Кулиджанов показал мне эпизод, который отобрали для кинопробы, — момент встречи Кузьмы Иорданова с Наташей.
Когда мы прощались, я спросил:
— Лев Александрович, а почему вы меня пригласили на эту роль? Видели в кино?
— Вы знаете, — ответил Кулиджанов, — самое любопытное, что ни одной вашей роли в кино я не видел. Только на днях мы посмотрим картину с вашим участием. Я видел вас в цирке. Только в цирке. И вы мне понравились.
Тут я вообще растерялся.
— Кто будет играть роль Наташи? — спросил я у него.
— На эту роль мы пробуем молодую актрису Инну Гулая.
И вот первая встреча с Инной. Она посмотрела на меня в упор и спросила:
— Вы клоун?
— Да…
Помолчав и еще раз посмотрев на меня внимательно, она сказала:
— Как интересно… — И после паузы продолжала: — Ни разу в жизни не видела живого клоуна. Меня зовут Инна, — представилась она, протягивая руку.
Когда снимали крупный план Инны Гулая, я ей подыгрывал, подавая за кадром реплики. Мы стояли на пароме, заставленном машинами, телегами, скотом. Инна долго стояла молча, как бы собираясь с мыслями, и потом тихо проговорила:
— Можно снимать.
— Да что вы выдумываете?! Ничего он не обижает меня. Что вы к нему придираетесь! Я люблю его. Он хороший.
Она так это сказала, что я совершенно забыл слова, которые должен ей говорить по ходу действия.
Сняли первый дубль. На несколько минут воцарилось молчание в группе. Потом Кулиджанов сказал актрисе:
— Отдохните, а когда будете готовы, снимем еще один дубль.
Инна постояла молча, с отсутствующим взглядом, а потом, кивнув головой, шепнула:
— Можно.
И все началось снова. Она плакала. Я смотрел ей в глаза, и у меня тоже едва не текли слезы. Инна заражала своей игрой. С ней удивительно легко работалось. Она отличалась от многих актрис, с которыми мне приходилось встречаться. Как правило, все они были озабочены тем, как получатся на экране. Инна Гулая об этом не думала. Ей было все равно — красивым или некрасивым выйдет ее лицо на экране. Ее волновала лишь правда внутреннего состояния. Она жила своей ролью.
Вот одна из ее первых сцен в фильме. Перрон станции. Подошел поезд, на котором Кузьма приехал в деревню. В конце платформы стоит Наташа — Инна и смотрит на сошедшего с поезда Кузьму. И у нее то ли от волнения, то ли еще по какой причине вдруг странно начинают кривиться ноги. Косолапя, она бежит по перрону навстречу отцу. В этой походке какое — то скрытое стремление и нерешительность, волнение и радость — все одновременно.
Другая актриса постаралась бы пробежать красиво. Инна играла так, как ей было удобнее по состоянию, и всем становилось ясно, о чем думает, чем обеспокоена ее Наташа.
-------------------------------------------------------------------
Старый униформист дядя Леша рассказал мне, что когда — то давно один жонглер решил отрепетировать сложнейший трюк — жонглирование тремя спичками. Он стал бросать их, как бросают булавы. Это трудно. Спички легкие, и надо изловчиться, чтобы ухватить их за конец. Артист день и ночь репетировал несколько лет.
И своего добился. Объявляют публике: «Рекордный трюк — жонглирование тремя спичками!»
Жонглер исполняет трюк. А публика никак не реагирует. Цирк большой, и что там делает артист, никто и не видит.
— Ну и что же? — спросил я.
— Ничего, — ответил дядя Леша, — артист с горя повесился.
Юрий Никулин. "Почти серьезно".
Одна из любимейших книг.
Когда мы прощались, я спросил:
— Лев Александрович, а почему вы меня пригласили на эту роль? Видели в кино?
— Вы знаете, — ответил Кулиджанов, — самое любопытное, что ни одной вашей роли в кино я не видел. Только на днях мы посмотрим картину с вашим участием. Я видел вас в цирке. Только в цирке. И вы мне понравились.
Тут я вообще растерялся.
— Кто будет играть роль Наташи? — спросил я у него.
— На эту роль мы пробуем молодую актрису Инну Гулая.
И вот первая встреча с Инной. Она посмотрела на меня в упор и спросила:
— Вы клоун?
— Да…
Помолчав и еще раз посмотрев на меня внимательно, она сказала:
— Как интересно… — И после паузы продолжала: — Ни разу в жизни не видела живого клоуна. Меня зовут Инна, — представилась она, протягивая руку.
Когда снимали крупный план Инны Гулая, я ей подыгрывал, подавая за кадром реплики. Мы стояли на пароме, заставленном машинами, телегами, скотом. Инна долго стояла молча, как бы собираясь с мыслями, и потом тихо проговорила:
— Можно снимать.
— Да что вы выдумываете?! Ничего он не обижает меня. Что вы к нему придираетесь! Я люблю его. Он хороший.
Она так это сказала, что я совершенно забыл слова, которые должен ей говорить по ходу действия.
Сняли первый дубль. На несколько минут воцарилось молчание в группе. Потом Кулиджанов сказал актрисе:
— Отдохните, а когда будете готовы, снимем еще один дубль.
Инна постояла молча, с отсутствующим взглядом, а потом, кивнув головой, шепнула:
— Можно.
И все началось снова. Она плакала. Я смотрел ей в глаза, и у меня тоже едва не текли слезы. Инна заражала своей игрой. С ней удивительно легко работалось. Она отличалась от многих актрис, с которыми мне приходилось встречаться. Как правило, все они были озабочены тем, как получатся на экране. Инна Гулая об этом не думала. Ей было все равно — красивым или некрасивым выйдет ее лицо на экране. Ее волновала лишь правда внутреннего состояния. Она жила своей ролью.
Вот одна из ее первых сцен в фильме. Перрон станции. Подошел поезд, на котором Кузьма приехал в деревню. В конце платформы стоит Наташа — Инна и смотрит на сошедшего с поезда Кузьму. И у нее то ли от волнения, то ли еще по какой причине вдруг странно начинают кривиться ноги. Косолапя, она бежит по перрону навстречу отцу. В этой походке какое — то скрытое стремление и нерешительность, волнение и радость — все одновременно.
Другая актриса постаралась бы пробежать красиво. Инна играла так, как ей было удобнее по состоянию, и всем становилось ясно, о чем думает, чем обеспокоена ее Наташа.
-------------------------------------------------------------------
Старый униформист дядя Леша рассказал мне, что когда — то давно один жонглер решил отрепетировать сложнейший трюк — жонглирование тремя спичками. Он стал бросать их, как бросают булавы. Это трудно. Спички легкие, и надо изловчиться, чтобы ухватить их за конец. Артист день и ночь репетировал несколько лет.
И своего добился. Объявляют публике: «Рекордный трюк — жонглирование тремя спичками!»
Жонглер исполняет трюк. А публика никак не реагирует. Цирк большой, и что там делает артист, никто и не видит.
— Ну и что же? — спросил я.
— Ничего, — ответил дядя Леша, — артист с горя повесился.
Юрий Никулин. "Почти серьезно".
Одна из любимейших книг.
Kulidzhanov showed me the episode that was selected for the screen test, the moment of the meeting between Kuzma Iordanov and Natasha.
When we said goodbye, I asked:
- Lev Alexandrovich, why did you invite me to this role? Have you seen a movie?
“You know,” answered Kulidzhanov, “the most curious thing is that I have not seen any of your roles in the cinema.” Only the other day we will see a picture with your participation. I saw you at the circus. Only in the circus. And I liked you.
Then I was at a loss.
- Who will play the role of Natasha? I asked him.
- For this role we are trying a young actress Inna Gulaya.
And here is the first meeting with Inna. She looked at me point blank and asked:
- Are you a clown?
- Yes…
After a pause and looking at me carefully again, she said:
“How interesting ...” And after a pause she continued: “I have never seen a living clown in my life.” My name is Inna, ”she introduced herself, holding out her hand.
When filming a close-up of Inna Gulay, I played along with her, giving a cue behind the scenes. We stood on a ferry boat full of cars, carts, and cattle. Inna stood silent for a long time, as if gathering her thoughts, and then she said quietly:
- You can shoot.
“What are you making up ?!” He does not offend me. Why are you picking on him! I love him. He is good.
She said so, that I completely forgot the words that I should tell her along the way.
They took the first double. Silence reigned for several minutes in the group. Then Kulidzhanov told the actress:
- Relax, and when you are ready, we will remove another take.
Inna stood silently, with an absent gaze, and then, nodding her head, whispered:
- Can.
And it all started again. She cried. I looked into her eyes, and tears almost flowed in me too. Inna infected with her game. It was surprisingly easy to work with. She was different from many actresses whom I had to meet. As a rule, they were all preoccupied with how to get on the screen. Inna Gulaya did not think about it. She didn’t care - her face on the screen would come out beautiful or ugly. She worried only the truth of the internal state. She lived her role.
Here is one of her first scenes in the film. Platform station. A train approached, on which Kuzma arrived in the village. At the end of the platform stands Natasha - Inna and looks at Kuzma who has left the train. And she either from excitement, or for some other reason, suddenly her legs begin to bend strangely. Clawed, she runs along the platform to meet her father. In this gait, some hidden desire and indecision, excitement and joy - all at the same time.
Another actress would try to run beautifully. Inna played the way she was comfortable with, and it became clear to everyone what she was thinking, what Natasha was worried about.
-------------------------------------------------- -----------------
An old uniformist, Uncle Lesha, told me that once upon a time a juggler decided to rehearse a tricky trick - juggling with three matches. He began to throw them like maces throw. It's difficult. Matches are light, and one must contrive to grab them by the end. The artist rehearsed day and night for several years.
And he got his way. Announce to the public: "A record trick - juggling three matches!"
The juggler performs the trick. And the public does not react in any way. The circus is big, and what the artist does there, no one sees.
- So what? I asked.
“Nothing,” answered Uncle Lesha, “the artist hanged himself with grief.”
Yury Nikulin. "Almost seriously."
One of my favorite books.
When we said goodbye, I asked:
- Lev Alexandrovich, why did you invite me to this role? Have you seen a movie?
“You know,” answered Kulidzhanov, “the most curious thing is that I have not seen any of your roles in the cinema.” Only the other day we will see a picture with your participation. I saw you at the circus. Only in the circus. And I liked you.
Then I was at a loss.
- Who will play the role of Natasha? I asked him.
- For this role we are trying a young actress Inna Gulaya.
And here is the first meeting with Inna. She looked at me point blank and asked:
- Are you a clown?
- Yes…
After a pause and looking at me carefully again, she said:
“How interesting ...” And after a pause she continued: “I have never seen a living clown in my life.” My name is Inna, ”she introduced herself, holding out her hand.
When filming a close-up of Inna Gulay, I played along with her, giving a cue behind the scenes. We stood on a ferry boat full of cars, carts, and cattle. Inna stood silent for a long time, as if gathering her thoughts, and then she said quietly:
- You can shoot.
“What are you making up ?!” He does not offend me. Why are you picking on him! I love him. He is good.
She said so, that I completely forgot the words that I should tell her along the way.
They took the first double. Silence reigned for several minutes in the group. Then Kulidzhanov told the actress:
- Relax, and when you are ready, we will remove another take.
Inna stood silently, with an absent gaze, and then, nodding her head, whispered:
- Can.
And it all started again. She cried. I looked into her eyes, and tears almost flowed in me too. Inna infected with her game. It was surprisingly easy to work with. She was different from many actresses whom I had to meet. As a rule, they were all preoccupied with how to get on the screen. Inna Gulaya did not think about it. She didn’t care - her face on the screen would come out beautiful or ugly. She worried only the truth of the internal state. She lived her role.
Here is one of her first scenes in the film. Platform station. A train approached, on which Kuzma arrived in the village. At the end of the platform stands Natasha - Inna and looks at Kuzma who has left the train. And she either from excitement, or for some other reason, suddenly her legs begin to bend strangely. Clawed, she runs along the platform to meet her father. In this gait, some hidden desire and indecision, excitement and joy - all at the same time.
Another actress would try to run beautifully. Inna played the way she was comfortable with, and it became clear to everyone what she was thinking, what Natasha was worried about.
-------------------------------------------------- -----------------
An old uniformist, Uncle Lesha, told me that once upon a time a juggler decided to rehearse a tricky trick - juggling with three matches. He began to throw them like maces throw. It's difficult. Matches are light, and one must contrive to grab them by the end. The artist rehearsed day and night for several years.
And he got his way. Announce to the public: "A record trick - juggling three matches!"
The juggler performs the trick. And the public does not react in any way. The circus is big, and what the artist does there, no one sees.
- So what? I asked.
“Nothing,” answered Uncle Lesha, “the artist hanged himself with grief.”
Yury Nikulin. "Almost seriously."
One of my favorite books.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Григорий Адаменко
