Любовь — это делание для других...
Мой отец, когда ему было семнадцать лет, на ярмарке увидел девочку. Четырнадцатилетнюю девочку в синем платье с синим бантом. И влюбился. Ждал, когда ей исполнится восемнадцать, попросил ее в жены и получил ее в жены. Он ее обожал...
Они были довольно бедные фермеры, мама доила коров, делала всю работу, но они жили и радовались каждому пережитому дню, до самого конца. И это было искренне, так трогательно и прекрасно!
Я видела, как хорошие люди в хороших семьях ругаются, кому пойти поставить чайник. У нас ругань шла только в обратном смысле — каждый хотел пойти поставить чайник. Каждый хотел взять на себя. Когда твой спутник хочет взять на себя больше, то тебе хочется взять еще больше... Здесь интересный механизм, я его проследила. Чем меньше хочет взять на себя твой спутник, тем меньше тебе хочется взять. И наоборот. Тут обратная связь. И родители рвали друг у друга из рук домашние дела, неприятные поручения, трудные задачи — все это каждый хотел сделать за другого...
Еще я помню как папа утром, когда брился, пел, и мама ему говорила: «Перестань петь — нельзя сосредоточиться!»
А мама работала тогда в каких-то дошкольных учреждениях и писала по утрам отчеты. А папа ей отвечал — странно, почему такие вещи запоминаются, — он говорил:
«Я не буду петь, а ты когда-нибудь будешь думать: как жалко, что он больше не поет, как хорошо бы, чтобы он запел».
Вот это я помню, вот эту фразу я помню: «Как хорошо бы, если бы он запел». Счастливым и веселым оказался их брак — единство душ и стремлений, и вот такого брака я не встречала ни у кого — чтобы он был не только глубокий и серьезный, но радостный и веселый в каждую данную минуту...
И каждое утро начиналось с молитвы отца — он благословлял Бога за то, что ему послали эту чудо-жену, эту чудо-любовь, это чудо-чувство. И вот мы в тени этой великой любви, обожания, выросли...
Потом я спросила:
— А мама?
— Мама умерла десять лет назад.
Я говорю:
— Господи, а отец?
— Отец жив.
— Как же он пережил, ужасно, наверное, смерть матери?
— Что ты! Он благословляет каждый день Бога, что боль разлуки выпала ему, а не ей...
(с) Астрид Линдгрен. Записала переводчица Лилиана Лунгина
Мой отец, когда ему было семнадцать лет, на ярмарке увидел девочку. Четырнадцатилетнюю девочку в синем платье с синим бантом. И влюбился. Ждал, когда ей исполнится восемнадцать, попросил ее в жены и получил ее в жены. Он ее обожал...
Они были довольно бедные фермеры, мама доила коров, делала всю работу, но они жили и радовались каждому пережитому дню, до самого конца. И это было искренне, так трогательно и прекрасно!
Я видела, как хорошие люди в хороших семьях ругаются, кому пойти поставить чайник. У нас ругань шла только в обратном смысле — каждый хотел пойти поставить чайник. Каждый хотел взять на себя. Когда твой спутник хочет взять на себя больше, то тебе хочется взять еще больше... Здесь интересный механизм, я его проследила. Чем меньше хочет взять на себя твой спутник, тем меньше тебе хочется взять. И наоборот. Тут обратная связь. И родители рвали друг у друга из рук домашние дела, неприятные поручения, трудные задачи — все это каждый хотел сделать за другого...
Еще я помню как папа утром, когда брился, пел, и мама ему говорила: «Перестань петь — нельзя сосредоточиться!»
А мама работала тогда в каких-то дошкольных учреждениях и писала по утрам отчеты. А папа ей отвечал — странно, почему такие вещи запоминаются, — он говорил:
«Я не буду петь, а ты когда-нибудь будешь думать: как жалко, что он больше не поет, как хорошо бы, чтобы он запел».
Вот это я помню, вот эту фразу я помню: «Как хорошо бы, если бы он запел». Счастливым и веселым оказался их брак — единство душ и стремлений, и вот такого брака я не встречала ни у кого — чтобы он был не только глубокий и серьезный, но радостный и веселый в каждую данную минуту...
И каждое утро начиналось с молитвы отца — он благословлял Бога за то, что ему послали эту чудо-жену, эту чудо-любовь, это чудо-чувство. И вот мы в тени этой великой любви, обожания, выросли...
Потом я спросила:
— А мама?
— Мама умерла десять лет назад.
Я говорю:
— Господи, а отец?
— Отец жив.
— Как же он пережил, ужасно, наверное, смерть матери?
— Что ты! Он благословляет каждый день Бога, что боль разлуки выпала ему, а не ей...
(с) Астрид Линдгрен. Записала переводчица Лилиана Лунгина
Love is doing for others ...
My father, when he was seventeen, saw a girl at the fair. Fourteen-year-old girl in a blue dress with a blue bow. And fell in love. He waited for her to be eighteen, asked her for a wife and got her a wife. He adored her ...
They were rather poor farmers, their mother milked cows, did all the work, but they lived and enjoyed every day they lived through, to the very end. And it was sincere, so touching and beautiful!
I saw how good people in good families are cursing about who to go to put a kettle on. We swore only in the opposite sense - everyone wanted to go put up a kettle. Everyone wanted to take over. When your companion wants to take on more, then you want to take even more ... Here is an interesting mechanism, I traced it. The less your companion wants to take on, the less you want to take. And vice versa. Here is the feedback. And the parents tore their chores from each other, unpleasant errands, difficult tasks - everyone wanted to do all this for the other ...
I also remember how dad in the morning when he shaved, sang, and mother said to him: “Stop singing - you can’t concentrate!”
And mother worked then in some pre-school institutions and wrote reports in the mornings. And dad answered her - it’s strange why such things are remembered - he said:
"I won’t sing, and you will someday think: how sorry that he no longer sings, how good it would be for him to sing."
This is what I remember, this phrase I remember: "How nice it would be if he sang." Their marriage turned out to be happy and cheerful - the unity of souls and aspirations, and I have never met such a marriage - so that it was not only deep and serious, but joyful and cheerful at every given moment ...
And every morning began with the father’s prayer - he blessed God for sending him this wonderful wife, this wonderful love, this wonderful feeling. And here we are in the shadow of this great love, adoration, have grown ...
Then I asked:
- And mom?
- Mom died ten years ago.
I say:
- Lord, and father?
- Father is alive.
“How did he survive, terribly, probably, the death of his mother?”
- What are you! He blesses God every day that the pain of separation fell to him, and not to her ...
(c) Astrid Lindgren. Recorded by translator Liliana Lungina
My father, when he was seventeen, saw a girl at the fair. Fourteen-year-old girl in a blue dress with a blue bow. And fell in love. He waited for her to be eighteen, asked her for a wife and got her a wife. He adored her ...
They were rather poor farmers, their mother milked cows, did all the work, but they lived and enjoyed every day they lived through, to the very end. And it was sincere, so touching and beautiful!
I saw how good people in good families are cursing about who to go to put a kettle on. We swore only in the opposite sense - everyone wanted to go put up a kettle. Everyone wanted to take over. When your companion wants to take on more, then you want to take even more ... Here is an interesting mechanism, I traced it. The less your companion wants to take on, the less you want to take. And vice versa. Here is the feedback. And the parents tore their chores from each other, unpleasant errands, difficult tasks - everyone wanted to do all this for the other ...
I also remember how dad in the morning when he shaved, sang, and mother said to him: “Stop singing - you can’t concentrate!”
And mother worked then in some pre-school institutions and wrote reports in the mornings. And dad answered her - it’s strange why such things are remembered - he said:
"I won’t sing, and you will someday think: how sorry that he no longer sings, how good it would be for him to sing."
This is what I remember, this phrase I remember: "How nice it would be if he sang." Their marriage turned out to be happy and cheerful - the unity of souls and aspirations, and I have never met such a marriage - so that it was not only deep and serious, but joyful and cheerful at every given moment ...
And every morning began with the father’s prayer - he blessed God for sending him this wonderful wife, this wonderful love, this wonderful feeling. And here we are in the shadow of this great love, adoration, have grown ...
Then I asked:
- And mom?
- Mom died ten years ago.
I say:
- Lord, and father?
- Father is alive.
“How did he survive, terribly, probably, the death of his mother?”
- What are you! He blesses God every day that the pain of separation fell to him, and not to her ...
(c) Astrid Lindgren. Recorded by translator Liliana Lungina
У записи 18 лайков,
1 репостов,
452 просмотров.
1 репостов,
452 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дарья Кенсовская
