«Если бы только какое-то место могло пробудить совесть человека XXI века, этим местом стал бы самый крупный немецкий нацистский концлагерь Аушвиц-Биркенау. Прошлого уже никто не изменит, но будущее — в наших руках. Если мы хотим, чтобы мир был более безопасным и мирным, язык Места Памяти Аушвиц-Биркенау должен всегда оставаться столь же выразительным и доступным».
Петр Цивиньский (директор Музея Аушвиц-Биркенау)
«Зло, которое однажды осталось безнаказанным, может обладать разрушающей силой. Возможно, поэтому Свидетели Зла должны о нем говорить, не забывая, что Бог видит наши поступки».
(Владислав Бартошевский, бывший узник Аушвиц, экс-глава МИД Польши)
«Однажды ночью я услышала пение. Мужской голос пел на языке, которого я не понимала. Я подошла к воротам барака (нам нельзя было этого делать), приоткрыла дверь и увидела лежавших между рвом и железнодорожными путями людей. Спали они или были мертвы? Я не знала. Но среди них стоял мужчина и пел, вознося руки к небу. Вдруг я почувствовала руку на плече, это была моя знакомая. Она спросила, знаю ли я, что он поет. Я сказала: наверное, это молитва. Да, — ответила она, — это кадиш. Еврейская молитва по умершим. Сейчас, когда я прихожу в Биркенау и нахожусь в том месте, где был мой блок, сразу вспоминаю это пение».
(Зофья Посмыш, писательница, бывшая узница концлагеря)
«Мы не удаляем с чемоданов грязь, потому что она — тоже свидетельство истории. Чаще всего мы не знаем, кому именно принадлежали щетки, обувь, одежда, с которой мы работаем. Но сам факт, что мы обнаруживаем на предмете след, пусть и безымянного, человека, тоже очень важен. Когда в ворохе похожих очков находишь одну пару, где дужка прикреплена булавкой, понимаешь, что владелец очков потерял винтик и смог заменить тем, что было под рукой. В таких ситуациях видишь не просто предмет, а человека. Мне кажется, что это самое главное в нашей работе. Палачи ведь хотели, чтобы не было ни этих людей, ни малейшего следа памяти о них».
(Анджей Ястжембевский, реставратор)
1.4 млн. Самое страшное и жестокое животное на этой планете - человек.
Петр Цивиньский (директор Музея Аушвиц-Биркенау)
«Зло, которое однажды осталось безнаказанным, может обладать разрушающей силой. Возможно, поэтому Свидетели Зла должны о нем говорить, не забывая, что Бог видит наши поступки».
(Владислав Бартошевский, бывший узник Аушвиц, экс-глава МИД Польши)
«Однажды ночью я услышала пение. Мужской голос пел на языке, которого я не понимала. Я подошла к воротам барака (нам нельзя было этого делать), приоткрыла дверь и увидела лежавших между рвом и железнодорожными путями людей. Спали они или были мертвы? Я не знала. Но среди них стоял мужчина и пел, вознося руки к небу. Вдруг я почувствовала руку на плече, это была моя знакомая. Она спросила, знаю ли я, что он поет. Я сказала: наверное, это молитва. Да, — ответила она, — это кадиш. Еврейская молитва по умершим. Сейчас, когда я прихожу в Биркенау и нахожусь в том месте, где был мой блок, сразу вспоминаю это пение».
(Зофья Посмыш, писательница, бывшая узница концлагеря)
«Мы не удаляем с чемоданов грязь, потому что она — тоже свидетельство истории. Чаще всего мы не знаем, кому именно принадлежали щетки, обувь, одежда, с которой мы работаем. Но сам факт, что мы обнаруживаем на предмете след, пусть и безымянного, человека, тоже очень важен. Когда в ворохе похожих очков находишь одну пару, где дужка прикреплена булавкой, понимаешь, что владелец очков потерял винтик и смог заменить тем, что было под рукой. В таких ситуациях видишь не просто предмет, а человека. Мне кажется, что это самое главное в нашей работе. Палачи ведь хотели, чтобы не было ни этих людей, ни малейшего следа памяти о них».
(Анджей Ястжембевский, реставратор)
1.4 млн. Самое страшное и жестокое животное на этой планете - человек.
“If only a place could awaken the conscience of a 21st-century man, this place would be the largest German Nazi concentration camp Auschwitz-Birkenau. Nobody will change the past, but the future is in our hands. If we want the world to be more secure and peaceful, the language of the Auschwitz-Birkenau Memorial Site should always remain equally expressive and accessible. ”
Peter Tsivinsky (Director of the Auschwitz-Birkenau Museum)
“An evil that once went unpunished can have destructive power. Perhaps that is why Evil Witnesses should talk about him, not forgetting that God sees our actions. "
(Vladislav Bartoshevsky, former prisoner of Auschwitz, former Polish Foreign Minister)
“One night I heard singing. A male voice sang in a language I did not understand. I went to the gate of the hut (we could not do this), opened the door and saw people lying between the moat and the railway tracks. Did they sleep or were they dead? I did not know. But among them stood a man and sang, raising his hands to heaven. Suddenly I felt a hand on my shoulder, it was my friend. She asked if I knew what he was singing. I said: probably this is a prayer. Yes, ”she answered,“ this is a Kadish. ” Jewish prayer for the dead. Now, when I come to Birkenau and are in the place where my block was, I immediately remember this singing. "
(Zofya Posmysh, writer, former prisoner of the concentration camp)
“We do not remove dirt from our suitcases, because it is also a testament to history. More often than not, we don’t know who exactly owned the brushes, shoes, clothes we work with. But the fact that we find on the subject a trace, albeit anonymous, of a person, is also very important. When you find one pair in a pile of similar glasses, where the bow is attached with a pin, you understand that the owner of the glasses lost a screw and could replace it with what was at hand. In such situations, you see not just an object, but a person. It seems to me that this is the most important thing in our work. After all, the executioners wanted there to be neither these people, nor the slightest trace of their memory. ”
(Andrzej Jastrzęmbiewski, restorer)
1.4 million. The most terrible and cruel animal on this planet is man.
Peter Tsivinsky (Director of the Auschwitz-Birkenau Museum)
“An evil that once went unpunished can have destructive power. Perhaps that is why Evil Witnesses should talk about him, not forgetting that God sees our actions. "
(Vladislav Bartoshevsky, former prisoner of Auschwitz, former Polish Foreign Minister)
“One night I heard singing. A male voice sang in a language I did not understand. I went to the gate of the hut (we could not do this), opened the door and saw people lying between the moat and the railway tracks. Did they sleep or were they dead? I did not know. But among them stood a man and sang, raising his hands to heaven. Suddenly I felt a hand on my shoulder, it was my friend. She asked if I knew what he was singing. I said: probably this is a prayer. Yes, ”she answered,“ this is a Kadish. ” Jewish prayer for the dead. Now, when I come to Birkenau and are in the place where my block was, I immediately remember this singing. "
(Zofya Posmysh, writer, former prisoner of the concentration camp)
“We do not remove dirt from our suitcases, because it is also a testament to history. More often than not, we don’t know who exactly owned the brushes, shoes, clothes we work with. But the fact that we find on the subject a trace, albeit anonymous, of a person, is also very important. When you find one pair in a pile of similar glasses, where the bow is attached with a pin, you understand that the owner of the glasses lost a screw and could replace it with what was at hand. In such situations, you see not just an object, but a person. It seems to me that this is the most important thing in our work. After all, the executioners wanted there to be neither these people, nor the slightest trace of their memory. ”
(Andrzej Jastrzęmbiewski, restorer)
1.4 million. The most terrible and cruel animal on this planet is man.
У записи 4 лайков,
0 репостов,
199 просмотров.
0 репостов,
199 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Joelly Wahrheit
