил когтистыми лапами. Все замерли. Советники, молча и сосредоточенно пересчитывали количество спирта в две столовые ложки относительно своих размеров.
Пока считали, Жако щелкнул клювом и встал. Воинственно задрав хохолок, он сказал:— Гулять, так гулять! Гусар-р-ры! Шампанского коню!— Обалдеть! Сейчас еще буянить начнет, — сказал переводчик.— Силен бродяга, — пробормотал генерал.— Ну, сволочи! — вскипел хозяин попугая, — Споили все-таки птицу мне! Ну я вам устрою!— Да ладно, не кричи, не споили, а натренировали. А то с непривычки бы наоборот ласты мог склеить, точнее крылья.
— Да? И что мне теперь делать?— Во-первых, успокоиться, а во-вторых, налить еще. Просто Жако оказывается тертый калач. В холода точно не помрет теперь. После третьей попугая действительно сморило в глубокий пьяный сон и его упаковали в багаж. Перелета он, естественно не заметил, поскольку дрых до самого конца путешествия, и пришел в себя только дома у своего хозяина.
Когда он очнулся и выбрался из коробочки, сердобольный полковник уже держал наготове блюдечко пива:
— Ну как, Жакошка? Голова не болит? Попугай встрепенулся, поднял хохолок и сказал:— Холодно, бл. — потом подошел к блюдечку и похмелился. Видимо, по старым дрожжам опьянение вернулось, и он, уже самостоятельно, пошел к коробке, где и улегся с комфортом.
— Прям как ты, — сердито заметила жена хозяина, наблюдавшая всю картину сначала и до конца.
— Пи… р-р-расы! — выкрикнул Жако и уснул.
— Точно как ты! — убежденно сказала жена».
Попугаев жако было запрещено ввозить в Советский Союз, однако из Анголы их везли практически все, минуя таможню хитрым образом.
Для провоза живого груза необходимо, чтобы этот груз вел себя как мертвый, то есть не трепыхался и вообще прикидывался курой гриль, только маленькой. Потому попугаев просто напаивали аж целой столовой ложечкой медицинского спирта, после чего они минимум на сутки отрубались и представляли собой не более чем бессловесное анатомическое пособие по строению птичьей тушки в состоянии анабиоза.
Обычно коматозное животное погружалось в контейнер навроде тубуса для чертежей, в котором просверливались аккуратные дырочки, и в таком состоянии везлось на новое место жительства.
Кто знает, может, в этот раз спирт оказался разбавленный или попугай бывалым, но на таможенном досмотре, когда офицер открыл сумку, тубус для чертежей вдруг затрепыхался и из него вылез взъерошенный попугай.
— Оп-па! — только и смог сказать таможенник, — Что же это вы, товарищ, незаконный груз перевозите?!
Хозяин груза уже собрался, было, оправдываться, но Жако встряхнулся, расправил перышки и заорал на весь аэропорт:
— Я русский! Я ру-у-у-сссский! Русский!!!
Ну и как было не впустить такого товарища на Родину?
А теперь, собственно, сама история…
Есть такие попугаи жако. Многие про них слышали, но вряд ли кто-нибудь видел. На вид они невзрачные, небольшие, разика в два-три больше размерами, чем волнистые, серенькие, без особых украшений. Одно только их отличает — интеллект. Очень быстро они учат человеческую речь и мало того, вовремя и к месту применяют полученные знания. Попугаи жако обитают в Африке, и, несмотря на всю свою дикость, очень быстро привыкают и привязываются к людям, особенно если начинают общаться с ними еще птенцами. Один из военных советников, из командировки, как раз привез такого птенца. Маленького и голенького, еще не обросшего перьями, офицеры кормили его с руки и всячески приручали.
Уже через год он подрос и, хотя не научился летать, принялся бодро бегать по помещениям. К тому времени серенький попугайчик уже знал массу русских, английских и португаш (португальско-английский диалект, на нем говорит основная масса населения Анголы) ругательных слов и вовсю ими пользовался в повседневной жизни. Когда утром его хозяин уходил мыться, Жако выбегал из комнаты и важно шел по коридору, заглядывая во все комнаты подряд и комментируя увиденное:
— Как же так? Что за х. ня? — вопрошал он, заглядывая в первую комнату. Там все спали, что не соответствовало попугайскому распорядку.
— На-а-аадо же! — заключал он и шел дальше.
— Сми-и-ирнааааа! — орал Жако у входа в другую комнату.
Там обитал генерал-майор М. старший среди военных советников и известный своим командирским басом, а так же любовью подать хорошенькую такую, чтоб неграм света не взвидеть, команду.
— А? Что?! Где? Бл!!! — вопил пробуждающийся генерал, потом отворачивался к стенке, и бурчал, — Чтоб ты сдох, пернатое.
— Сам дурак! — не оставался в долгу попугай и шел дальше. В следующей комнате только продирали глаза переводчики, и к ним Жако обращался на буржуйском:
— F. ck you, не так ли, господа?
— Жако! Не зли меня! — кряхтел Денис.
— Мая твая не панимает! — гордо заявлял попугай и шел дальше.
Полковник Крокодил обычно к тому времени уже вовсю бодрствовал, был занят работой, написанием писем на родину и употреблением местного пива. Его комната как раз шла следующей после переводчиков. Возле нее Жако обычно задерживался и провозглашал менторским тоном зама по воспитательной работе:
— Опять бухаете, товарищи?! Как можно!
— Не учите меня жить! — отвечал Крокодил и протягивал руку к попугаю. Жако важно вышагивал к нему, потом взбирался как на жердочку на указательный палец, оттуда на стол и говорил:
— Безобр-р-р-р-азие! Никакого пор-р-ядка! Кругом сплошное пьянство и разврат! Вы так не считаете? — и вопросительно заглядывал полковнику Крокодилу в глаза.
— Согласен полностью! поддерживал Крокодил и наливал попугаю пива в блюдечко.
— Ур-р-ра! — провозглашал тост попугай и пил, — Ухххх, спиртяшшшка!
Поскольку комната полковника Крокодила по коридору была далеко не последняя, и не только Крокодил радовался пиву жарким утром, к своему хозяину, уже выходящему из душа, Жако добирался в состоянии некоторого алкогольного опьянения.
— Эх, вы, сволочи… — грустно говорил хозяин попугая, — Опять напоили. Ну и что мне с тобой делать?
— Пошли по бабам! — отвечал попугай и оба они удалялись похмеляться в свою комнату…
Дело тем временем близилось к дембелю, хозяину Жако предстояло отправиться на родину. Чемоданы собраны, фотографии распечатаны, билеты куплены, джипы до аэропорта заправлены, словом, скоро, всего-то через полсуток она Родина, холодная и страшно мокрая по сравнению с Луандой. Русский язык повсюду, а не только среди своих. Негров мало и без оружия все. Нищета, да не та. Соскучился, в общем. А как же быть с попугаем? Почему бы не сделать так, как делали поколениями остальные советники? Напоить воина, до сна богатырского и провозить прямо в багаже? Однако не тут-то было! По заветам предков, для маленького попугайчика, чтоб хватило на сутки неподвижности, достаточно одной чайной ложки чистого спирта. Если попугай большой, тогда столовой. Военный совет, после употребления допинга, постановил, что Жако таки большой. Тут же был налит в столовую ложку спирт и представлен попугаю.
— Спирртяшшшка! — сказал попугай и выпил. Потом он икнул и сказал:
— Ой мороз, мороз…— Кажется, мало… — сказал владелец пернатого.
— Не морозь меня, — сообщил Жако.
— Так давай еще нальем, — предложил генерал. Налили. Попугай, нерешительно потоптался вокруг угощения, кося на него то одним, то другим глазом. Было видно, что выпить ему хочется, но при этом как-то боязно. Наконец, переборов все сомнения, Жако выпил вторую столовую ложку спирта.
— Не мо-рр-озь меня! Моего коня! — сказал он, покачнулся и упал на бок.— Ну и слава богу. Щас уложим его в тару, да и поедем, мужики, — сказал хозяин птицы и встал из-за стола.
— Пьянь! Кругом одна пьянь, бляха муха, — неожиданно сказал Жако и пошевелил когтистыми лапами. Все замерли. Советники, молча и сосредоточенно пересчитывали количество спирта в две столовые ложки относительно своих размеров.
Пока считали, Жако щелкнул клювом и встал. Воинственно задрав хохолок, он сказал:— Гулять, так гулять! Гусар-р-ры! Шампанского коню!— Обалдеть! Сейчас еще буянить начнет, — сказал переводчик.— Силен бродяга, — пробормотал генерал.— Ну, сволочи! — вскипел хозяин попугая, — Споили все-таки птицу мне! Ну я вам устрою!— Да ладно, не кричи, не споили, а натренировали. А то с непривычки бы наоборот ласты мог склеить, точнее крылья.
— Да? И что мне теперь делать?— Во-первых, успокоиться, а во-вторых, налить еще. Просто Жако оказывается тертый калач. В холода точно не помрет теперь. После третьей попугая действительно сморило в глубокий пьяный сон и его упаковали в багаж. Перелета он, естественно не заметил, поскольку дрых до самого конца путешествия, и пришел в себя только дома у своего хозяина.
Когда он очнулся и выбрался из коробочки, сердобольный полковник уже держал наготове блюдечко пива:
— Ну как, Жакошка? Голова не болит? Попугай встрепенулся, поднял хохолок и сказал:— Холодно, бл. — потом подошел к блюдечку и похмелился. Видимо, по старым дрожжам опьянение вернулось, и он, уже самостоятельно, пошел к коробке, где и улегся с комфортом.
— Прям как ты, — сердито заметила жена хозяина, наблюдавшая всю картину сначала и до конца.
— Пи… р-р-расы! — выкрикнул Жако и уснул.
— Точно как ты! — убежденно сказала жена».
This is how an adviser from Angola decided to bring a parrot to the USSR
Zhako parrots were forbidden to be imported into the Soviet Union, but almost all of them were transported from Angola, bypassing customs in a cunning way.
For the transport of live cargo, it is necessary that this cargo behaves as dead, that is, it does not flutter and in general pretended to be a chicken grill, only a small one. Therefore, the parrots were simply soldered as much as a whole tablespoon of medical alcohol, after which they were chopped off for at least a day and were nothing more than a wordless anatomical aid on the structure of a bird carcass in a state of suspended animation.
Usually a comatose animal was immersed in a container, like a drawing tube, in which neat holes were drilled, and in this state it was transported to a new place of residence.
Who knows, maybe this time the alcohol turned out to be diluted or the parrot experienced, but at the customs inspection, when the officer opened the bag, the tube for drawings suddenly fluttered and a disheveled parrot got out of it.
- Oops! - the customs officer could only say, - What are you, comrade, transporting illegal cargo ?!
The owner of the cargo had already gathered, it was, to justify himself, but Jaco shook himself, straightened his feathers and yelled at the entire airport:
- I am Russian! I'm ru-oo-sss! Russian!!!
Well, how was it not to let such a comrade go home?
And now, in fact, the story itself ...
There are such parrots Jaco. Many have heard about them, but hardly anyone has seen. They look unprepossessing, small, two to three times as large in size as wavy, gray ones, without special decorations. The only thing that distinguishes them is intelligence. Very quickly they learn human speech and not only that, they apply the acquired knowledge on time and to the place. Zhako parrots live in Africa, and, despite all their savagery, they quickly get used to and become attached to people, especially if they begin to communicate with them as chicks. One of the military advisers, from a business trip, just brought such a chick. Small and naked, not yet overgrown with feathers, officers fed him from his hand and tamed him in every possible way.
A year later, he grew up and, although he did not learn to fly, began to jauntily run around the premises. By that time, the gray budgie already knew a lot of Russian, English and Portuguese (Portuguese-English dialect, it is spoken by the bulk of the population of Angola) of abusive words and used them in every possible way in everyday life. When in the morning his master went to wash, Jacot ran out of the room and walked along the corridor, looking into all the rooms in a row and commenting on what he saw:
- How so? What the x. nya? He asked, looking into the first room. Everyone was sleeping there, which did not correspond to the parrot's routine.
- Na-a-aado! He concluded and moved on.
- Media-i-irnaaaaa! - yelled Jaco at the entrance to another room.
Major General M. Sr. lived there among military advisers and known for his commanding bass, as well as giving a pretty command so that the Negroes could not see the light, a command.
- AND? What?! Where? Bl !!! - the awakening general screamed, then turned to the wall, and muttered, - so that you die, feathered.
- Himself a fool! - the parrot did not remain in debt and moved on. In the next room, the translators were only tearing their eyes, and Jaco addressed them in bourgeois:
- F. ck you, right gentlemen?
- Jaco! Do not make me angry! - groaned Denis.
- May yours does not panim! - proudly declared the parrot and moved on.
Colonel Crocodile was usually awake by then, busy with work, writing letters to his homeland and drinking local beer. His room was just next after the translators. Near her, Jacquot usually lingered and proclaimed the mentor tone of deputy for educational work:
- Again thumping, comrades ?! How can you!
- Do not teach me how to live! - answered the Crocodile and held out his hand to the parrot. It was important that Jacot strode toward him, then climbed up like an index finger on a pole, from there onto the table and said:
- Bezobrrrrr-asie! No por-r-core! Around sheer drunkenness and debauchery! Don't you think so? - and looked inquiringly into Colonel Crocodile's eyes.
- I agree completely! supported Crocodile and poured a parrot beer in a saucer.
- Hurray! - the parrot proclaimed a toast and drank, - Uhhhh, spirtyashshshka!
Since Colonel Crocodile’s room along the corridor was far from the last, and not only Crocodile was delighted with beer on a hot morning, Jaco was getting intoxicated to his master, who was already leaving the shower.
“Eh, you bastards ...” the parrot owner said sadly, “They got drunk again.” Well, what should I do with you?
- Let's go over the women! - answered the parrot and both of them retreated to hang themselves in their room ...
The case, meanwhile, was approaching a demobilization, the owner of Jaco had to go home. Suitcases are collected, photographs are printed out, tickets are bought, jeeps to the airport are filled up, in a word, soon, after only half a day, she is Motherland, cold and terribly wet compared to Luanda. The Russian language is everywhere, not just among its own. There are few blacks and no weapons. Poverty, but not that. Missed you, in general. But what about the parrot? Poch
Zhako parrots were forbidden to be imported into the Soviet Union, but almost all of them were transported from Angola, bypassing customs in a cunning way.
For the transport of live cargo, it is necessary that this cargo behaves as dead, that is, it does not flutter and in general pretended to be a chicken grill, only a small one. Therefore, the parrots were simply soldered as much as a whole tablespoon of medical alcohol, after which they were chopped off for at least a day and were nothing more than a wordless anatomical aid on the structure of a bird carcass in a state of suspended animation.
Usually a comatose animal was immersed in a container, like a drawing tube, in which neat holes were drilled, and in this state it was transported to a new place of residence.
Who knows, maybe this time the alcohol turned out to be diluted or the parrot experienced, but at the customs inspection, when the officer opened the bag, the tube for drawings suddenly fluttered and a disheveled parrot got out of it.
- Oops! - the customs officer could only say, - What are you, comrade, transporting illegal cargo ?!
The owner of the cargo had already gathered, it was, to justify himself, but Jaco shook himself, straightened his feathers and yelled at the entire airport:
- I am Russian! I'm ru-oo-sss! Russian!!!
Well, how was it not to let such a comrade go home?
And now, in fact, the story itself ...
There are such parrots Jaco. Many have heard about them, but hardly anyone has seen. They look unprepossessing, small, two to three times as large in size as wavy, gray ones, without special decorations. The only thing that distinguishes them is intelligence. Very quickly they learn human speech and not only that, they apply the acquired knowledge on time and to the place. Zhako parrots live in Africa, and, despite all their savagery, they quickly get used to and become attached to people, especially if they begin to communicate with them as chicks. One of the military advisers, from a business trip, just brought such a chick. Small and naked, not yet overgrown with feathers, officers fed him from his hand and tamed him in every possible way.
A year later, he grew up and, although he did not learn to fly, began to jauntily run around the premises. By that time, the gray budgie already knew a lot of Russian, English and Portuguese (Portuguese-English dialect, it is spoken by the bulk of the population of Angola) of abusive words and used them in every possible way in everyday life. When in the morning his master went to wash, Jacot ran out of the room and walked along the corridor, looking into all the rooms in a row and commenting on what he saw:
- How so? What the x. nya? He asked, looking into the first room. Everyone was sleeping there, which did not correspond to the parrot's routine.
- Na-a-aado! He concluded and moved on.
- Media-i-irnaaaaa! - yelled Jaco at the entrance to another room.
Major General M. Sr. lived there among military advisers and known for his commanding bass, as well as giving a pretty command so that the Negroes could not see the light, a command.
- AND? What?! Where? Bl !!! - the awakening general screamed, then turned to the wall, and muttered, - so that you die, feathered.
- Himself a fool! - the parrot did not remain in debt and moved on. In the next room, the translators were only tearing their eyes, and Jaco addressed them in bourgeois:
- F. ck you, right gentlemen?
- Jaco! Do not make me angry! - groaned Denis.
- May yours does not panim! - proudly declared the parrot and moved on.
Colonel Crocodile was usually awake by then, busy with work, writing letters to his homeland and drinking local beer. His room was just next after the translators. Near her, Jacquot usually lingered and proclaimed the mentor tone of deputy for educational work:
- Again thumping, comrades ?! How can you!
- Do not teach me how to live! - answered the Crocodile and held out his hand to the parrot. It was important that Jacot strode toward him, then climbed up like an index finger on a pole, from there onto the table and said:
- Bezobrrrrr-asie! No por-r-core! Around sheer drunkenness and debauchery! Don't you think so? - and looked inquiringly into Colonel Crocodile's eyes.
- I agree completely! supported Crocodile and poured a parrot beer in a saucer.
- Hurray! - the parrot proclaimed a toast and drank, - Uhhhh, spirtyashshshka!
Since Colonel Crocodile’s room along the corridor was far from the last, and not only Crocodile was delighted with beer on a hot morning, Jaco was getting intoxicated to his master, who was already leaving the shower.
“Eh, you bastards ...” the parrot owner said sadly, “They got drunk again.” Well, what should I do with you?
- Let's go over the women! - answered the parrot and both of them retreated to hang themselves in their room ...
The case, meanwhile, was approaching a demobilization, the owner of Jaco had to go home. Suitcases are collected, photographs are printed out, tickets are bought, jeeps to the airport are filled up, in a word, soon, after only half a day, she is Motherland, cold and terribly wet compared to Luanda. The Russian language is everywhere, not just among its own. There are few blacks and no weapons. Poverty, but not that. Missed you, in general. But what about the parrot? Poch
У записи 5 лайков,
1 репостов,
248 просмотров.
1 репостов,
248 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алексей Орлов
