Жизнь – это глупая штука. Всё в ней пошло и ничтожно....

Жизнь – это глупая штука. Всё в ней пошло и ничтожно. Ничего в ней нет святого, один сплошной сгущенный хаос разврата. Все люди живут ради чувственных наслаждений. Но есть среди них в светлом облике непорочные, чистые, как бледные огни догорающего заката…

Я – один, и никого на свете, который бы пошёл мне на встречу такой же тоскующей душой; будь это мужчина или женщина, я всё равно бы заключил его в свои братские объятия и осыпал бы чистыми жемчужными поцелуями, пошёл бы с ним от этого чуждого мне мира, предоставляя свои цветы рвать дерзким рукам того, кто хочет наслаждения.


***


… Не буди того, что отмечталось,

Не волнуй того, что не сбылось,—

Слишком раннюю утрату и усталость

Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!

К старому возврата больше нет.

Ты одна мне помощь и отрада,

Ты одна мне несказанный свет.


***


Сыпь, гармоника, сыпь, моя частая,

Пей, выдра, пей!

Мне бы лучше вон ту, сисястую,—

Она глупей.


***


… Что не могли в словах сказать уста,

   Пусть пулями расскажут пистолеты.


***


Кто любил, уж тот любить не может,

Кто сгорел — того не подожжешь.


***


Вот так же отцветем и мы

И отшумим, как гости сада…

Коль нет цветов среди зимы,

Так и грустить о них не надо.


***


Пой же, пой! В роковом размахе

Этих рук роковая беда.

Только знаешь, пошли их на хер…

Не умру я, мой друг, никогда.


***


Коль гореть, так уж гореть сгорая.


***

"Сергей!

   Вы такой нехороший.

   Мне жалко,

   Обидно мне,

   Что пьяные ваши дебоши

   Известны по всей стране.

   Скажите:

   Что с вами случилось?"

   "Не знаю".

   "Кому же знать?"

   "Наверно, в осеннюю сырость

   Меня родила моя мать".

   "Шутник вы..."

   "Вы тоже, Анна".

   "Кого-нибудь любите?"

   "Нет".

   "Тогда еще более странно

   Губить себя с этих лет:

   Пред вами такая дорога..."

   Сгущалась, туманилась даль...

   Не знаю, зачем я трогал

   Перчатки ее и шаль. 

***


Восхищаться уж я не умею

И пропасть не хотел бы в глуши,

Но, наверно, навеки имею

Нежность грустную русской души.



***


Письмо к женщине

Вы помните,

 Вы все, конечно, помните,

 Как я стоял,

Приблизившись к стене,

 Взволнованно ходили вы по комнате

 И что-то резкое В лицо бросали мне.

 Вы говорили: Нам пора расстаться,

Что вас измучила Моя шальная жизнь,

 Что вам пора за дело приниматься,

 А мой удел - Катиться дальше, вниз.

 Любимая! Меня вы не любили.

Не знали вы, что в сонмище людском

Я был, как лошадь, загнанная в мыле,

 Пришпоренная смелым ездоком.

Не знали вы, Что я в сплошном дыму,

 В развороченном бурей быте

 С того и мучаюсь, что не пойму -

 Куда несет нас рок событий.

Лицом к лицу Лица не увидать.

 Большое видится на расстоянье.

 Когда кипит морская гладь,

Корабль в плачевном состоянье.

 Земля - корабль! Но кто-то вдруг

 За новой жизнью, новой славой

 В прямую гущу бурь и вьюг

Ее направил величаво.

 Ну кто ж из нас на палубе большой

 Не падал, не блевал и не ругался?

 Их мало, с опытной душой,

Кто крепким в качке оставался.

Тогда и я Под дикий шум,

Но зрело знающий работу,

Спустился в корабельный трюм,

Чтоб не смотреть людскую рвоту.

Тот трюм был - Русским кабаком.

 И я склонился над стаканом,

Чтоб, не страдая ни о ком,

Себя сгубить В угаре пьяном.

Любимая! Я мучил вас,

 У вас была тоска В глазах усталых:

Что я пред вами напоказ

 Себя растрачивал в скандалах.

 Но вы не знали, Что в сплошном дыму,

В развороченном бурей быте

 С того и мучаюсь, Что не пойму,

 Куда несет нас рок событий...

 . . . . . . . . . . . . . . .

 Теперь года прошли, Я в возрасте ином.

 И чувствую и мыслю по-иному.

И говорю за праздничным вином:

 Хвала и слава рулевому!

 Сегодня я В ударе нежных чувств.

Я вспомнил вашу грустную усталость.

 И вот теперь Я сообщить вам мчусь,

Каков я был И что со мною сталось!

Любимая! Сказать приятно мне:

Я избежал паденья с кручи.

Теперь в Советской стороне

Я самый яростный попутчик.

 Я стал не тем, Кем был тогда.

 Не мучил бы я вас, Как это было раньше.

 За знамя вольности И светлого труда

Готов идти хоть до Ла-Манша.

Простите мне... Я знаю: вы не та

 - Живете вы С серьезным, умным мужем;

 Что не нужна вам наша маета,

 И сам я вам Ни капельки не нужен.

Живите так, Как вас ведет звезда,

Под кущей обновленной сени.

С приветствием, Вас помнящий всегда

Знакомый ваш Сергей Есенин.

1924

***

До свиданья, друг мой, до свиданья.


Милый мой, ты у меня в груди.


Предназначенное расставанье


Обещает встречу впереди.


До свиданья, друг мой, без руки, без слова,


Не грусти и не печаль бровей, —


В этой жизни умирать не ново,


Но и жить, конечно, не новей.

***

Жизнь - обман с чарующей тоскою,

 Оттого так и сильна она,

 Что своею грубою рукою

 Роковые пишет письмена.


Я всегда, когда глаза закрою,

 Говорю: Лишь сердце потревожь,

 Жизнь - обман, но и она порою

 Украшает радостями ложь.


Обратись лицом к седому небу,

 По луне гадая о судьбе,

 Успокойся, смертный, и не требуй

 Правды той, что не нужна тебе.


Хорошо в черемуховой вьюге

 Думать так, что эта жизнь - стезя Пусть обманут легкие подруги, Пусть изменят легкие друзья.


Пусть меня ласкают нежным словом, Пусть острее бритвы злой язык, - Я живу давно на все готовым,

 Ко всему безжалостно привык.


Холодят мне душу эти выси,

 Нет тепла от звездного огня.

 Те, кого любил я, отреклися,

 Кем я жил - забыли про меня.


Но и все ж, теснимый и гонимый,

 Я, смотря с улыбкой на зарю,

 На земле, мне близкой и любимой,

 Эту жизнь за все благодарю.

(Есенин)