В конце 1990-х все хотели быть рекламщиками.
В начале 2000-х все хотели быть маркетологами.
В середине 2000-х все хотели быть пиарщиками.
Потом, где-то примерно года полтора, все хотели быть блогерами, потом месяцев девять - топ-блогерами.
Потом народ немного захотел побыть на госслужбе.
Интересно, что даже быть очень богатым особо никто не успел захотеть.
А сейчас, мне кажется, никто уже не хочет ничего.
Две тысячи одиннадцатый.
Интересно, а что будут хотеть люди в две тысячи тринадцатом?
В начале 2000-х все хотели быть маркетологами.
В середине 2000-х все хотели быть пиарщиками.
Потом, где-то примерно года полтора, все хотели быть блогерами, потом месяцев девять - топ-блогерами.
Потом народ немного захотел побыть на госслужбе.
Интересно, что даже быть очень богатым особо никто не успел захотеть.
А сейчас, мне кажется, никто уже не хочет ничего.
Две тысячи одиннадцатый.
Интересно, а что будут хотеть люди в две тысячи тринадцатом?
In the late 1990s, everyone wanted to be advertisers.
In the early 2000s, everyone wanted to be marketers.
In the mid-2000s, everyone wanted to be PR managers.
Then, somewhere around a year and a half, everyone wanted to be bloggers, then nine months - top bloggers.
Then the people a little wanted to be in the civil service.
Interestingly, no one even had time to want to be very rich.
And now, it seems to me, no one wants anything.
Two thousand and eleventh.
I wonder what people in two thousand and thirteen will want.
In the early 2000s, everyone wanted to be marketers.
In the mid-2000s, everyone wanted to be PR managers.
Then, somewhere around a year and a half, everyone wanted to be bloggers, then nine months - top bloggers.
Then the people a little wanted to be in the civil service.
Interestingly, no one even had time to want to be very rich.
And now, it seems to me, no one wants anything.
Two thousand and eleventh.
I wonder what people in two thousand and thirteen will want.
У записи 7 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Виктория Пятыгина
