В четверг четвертого числа в четыре с четвертью часа лигурийский регулировщик регулировал в Лигурии, но тридцать три корабля лавировали, лавировали, да так и не вылавировали, и потом протокол про протокол протоколом запротоколировал, как интервьюером интервьюируемый лигурийский регулировщик речисто, да не чисто рапортовал, да так зарапортовался про размокропогодившуюся погоду что, дабы инцидент не стал претендентом на судебный прецедент, лигурийский регулировщик акклиматизировался в неконституционном Константинополе, где хохлатые хохотушки хохотом хохотали и кричали турке, который начерно обкурен трубкой: "Не кури, турка, трубку, купи лучше кипу пик, лучше пик кипу купи, а то придет бомбардир из Бранденбурга — бомбами забомбардирует за то, что некто чернорылый у него полдвора рылом изрыл вырыл и подрыл". Но на самом деле турка не был в деле, да и Клара–краля в то время кралась к ларю, пока Карл у Клары крал кораллы, за что Клара у Карла украла кларнет, а потом на дворе деготниковой вдовы Варвары два этих вора дрова воровали; но грех — не смех — не уложить в орех: о Кларе с Карлом во мраке все раки шумели в драке, — вот и не до бомбардира ворам было, но и не до деготниковой вдовы, и не до деготниковых детей; зато рассердившаяся вдова убрала в сарай дрова: раз дрова, два дрова, три дрова — не вместились все дрова, и два дровосека, два дровокола, два дроворуба для расчувствовавшейся Варвары выдворили дрова вширь двора обратно на дровяной двор, где цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла; цыпленок же цапли цепко цеплялся за цепь; молодец против овец, а против молодца сам овца, которой носит Сеня сено в сани, потом везет Сенька Соньку с Санькой на санках: санки — скок, Сеньку — в бок, Соньку — в лоб, все — в сугроб, а оттуда только шапкой шишки сшиб, затем по шоссе Саша пошел, саше на шоссе Саша нашел. Сонька же — Сашкина подружка шла по шоссе и сосала сушку, да притом у Соньки–вертушки во рту еще и три ватрушки — аккурат в медовик, но ей не до медовика — Сонька и с ватрушками во рту. пономаря перепономарит, перевыпономарит: жужжит, как жужелица, жужжит, да кружится: была у Фрола — Фролу на Лавра наврала, пойдет к Лавру на Фрола Лавру наврет, что — вахмистр с вахмистршей, ротмистр с ротмистршей, у ужа — ужата, у ежа — ежата, а у него высокопоставленный гость унес трость, и вскоре опять пять ребят съели пять опят с полчетвертью четверика чечевицы без червоточины, да тысячу шестьсот шестьдесят шесть пирогов с творогом из сыворотки из–под простокваши, — о всем о том охало кола колокола звоном раззванивали, да так, что даже Константин — зальцбуржский бссперспективняк из–под бронетранспортера констатировал: как все колокола не переколоколовать, не перевыколоколовать, так и всех скороговорок не перескороговорить, не перевыскороговорить; но попытка — не пытка. Не пытка.
On Thursday, the fourth day, at four and a quarter hours, the Ligurian traffic controller regulated in Liguria, but thirty-three ships were maneuvered, maneuvered, and never caught, and then the protocol protocol was recorded by the protocol, as the interviewed Ligurian traffic controller did a clear, but not pure, report, yes it was so bad about inclement weather that, so that the incident would not become a precedent for a judicial precedent, the Ligurian traffic controller acclimatized in unconstitutional Constantinople, where crested laughter laughed and shouted to a Turk who is bluntly smoked with a pipe: “Don’t smoke, turkish, better it’s better to buy a pile of bales, otherwise the scorer from Brandenburg will come - he will bombard with bombs because a black-winged one dug and dug and dug out a half-yard from him. " But in reality, the Turk was not in business, and Klara-krala was creeping towards the casket at that time, while Karl was stealing corals from Klara, for which Klara stole the clarinet from Karl, and then in the courtyard of the barbaric widow of Varvara these two thieves stole firewood; but sin - not laughter - cannot be buried in a nut: about Clara and Karl in the darkness, all the crayfish were noisy in a fight, - it wasn’t up to the scorer to thieves, but not to a tarry widow, and not to tarry children; but the angry widow removed firewood into the barn: since firewood, two firewood, three firewood - all the firewood did not fit, and two lumberjacks, two woodcutters, two lumberjacks for Varvara, who was sympathetic, turned the firewood out of the yard back into the wood yard, where the heron was dead, the heron was dead the heron is dead; the heron chick clung tenaciously to the chain; well done against the sheep, and against the young man the sheep himself, who Senya carries hay in a sled, then carries Senka Sonya and Sanka on a sled: sledges - skok, Senka - sideways, Sonya - on the forehead, everything - in a snowdrift, and from there only a cone hat knocked down, then Sasha went along the highway, Sasha found Sasha on the highway. Sonya, Sasha’s girlfriend, walked along the highway and sucked on a dryer, and besides, Sonya-turntable also had three cheesecakes in her mouth - just like a honey cake, but she wasn’t interested in honey cake - Sonya and cheesecakes in her mouth. sexton will re-call, overshoot: buzzing like a ground beetle, buzzing, spinning: Frol was with Lavra, Frolo would go to the Lavra; a hedgehog, and a high-ranking guest took a cane away from him, and soon again five children ate five honey mushrooms with a quarter and a quarter of lentils without a wormhole, and one thousand six hundred and sixty-six pies with curd from curdled milk curdling - all about that the ringing of the bell rang , yes, so much so that even Konstantin, a Salzburg bsperspektivsnyak from under an armored personnel carrier, stated: just as all bells cannot be perekololovat, not perekolokovyvat, and all tongue twisters cannot be re-negotiated, not re-negotiated; but trying is not torture. Not torture.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дмитрий Каргаполов
