Сильная мысль - правда жизни ( Атлант расправил плечи). Что скажете, друзья?)
Она с внезапной четкостью увидела картину того, что было бы с ними, если б все трое поступили по кодексу самопожертвования.
Голт, отказавшись от желанной женщины ради друга, исказил бы реальность тем, что подавил бы свое самое сильное чувство, и изгнал бы ее из своей жизни, чего бы им обоим это не стоило, потом влачил бы годы жизни в пустоте не достигнутого, не сбывшегося.
Она, обратясь за утешением к другому сфальсифицировала бы реальность, изображая любовь, которой нет, изображая с готовностью, поскольку ее готовность к самообману была бы главным условием самопожертвования Голта, потом жила бы годы с безнадежной страстью, принимая, как бальзам на незаживающую рану, минуты притупившейся привязанности и расхожее мнение, что любовь тщетна, и на свете нет счастья.
Франциско бродил бы в мутном тумане искаженной реальности, его жизнь была бы обманом, устроенным теми кого он любил и кому доверял больше всех, бродил бы силясь понять, чего ему не хватает для счастья, бродил бы по хрупкому мостику лжи над бездной открытия, что он не предмет любви, а лишь нежеланная замена, наполовину объект благотворительности, наполовину опора. Проницательность стала бы его врагом, и лишь покорность мертвенной бездумности не давала бы рухнуть хрупкому зданию его радости. Вначале он боролся бы с собой, потом оставил бы эти усилия и пришел бы к унылому убеждению, что счастья достигнуть невозможно.
Эти трое, обладающие всеми дарами жизни, стали бы озлобленными неудачниками, восклицающими в отчаянии, что жизнь трагична, трагична из за невозможности сделать нереальность реальной.
Она с внезапной четкостью увидела картину того, что было бы с ними, если б все трое поступили по кодексу самопожертвования.
Голт, отказавшись от желанной женщины ради друга, исказил бы реальность тем, что подавил бы свое самое сильное чувство, и изгнал бы ее из своей жизни, чего бы им обоим это не стоило, потом влачил бы годы жизни в пустоте не достигнутого, не сбывшегося.
Она, обратясь за утешением к другому сфальсифицировала бы реальность, изображая любовь, которой нет, изображая с готовностью, поскольку ее готовность к самообману была бы главным условием самопожертвования Голта, потом жила бы годы с безнадежной страстью, принимая, как бальзам на незаживающую рану, минуты притупившейся привязанности и расхожее мнение, что любовь тщетна, и на свете нет счастья.
Франциско бродил бы в мутном тумане искаженной реальности, его жизнь была бы обманом, устроенным теми кого он любил и кому доверял больше всех, бродил бы силясь понять, чего ему не хватает для счастья, бродил бы по хрупкому мостику лжи над бездной открытия, что он не предмет любви, а лишь нежеланная замена, наполовину объект благотворительности, наполовину опора. Проницательность стала бы его врагом, и лишь покорность мертвенной бездумности не давала бы рухнуть хрупкому зданию его радости. Вначале он боролся бы с собой, потом оставил бы эти усилия и пришел бы к унылому убеждению, что счастья достигнуть невозможно.
Эти трое, обладающие всеми дарами жизни, стали бы озлобленными неудачниками, восклицающими в отчаянии, что жизнь трагична, трагична из за невозможности сделать нереальность реальной.
A strong thought is the truth of life (Atlas squared his shoulders). What say you friends?)
With sudden clarity, she saw a picture of what would have happened to them if all three had acted on the code of self-sacrifice.
Gault, abandoning the coveted woman for the sake of a friend, would distort reality by suppressing his strongest feeling, and expel her from his life, whatever it would cost them both, then he would drag years of life into the emptiness of the unmet, unfulfilled .
She, seeking solace from another, would falsify reality, portraying love that she doesn’t, portraying with readiness, since her readiness for self-deception would be the main condition for Gault’s self-sacrifice, then she would live years with hopeless passion, taking minutes as a balm for a non-healing wound dull affection and the conventional wisdom that love is futile and there is no happiness in the world.
Francisco would wander in the murky fog of distorted reality, his life would be a deception arranged by those whom he loved and trusted most of all, would wander trying to understand what he lacked for happiness, would wander along the fragile bridge of lies above the abyss of discovery that he not an object of love, but only an unwanted replacement, half the object of charity, half support. Insight would become his enemy, and only obedience to deathly thoughtlessness would not allow the fragile building of his joy to collapse. At first he would fight with himself, then he would give up these efforts and come to the gloomy conviction that happiness cannot be achieved.
These three, possessing all the gifts of life, would become embittered losers, exclaiming in despair that life is tragic, tragic because of the inability to make unreality real.
With sudden clarity, she saw a picture of what would have happened to them if all three had acted on the code of self-sacrifice.
Gault, abandoning the coveted woman for the sake of a friend, would distort reality by suppressing his strongest feeling, and expel her from his life, whatever it would cost them both, then he would drag years of life into the emptiness of the unmet, unfulfilled .
She, seeking solace from another, would falsify reality, portraying love that she doesn’t, portraying with readiness, since her readiness for self-deception would be the main condition for Gault’s self-sacrifice, then she would live years with hopeless passion, taking minutes as a balm for a non-healing wound dull affection and the conventional wisdom that love is futile and there is no happiness in the world.
Francisco would wander in the murky fog of distorted reality, his life would be a deception arranged by those whom he loved and trusted most of all, would wander trying to understand what he lacked for happiness, would wander along the fragile bridge of lies above the abyss of discovery that he not an object of love, but only an unwanted replacement, half the object of charity, half support. Insight would become his enemy, and only obedience to deathly thoughtlessness would not allow the fragile building of his joy to collapse. At first he would fight with himself, then he would give up these efforts and come to the gloomy conviction that happiness cannot be achieved.
These three, possessing all the gifts of life, would become embittered losers, exclaiming in despair that life is tragic, tragic because of the inability to make unreality real.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Павлова
