Прежде всего, с сожалением надо отметить, что никакой серьезный разговор о бардовской песне, на сегодняшний день, невозможен ни на каком уровне, потому что представления большинства вполне культурных людей об этом жанре состоят преимущественно из стереотипов и штампов, активно внушаемых им в последнее время различными СМИ.
Популярные журналисты без устали пишут в своих блогах о том, как они презирают всю эту никчемную братию с их убогим, несостоятельным в художественном отношении творчеством. Неугомонные КВН-щики чуть ли не в каждом выступлении представляют нам уморительно смешной мифологический образ сильно пьющего, опустившегося неудачника в тренировочных брюках с вытянутыми коленками, никогда не стригущего бороды, унылого графомана, играющего на расстроенной гитаре при помощи пресловутых трех аккордов. Как говорил один известный мультипликационный герой: «Жалкое зрелище. Душераздирающее зрелище!».
Понятно, что стереотипы укореняются в нашем сознании не от великого нашего ума, а, скорее, от лени и невежества. Поэтому немного неловко видеть вполне, казалось бы, образованных людей, выступающих не где-нибудь, а в передаче «Культурная революция», озвучивающих на голубом глазу ровно эти же мифы и всерьез обсуждающих животрепещущий вопрос: умерла уже, наконец, бардовская песня, или агонизирует пока? В такой ситуации впору не серьезные рассуждения затевать о жанре и его месте в музыкальном пространстве, (что было бы вполне уместно на страницах столь почтенного издания), а элементарный ликбез проводить. Впрочем, я уверена, что читатели «Музыкальной жизни» прекрасно знают, что такое бардовская песня и какова ее история, поэтому мы лишь обзорно пройдемся по основным мифам, бытующим в головах некоторых интеллектуалов из телевизора.
Миф 1. Барды – это люди с бородами.
Бардовская (или как ее иногда называют «авторская») песня возникла в 50-е годы как жанр литературы. Создавали его люди высокой культуры, профессиональные литераторы, так называемые «поющие поэты»: Михаил Анчаров, Булат Окуджава, Михаил Светлов, Новелла Матвеева, Александр Галич, чуть позже - Юлий Ким и другие. При этом установлено, что Окуджава написал свою первую песню в 1947 году, а Анчаров - еще до войны, но окончательно сложилась и оформилась жанровыми признаками эта культура в эпоху Оттепели, на волне необычайного общественного интереса к поэзии. На вопрос, зачем же некоторые поэты взяли в руки гитары и запели свои стихи, Окуджава ответил так: «Музыка укрепляет воздействие поэзии. И круг интересующихся ею разрастается, поэзия расходится шире» (предисловие к сборнику «Наполним музыкой сердца», М., Советский композитор, 1989, С. 3-4).
Хотя среди вышеперечисленных основателей жанра не было ни одного бородатого человека, справедливости ради надо отметить, что Высоцкий и Визбор действительно некоторое время носили бороды, но, подозреваю, что специально для исполнения киноролей: Высоцкий в кинофильме «Вертикаль», Визбор – в «Красной палатке». А в целом мужественный образ в свитере, с трубкой и бородой многими копировался в ту эпоху с кумира шестидесятников Эрнеста Хемингуэя. Известно, что Юрий Визбор в своих дневниках прямо признавался, что стиль Хемингуэя ему очень близок, причем, не только во внешнем облике, но и в образе жизни. Отсюда и любовь к путешествиям, походам и другим занятиям, связанным с природой и преодолением трудностей. Так что возникновением данного стереотипа мы обязаны отчасти и знаменитому американскому писателю.
Миф 2. Авторская песня – альтернатива официальной музыкальной культуре.
Этот миф охотно поддерживается многими теоретиками жанра. Мне думается, в этом утверждении есть некоторое лукавство. Посудите сами: ведь ценители поэзии, увлеченные, в том числе, и творчеством бардов, были, в сущности, самыми обычными людьми. Они слушали радио и пластинки, посещали филармонию, танцевали на вечеринках под эстрадные шлягеры, и не было никакого противоречия в том, что отдыхая дикарями в палатках в Крыму или Пицунде, те же самые люди пели песни Новеллы Матвеевой под собственный гитарный аккомпанемент. И то и другое и третье – равноценные части их музыкального поведения (есть такой забавный термин в социологии музыки). Кроме того, не думаю, что сами барды каким-то образом осознанно противопоставляли себя официальной музыкальной культуре: противопоставление предполагает соперничество, а соперничество, в свою очередь - игру на одном поле с противником, применение к себе его опыта, использование его приемов. Все это действительно с бардовской песней отчасти произойдет, но значительно позже, в конце 80-х годов. А в самом начале счастливым образом совпала извечная потребность лирического высказывания поэта и объективные условия для того, чтобы это высказывание было услышано многими людьми. Тут очень кстати подоспела и доступность звукозаписи посредством бытовых магнитофонов, а вместе с ней феномен самиздата, способствовавший широкому распространению бардовской песни. На мой взгляд, авторская песня была не альтернативой эстраде, а, скорее, частью общей музыкальной культуры, органично сосуществовала с другими музыкальными явлениями. Приблизительно так же обстоит дело и сегодня.
Миф 3. Бардовская песня – искусство диссидентов
Еще один миф связан с политизированностью данного жанра. Политическая сатира действительно занимала основную часть песенного творчества Александра Галича и значительную часть творчества Юлия Кима, но больше никто из бардов не уделял такого пристального внимания этой теме. Евгений Клячкин и Александр Мирзаян сочиняли и пели песни на стихи опального Бродского, что, безусловно, являлось проявлением гражданского мужества, да и сама попытка бардов рассказать о маленьком «я» в мире громыхающего «МЫ! МЫ! МЫ!» вполне может оцениваться, как творческая смелость. Но в целом шестидесятники, к которым относятся и классики-основоположники бардовской песни, сформировавшие философскую базу жанра, ни в коем случае не были противниками социалистического строя. Напротив, они непостижимым образом совмещали в своих убеждениях, казалось бы, несовместимое: коммунистические идеи и либеральные ценности индивидуальной свободы. Каждый человек есть бесценный бриллиант, но еще ярче он сияет в оправе рядом с такими же бесценными бриллиантами, поэтому «возьмемся за руки» и «посидим с товарищами у костра», - приблизительно так видится мне гуманистический идеал той прекрасной эпохи. Таким образом, никакого разительного противоречия с официальной идеологией в системе ценностей, исповедуемой бардами, не было. Более того, многие фестивали и конкурсы бардовской песни проходили, как теперь говорят, «при поддержке» и «под патронатом» ВЛКСМ. Общественное и фестивальное движение стало неотъемлемой частью бытования жанра и породило все остальные мифы и легенды о бородатых бардах.
Миф 4. КСП = бардовская песня
КСП (Клубы самодеятельной песни) – это общественное движение, которое сформировалось вокруг бардовского жанра. Не книголюбы, не филателисты, а почему-то именно поклонники бардов создали уникальный для нашей страны прецедент: самоорганизованное гражданское общество с прочными и многочисленными горизонтальными связями. С конца 50-х годов в каждом крупном городе стали возникать и развиваться ячейки этого общества. Клубы организовывали концерты бардов и фестивали, на которые съезжались люди из близлежащих и дальних городов. В результате самостоятельного добровольного объединения людей в Советском Союзе образовалась жизнеспособная разветвленная инфраструктура, а так же система руководства ею – советы КСП (местные, региональные, республиканские и всесоюзный совет). В начале 70-х годов власти спохватились и КСП стали запрещать. Подчеркиваю: именно КСП, а не бардовскую песню. Их беспокоили не столько песни, сколько сама возможность бесконтрольного объединения большого количества образованных людей (в клубы объединялись, главным образом, люди с высшим образованием, студенты ВУЗов). Однако разрушить это гражданское общество простым запрещением оказалось невозможно, и вся эта структура существует и успешно работает по сей день.
В этом обстоятельстве есть как плюсы, так и минусы. Система КСП, с одной стороны, способствовала широкому распространению и сохранению лучших образцов бардовской песни, выполняла воспитательную и просветительскую функции. С другой стороны, она же породила огромное количество графоманов-эпигонов. Именно эти бедолаги и стали почему-то олицетворением жанра. Парадоксально: обо всех остальных музыкальных жанрах судят по лучшим образцам, а о бардовской песне – по худшим. Такова судьба истинно народного искусства.
Миф 5. В бардовской песне нет музыки.
В этой связи вспоминается один забавный исторический факт. Булат Окуджава как-то признался друзьям в частной беседе, что самые большие деньги в своей жизни он заработал как… композитор. Сочинив песню «Здесь птицы не поют» к кинофильму «Белорусский вокзал», он не предполагал, что ее мелодия начнет самостоятельную жизнь в виде марша, звучащего на всех военных парадах в исполнении духовых оркестров. Вот тут-то на изумленного Булата Шалвовича нежданно-негаданно и посыпались гигантские авторские отчисления. Второй похожий пример – знаменитая бардовская песня, сочиненная Сергеем Никитиным и Виктором Берковским на стихи Александра Величанского «Под музыку Вивальди». Эта мелодия не только стала существовать отдельно от текста, но и проломила «железный занавес», зазвучав в исполнении популярного французского эстрадно-симфонического оркестра под управлением Поля Мориа.
У любого известного классика или неоклассика (Юрия Визбора, Александра Городницкого, Юрия Кукина, Вадима Егорова, Александра Суханова, Владимира Туриянского, Михаила Щербакова, Александра Иванова, Анатолия Киреева, Андрея Козловского и многих-многих других) мы без труда отыщем не одну замечательную мелодию с прекрасным, в хорошем смысле, шлягерным потенциалом. К тому же, утверждение об отсутствии музыки в бардовской песне опровергает сам факт наличия в жанре когорты выдающихся композиторов-мелодистов, таких как Сергей Никитин, Виктор Берков
Популярные журналисты без устали пишут в своих блогах о том, как они презирают всю эту никчемную братию с их убогим, несостоятельным в художественном отношении творчеством. Неугомонные КВН-щики чуть ли не в каждом выступлении представляют нам уморительно смешной мифологический образ сильно пьющего, опустившегося неудачника в тренировочных брюках с вытянутыми коленками, никогда не стригущего бороды, унылого графомана, играющего на расстроенной гитаре при помощи пресловутых трех аккордов. Как говорил один известный мультипликационный герой: «Жалкое зрелище. Душераздирающее зрелище!».
Понятно, что стереотипы укореняются в нашем сознании не от великого нашего ума, а, скорее, от лени и невежества. Поэтому немного неловко видеть вполне, казалось бы, образованных людей, выступающих не где-нибудь, а в передаче «Культурная революция», озвучивающих на голубом глазу ровно эти же мифы и всерьез обсуждающих животрепещущий вопрос: умерла уже, наконец, бардовская песня, или агонизирует пока? В такой ситуации впору не серьезные рассуждения затевать о жанре и его месте в музыкальном пространстве, (что было бы вполне уместно на страницах столь почтенного издания), а элементарный ликбез проводить. Впрочем, я уверена, что читатели «Музыкальной жизни» прекрасно знают, что такое бардовская песня и какова ее история, поэтому мы лишь обзорно пройдемся по основным мифам, бытующим в головах некоторых интеллектуалов из телевизора.
Миф 1. Барды – это люди с бородами.
Бардовская (или как ее иногда называют «авторская») песня возникла в 50-е годы как жанр литературы. Создавали его люди высокой культуры, профессиональные литераторы, так называемые «поющие поэты»: Михаил Анчаров, Булат Окуджава, Михаил Светлов, Новелла Матвеева, Александр Галич, чуть позже - Юлий Ким и другие. При этом установлено, что Окуджава написал свою первую песню в 1947 году, а Анчаров - еще до войны, но окончательно сложилась и оформилась жанровыми признаками эта культура в эпоху Оттепели, на волне необычайного общественного интереса к поэзии. На вопрос, зачем же некоторые поэты взяли в руки гитары и запели свои стихи, Окуджава ответил так: «Музыка укрепляет воздействие поэзии. И круг интересующихся ею разрастается, поэзия расходится шире» (предисловие к сборнику «Наполним музыкой сердца», М., Советский композитор, 1989, С. 3-4).
Хотя среди вышеперечисленных основателей жанра не было ни одного бородатого человека, справедливости ради надо отметить, что Высоцкий и Визбор действительно некоторое время носили бороды, но, подозреваю, что специально для исполнения киноролей: Высоцкий в кинофильме «Вертикаль», Визбор – в «Красной палатке». А в целом мужественный образ в свитере, с трубкой и бородой многими копировался в ту эпоху с кумира шестидесятников Эрнеста Хемингуэя. Известно, что Юрий Визбор в своих дневниках прямо признавался, что стиль Хемингуэя ему очень близок, причем, не только во внешнем облике, но и в образе жизни. Отсюда и любовь к путешествиям, походам и другим занятиям, связанным с природой и преодолением трудностей. Так что возникновением данного стереотипа мы обязаны отчасти и знаменитому американскому писателю.
Миф 2. Авторская песня – альтернатива официальной музыкальной культуре.
Этот миф охотно поддерживается многими теоретиками жанра. Мне думается, в этом утверждении есть некоторое лукавство. Посудите сами: ведь ценители поэзии, увлеченные, в том числе, и творчеством бардов, были, в сущности, самыми обычными людьми. Они слушали радио и пластинки, посещали филармонию, танцевали на вечеринках под эстрадные шлягеры, и не было никакого противоречия в том, что отдыхая дикарями в палатках в Крыму или Пицунде, те же самые люди пели песни Новеллы Матвеевой под собственный гитарный аккомпанемент. И то и другое и третье – равноценные части их музыкального поведения (есть такой забавный термин в социологии музыки). Кроме того, не думаю, что сами барды каким-то образом осознанно противопоставляли себя официальной музыкальной культуре: противопоставление предполагает соперничество, а соперничество, в свою очередь - игру на одном поле с противником, применение к себе его опыта, использование его приемов. Все это действительно с бардовской песней отчасти произойдет, но значительно позже, в конце 80-х годов. А в самом начале счастливым образом совпала извечная потребность лирического высказывания поэта и объективные условия для того, чтобы это высказывание было услышано многими людьми. Тут очень кстати подоспела и доступность звукозаписи посредством бытовых магнитофонов, а вместе с ней феномен самиздата, способствовавший широкому распространению бардовской песни. На мой взгляд, авторская песня была не альтернативой эстраде, а, скорее, частью общей музыкальной культуры, органично сосуществовала с другими музыкальными явлениями. Приблизительно так же обстоит дело и сегодня.
Миф 3. Бардовская песня – искусство диссидентов
Еще один миф связан с политизированностью данного жанра. Политическая сатира действительно занимала основную часть песенного творчества Александра Галича и значительную часть творчества Юлия Кима, но больше никто из бардов не уделял такого пристального внимания этой теме. Евгений Клячкин и Александр Мирзаян сочиняли и пели песни на стихи опального Бродского, что, безусловно, являлось проявлением гражданского мужества, да и сама попытка бардов рассказать о маленьком «я» в мире громыхающего «МЫ! МЫ! МЫ!» вполне может оцениваться, как творческая смелость. Но в целом шестидесятники, к которым относятся и классики-основоположники бардовской песни, сформировавшие философскую базу жанра, ни в коем случае не были противниками социалистического строя. Напротив, они непостижимым образом совмещали в своих убеждениях, казалось бы, несовместимое: коммунистические идеи и либеральные ценности индивидуальной свободы. Каждый человек есть бесценный бриллиант, но еще ярче он сияет в оправе рядом с такими же бесценными бриллиантами, поэтому «возьмемся за руки» и «посидим с товарищами у костра», - приблизительно так видится мне гуманистический идеал той прекрасной эпохи. Таким образом, никакого разительного противоречия с официальной идеологией в системе ценностей, исповедуемой бардами, не было. Более того, многие фестивали и конкурсы бардовской песни проходили, как теперь говорят, «при поддержке» и «под патронатом» ВЛКСМ. Общественное и фестивальное движение стало неотъемлемой частью бытования жанра и породило все остальные мифы и легенды о бородатых бардах.
Миф 4. КСП = бардовская песня
КСП (Клубы самодеятельной песни) – это общественное движение, которое сформировалось вокруг бардовского жанра. Не книголюбы, не филателисты, а почему-то именно поклонники бардов создали уникальный для нашей страны прецедент: самоорганизованное гражданское общество с прочными и многочисленными горизонтальными связями. С конца 50-х годов в каждом крупном городе стали возникать и развиваться ячейки этого общества. Клубы организовывали концерты бардов и фестивали, на которые съезжались люди из близлежащих и дальних городов. В результате самостоятельного добровольного объединения людей в Советском Союзе образовалась жизнеспособная разветвленная инфраструктура, а так же система руководства ею – советы КСП (местные, региональные, республиканские и всесоюзный совет). В начале 70-х годов власти спохватились и КСП стали запрещать. Подчеркиваю: именно КСП, а не бардовскую песню. Их беспокоили не столько песни, сколько сама возможность бесконтрольного объединения большого количества образованных людей (в клубы объединялись, главным образом, люди с высшим образованием, студенты ВУЗов). Однако разрушить это гражданское общество простым запрещением оказалось невозможно, и вся эта структура существует и успешно работает по сей день.
В этом обстоятельстве есть как плюсы, так и минусы. Система КСП, с одной стороны, способствовала широкому распространению и сохранению лучших образцов бардовской песни, выполняла воспитательную и просветительскую функции. С другой стороны, она же породила огромное количество графоманов-эпигонов. Именно эти бедолаги и стали почему-то олицетворением жанра. Парадоксально: обо всех остальных музыкальных жанрах судят по лучшим образцам, а о бардовской песне – по худшим. Такова судьба истинно народного искусства.
Миф 5. В бардовской песне нет музыки.
В этой связи вспоминается один забавный исторический факт. Булат Окуджава как-то признался друзьям в частной беседе, что самые большие деньги в своей жизни он заработал как… композитор. Сочинив песню «Здесь птицы не поют» к кинофильму «Белорусский вокзал», он не предполагал, что ее мелодия начнет самостоятельную жизнь в виде марша, звучащего на всех военных парадах в исполнении духовых оркестров. Вот тут-то на изумленного Булата Шалвовича нежданно-негаданно и посыпались гигантские авторские отчисления. Второй похожий пример – знаменитая бардовская песня, сочиненная Сергеем Никитиным и Виктором Берковским на стихи Александра Величанского «Под музыку Вивальди». Эта мелодия не только стала существовать отдельно от текста, но и проломила «железный занавес», зазвучав в исполнении популярного французского эстрадно-симфонического оркестра под управлением Поля Мориа.
У любого известного классика или неоклассика (Юрия Визбора, Александра Городницкого, Юрия Кукина, Вадима Егорова, Александра Суханова, Владимира Туриянского, Михаила Щербакова, Александра Иванова, Анатолия Киреева, Андрея Козловского и многих-многих других) мы без труда отыщем не одну замечательную мелодию с прекрасным, в хорошем смысле, шлягерным потенциалом. К тому же, утверждение об отсутствии музыки в бардовской песне опровергает сам факт наличия в жанре когорты выдающихся композиторов-мелодистов, таких как Сергей Никитин, Виктор Берков
First of all, it should be noted with regret that no serious discussion of bard song today is possible at any level, because the ideas of the majority of quite cultural people about this genre consist mainly of stereotypes and cliches, which he has been lately inspired by various MASS MEDIA.
Popular journalists tirelessly write on their blogs about how they despise all this worthless fraternity with their wretched, artistically insolvent work. In almost every speech, the restless KVN players present us with a hilariously ridiculous mythological image of a heavily drinking, lowered loser in sweatpants with outstretched knees, a never-cutting beard, a dull graphomaniac playing the upset guitar with the notorious three chords. As one famous cartoon hero used to say: “A pathetic sight. A heartbreaking sight! ”
It is clear that stereotypes are rooted in our minds not from our great minds, but rather from laziness and ignorance. Therefore, it’s a little awkward to see completely, it would seem, educated people speaking not somewhere, but in the program “Cultural Revolution”, voicing exactly the same myths on the blue eye and seriously discussing the burning question: the bard song has finally died, or is agonizing till? In such a situation, it’s not appropriate to start serious discussions about the genre and its place in the musical space (which would be quite appropriate on the pages of such a venerable publication), but to conduct an elementary educational program. However, I am sure that the readers of Musical Life are well aware of what a bard song is and what its history is, so we will just go through the basic myths that are in the heads of some intellectuals from television.
Myth 1. Bards are people with beards.
The bard (or as it is sometimes called "author") song arose in the 50s as a genre of literature. It was created by people of high culture, professional writers, the so-called "singing poets": Mikhail Ancharov, Bulat Okudzhava, Mikhail Svetlov, Novella Matveeva, Alexander Galich, a little later - Julius Kim and others. It was established that Okudzhava wrote his first song in 1947, and Ancharov even before the war, but this culture finally developed and took shape with genre signs in the Thaw era, in the wake of an extraordinary public interest in poetry. When asked why some poets took up guitars and sang their poems, Okudzhava replied like this: “Music strengthens the influence of poetry. And the circle of those interested in it is expanding, poetry diverges more widely ”(preface to the collection“ Fill the Heart with Music ”, M., Soviet Composer, 1989, pp. 3-4).
Although among the above founders of the genre there was not a single bearded man, for the sake of justice it should be noted that Vysotsky and Vizbor did indeed wear beards for some time, but I suspect that specially for the performance of the movie roles: Vysotsky in the movie “Vertical”, Vizbor in the “Red Tent” ". But in general, the courageous image in a sweater, with a pipe and a beard, was copied by many in that era from the idol of the sixties Ernest Hemingway. It is known that Yuri Vizbor directly admitted in his diaries that Hemingway's style is very close to him, moreover, not only in appearance, but also in his lifestyle. Hence the love of travel, hiking and other activities related to nature and overcoming difficulties. So the emergence of this stereotype is partly due to the famous American writer.
Myth 2. The author’s song is an alternative to the official musical culture.
This myth is readily supported by many theorists of the genre. It seems to me that there is some cunning in this statement. Judge for yourself: after all, connoisseurs of poetry, keen on, among other things, the creativity of the bards, were, in essence, the most ordinary people. They listened to radio and records, attended the philharmonic, danced at parties to pop hits, and there was no contradiction in the fact that while resting savages in tents in the Crimea or Pitsunda, the same people sang the songs of Novella Matveeva to their own guitar accompaniment. Both one and the other are equivalent parts of their musical behavior (there is such a funny term in the sociology of music). In addition, I do not think that the bards themselves somehow consciously opposed themselves to the official musical culture: opposition implies rivalry, and rivalry, in turn, involves playing on the same field with the enemy, applying his experience to himself, using his techniques. All this really happens with a bard song in part, but much later, in the late 80s. And at the very beginning, the eternal need of the poet’s lyrical statement and objective conditions for this statement to be heard by many people happily coincided. Here, the accessibility of sound recording by means of household tape recorders came in very handy, and with it the phenomenon of samizdat, which contributed to the wide spread of bard song. In my opinion, the author’s song was not an alternative to pop music, but rather
Popular journalists tirelessly write on their blogs about how they despise all this worthless fraternity with their wretched, artistically insolvent work. In almost every speech, the restless KVN players present us with a hilariously ridiculous mythological image of a heavily drinking, lowered loser in sweatpants with outstretched knees, a never-cutting beard, a dull graphomaniac playing the upset guitar with the notorious three chords. As one famous cartoon hero used to say: “A pathetic sight. A heartbreaking sight! ”
It is clear that stereotypes are rooted in our minds not from our great minds, but rather from laziness and ignorance. Therefore, it’s a little awkward to see completely, it would seem, educated people speaking not somewhere, but in the program “Cultural Revolution”, voicing exactly the same myths on the blue eye and seriously discussing the burning question: the bard song has finally died, or is agonizing till? In such a situation, it’s not appropriate to start serious discussions about the genre and its place in the musical space (which would be quite appropriate on the pages of such a venerable publication), but to conduct an elementary educational program. However, I am sure that the readers of Musical Life are well aware of what a bard song is and what its history is, so we will just go through the basic myths that are in the heads of some intellectuals from television.
Myth 1. Bards are people with beards.
The bard (or as it is sometimes called "author") song arose in the 50s as a genre of literature. It was created by people of high culture, professional writers, the so-called "singing poets": Mikhail Ancharov, Bulat Okudzhava, Mikhail Svetlov, Novella Matveeva, Alexander Galich, a little later - Julius Kim and others. It was established that Okudzhava wrote his first song in 1947, and Ancharov even before the war, but this culture finally developed and took shape with genre signs in the Thaw era, in the wake of an extraordinary public interest in poetry. When asked why some poets took up guitars and sang their poems, Okudzhava replied like this: “Music strengthens the influence of poetry. And the circle of those interested in it is expanding, poetry diverges more widely ”(preface to the collection“ Fill the Heart with Music ”, M., Soviet Composer, 1989, pp. 3-4).
Although among the above founders of the genre there was not a single bearded man, for the sake of justice it should be noted that Vysotsky and Vizbor did indeed wear beards for some time, but I suspect that specially for the performance of the movie roles: Vysotsky in the movie “Vertical”, Vizbor in the “Red Tent” ". But in general, the courageous image in a sweater, with a pipe and a beard, was copied by many in that era from the idol of the sixties Ernest Hemingway. It is known that Yuri Vizbor directly admitted in his diaries that Hemingway's style is very close to him, moreover, not only in appearance, but also in his lifestyle. Hence the love of travel, hiking and other activities related to nature and overcoming difficulties. So the emergence of this stereotype is partly due to the famous American writer.
Myth 2. The author’s song is an alternative to the official musical culture.
This myth is readily supported by many theorists of the genre. It seems to me that there is some cunning in this statement. Judge for yourself: after all, connoisseurs of poetry, keen on, among other things, the creativity of the bards, were, in essence, the most ordinary people. They listened to radio and records, attended the philharmonic, danced at parties to pop hits, and there was no contradiction in the fact that while resting savages in tents in the Crimea or Pitsunda, the same people sang the songs of Novella Matveeva to their own guitar accompaniment. Both one and the other are equivalent parts of their musical behavior (there is such a funny term in the sociology of music). In addition, I do not think that the bards themselves somehow consciously opposed themselves to the official musical culture: opposition implies rivalry, and rivalry, in turn, involves playing on the same field with the enemy, applying his experience to himself, using his techniques. All this really happens with a bard song in part, but much later, in the late 80s. And at the very beginning, the eternal need of the poet’s lyrical statement and objective conditions for this statement to be heard by many people happily coincided. Here, the accessibility of sound recording by means of household tape recorders came in very handy, and with it the phenomenon of samizdat, which contributed to the wide spread of bard song. In my opinion, the author’s song was not an alternative to pop music, but rather
У записи 64 лайков,
25 репостов.
25 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дмитрий Гороховский
