Отрывок из "Заповедник", С. Довлатов. Шедевр, ребята, и наслаждение =)))))))
"...Я сел у двери. Через минуту появился официант с громадными войлочными бакенбардами.
- Что вам угодно?
- Мне угодно, - говорю, - чтобы все были доброжелательны, скромны и любезны.
Официант, пресыщенный разнообразием жизни, молчал.
- Мне угодно сто граммов водки, пиво и два бутерброда.
- С чем?
- С колбасой, наверное...
Я достал папиросы, закурил. Безобразно дрожали руки. "Стакан бы не выронить..." А тут еще рядом уселись две интеллигентные старухи. Вроде бы из нашего автобуса.
Официант принес графинчик, бутылку и две конфеты.
- Бутерброды кончились, - проговорил он с фальшивым трагизмом.
Я расплатился. Поднял и тут же опустил стакан. Руки тряслись, как у эпилептика. Старухи брезгливо меня рассматривали. Я попытался улыбнуться:
- Взгляните на меня с любовью!
Старухи вздрогнули и пересели. Я услышал невнятные критические междометия.
Черт с ними, думаю. Обхватил стакан двумя руками, выпил. Потом с шуршанием развернул конфету.
Стало немного легче. Зарождался обманчивый душевный подъем. Я сунул бутылку пива в карман. Затем поднялся, чуть не опрокинув стул. Вернее, дюралевое кресло. Старухи продолжали испуганно меня разглядывать.
Я вышел на площадь. Ограда сквера была завешена покоробившимися фанерными щитами. Диаграммы сулили в недалеком будущем горы мяса, шерсти, яиц и прочих интимностей.
Мужчины курили возле автобуса. Женщины шумно рассаживались.
Девушка-экскурсовод ела мороженое в тени. Я шагнул к ней:
- Давайте познакомимся.
- Аврора, - сказала она, протягивая липкую руку.
- А я, - говорю, - танкер Дербент. Девушка не обиделась.
- Над моим именем все смеются. Я привыкла... Что с вами? Вы красный!
- Уверяю вас, это только снаружи. Внутри я -конституционный демократ.
- Нет, правда, вам худо?
- Пью много... Хотите пива?
- Зачем вы пьете? - спросила она. Что я мог ответить?
- Это секрет, - говорю, - маленькая тайна...
- Решили поработать в заповеднике?
- Вот именно.
- Я сразу поняла.
- Разве я похож на филолога?
- Вас провожал Митрофанов. Чрезвычайно эрудированный пушкинист. Вы хорошо его знаете?
- Хорошо, - говорю, - с плохой стороны...
- Как это?
- Не придавайте значения.
- Прочтите Гордина, Щеголева, Цявловскую... Воспоминания Керн... И какую-нибудь популярную брошюру о вреде алкоголя.
- Знаете, я столько читал о вреде алкоголя! Решил навсегда бросить...читать.
- С вами невозможно разговаривать...
Шофер поглядел в нашу сторону. Экскурсанты расселись.
Аврора доела мороженое, вытерла пальцы.
- Летом, - сказала она, - в заповеднике довольно хорошо платят.
Митрофанов зарабатывает около двухсот рублей.
- И это на двести рублей больше, чем он стоит.
- А вы еще и злой!
- Будешь злым, - говорю. Шофер просигналил дважды..."
"...Я сел у двери. Через минуту появился официант с громадными войлочными бакенбардами.
- Что вам угодно?
- Мне угодно, - говорю, - чтобы все были доброжелательны, скромны и любезны.
Официант, пресыщенный разнообразием жизни, молчал.
- Мне угодно сто граммов водки, пиво и два бутерброда.
- С чем?
- С колбасой, наверное...
Я достал папиросы, закурил. Безобразно дрожали руки. "Стакан бы не выронить..." А тут еще рядом уселись две интеллигентные старухи. Вроде бы из нашего автобуса.
Официант принес графинчик, бутылку и две конфеты.
- Бутерброды кончились, - проговорил он с фальшивым трагизмом.
Я расплатился. Поднял и тут же опустил стакан. Руки тряслись, как у эпилептика. Старухи брезгливо меня рассматривали. Я попытался улыбнуться:
- Взгляните на меня с любовью!
Старухи вздрогнули и пересели. Я услышал невнятные критические междометия.
Черт с ними, думаю. Обхватил стакан двумя руками, выпил. Потом с шуршанием развернул конфету.
Стало немного легче. Зарождался обманчивый душевный подъем. Я сунул бутылку пива в карман. Затем поднялся, чуть не опрокинув стул. Вернее, дюралевое кресло. Старухи продолжали испуганно меня разглядывать.
Я вышел на площадь. Ограда сквера была завешена покоробившимися фанерными щитами. Диаграммы сулили в недалеком будущем горы мяса, шерсти, яиц и прочих интимностей.
Мужчины курили возле автобуса. Женщины шумно рассаживались.
Девушка-экскурсовод ела мороженое в тени. Я шагнул к ней:
- Давайте познакомимся.
- Аврора, - сказала она, протягивая липкую руку.
- А я, - говорю, - танкер Дербент. Девушка не обиделась.
- Над моим именем все смеются. Я привыкла... Что с вами? Вы красный!
- Уверяю вас, это только снаружи. Внутри я -конституционный демократ.
- Нет, правда, вам худо?
- Пью много... Хотите пива?
- Зачем вы пьете? - спросила она. Что я мог ответить?
- Это секрет, - говорю, - маленькая тайна...
- Решили поработать в заповеднике?
- Вот именно.
- Я сразу поняла.
- Разве я похож на филолога?
- Вас провожал Митрофанов. Чрезвычайно эрудированный пушкинист. Вы хорошо его знаете?
- Хорошо, - говорю, - с плохой стороны...
- Как это?
- Не придавайте значения.
- Прочтите Гордина, Щеголева, Цявловскую... Воспоминания Керн... И какую-нибудь популярную брошюру о вреде алкоголя.
- Знаете, я столько читал о вреде алкоголя! Решил навсегда бросить...читать.
- С вами невозможно разговаривать...
Шофер поглядел в нашу сторону. Экскурсанты расселись.
Аврора доела мороженое, вытерла пальцы.
- Летом, - сказала она, - в заповеднике довольно хорошо платят.
Митрофанов зарабатывает около двухсот рублей.
- И это на двести рублей больше, чем он стоит.
- А вы еще и злой!
- Будешь злым, - говорю. Шофер просигналил дважды..."
Excerpt from the Reserve, S. Dovlatov. A masterpiece, guys, and enjoyment =)))))))
"... I sat at the door. A minute later a waiter appeared with huge felt whiskers.
- What do you want?
“I like it,” I say, “so that everyone will be friendly, modest and amiable.”
The waiter, fed up with the diversity of life, was silent.
“I like a hundred grams of vodka, beer and two sandwiches.”
- With what?
- With sausage, probably ...
I took out cigarettes, lit a cigarette. Hands trembled ugly. “I wouldn’t drop the glass ...” And then two intelligent old women sat down nearby. It seems to be from our bus.
The waiter brought a decanter, a bottle and two sweets.
“The sandwiches are over,” he said with fake tragedy.
I paid. He picked it up and immediately lowered the glass. Hands shook, like an epileptic. The old women looked at me squeamishly. I tried to smile:
- Look at me with love!
The old women flinched and relocated. I heard slurred critical interjections.
Damn them, I think. He grabbed the glass with both hands and drank. Then, with a rustling sound, he opened the candy.
It has become a little easier. A deceptive spiritual upsurge arose. I put a bottle of beer in my pocket. Then he got up, nearly knocking over a chair. Rather, duralumin chair. The old women continued to scaredly scrutinize me.
I went to the square. The fence of the square was covered with warped plywood shields. Charts promised in the near future mountains of meat, wool, eggs and other intimacy.
Men smoked near the bus. Women sat noisily.
The guide girl ate ice cream in the shade. I stepped towards her:
- Let's get acquainted.
“Aurora,” she said, holding out a sticky hand.
“And I,” I say, “the tanker Derbent.” The girl was not offended.
- Everyone laughs at my name. I'm used to ... What is the matter with you? You are red!
“I assure you, this is only outside.” Inside, I am a constitutional democrat.
“No, are you really upset?”
- I drink a lot ... Do you want a beer?
- Why are you drinking? she asked. What could I answer?
“It's a secret,” I say, “a little secret ...”
- Have you decided to work in the reserve?
- That's it.
“I understood right away.”
“Do I look like a philologist?”
- You were escorted by Mitrofanov. Extremely erudite Pushkinist. Do you know him well?
“Good,” I say, “from the bad side ...
- Like this?
- Do not attach importance.
- Read Gordin, Schegolev, Tsyavlovskaya ... Memoirs of Kern ... And some popular brochure about the dangers of alcohol.
- You know, I read so much about the dangers of alcohol! I decided to quit forever ... read.
- It’s impossible to talk with you ...
The driver looked in our direction. Tourists sat down.
Aurora finished eating ice cream, wiped her fingers.
“In the summer,” she said, “they pay pretty well in the reserve.”
Mitrofanov earns about two hundred rubles.
“And that's two hundred rubles more than it costs.”
- And you are also angry!
“You will be evil,” I say. The driver honked twice ... "
"... I sat at the door. A minute later a waiter appeared with huge felt whiskers.
- What do you want?
“I like it,” I say, “so that everyone will be friendly, modest and amiable.”
The waiter, fed up with the diversity of life, was silent.
“I like a hundred grams of vodka, beer and two sandwiches.”
- With what?
- With sausage, probably ...
I took out cigarettes, lit a cigarette. Hands trembled ugly. “I wouldn’t drop the glass ...” And then two intelligent old women sat down nearby. It seems to be from our bus.
The waiter brought a decanter, a bottle and two sweets.
“The sandwiches are over,” he said with fake tragedy.
I paid. He picked it up and immediately lowered the glass. Hands shook, like an epileptic. The old women looked at me squeamishly. I tried to smile:
- Look at me with love!
The old women flinched and relocated. I heard slurred critical interjections.
Damn them, I think. He grabbed the glass with both hands and drank. Then, with a rustling sound, he opened the candy.
It has become a little easier. A deceptive spiritual upsurge arose. I put a bottle of beer in my pocket. Then he got up, nearly knocking over a chair. Rather, duralumin chair. The old women continued to scaredly scrutinize me.
I went to the square. The fence of the square was covered with warped plywood shields. Charts promised in the near future mountains of meat, wool, eggs and other intimacy.
Men smoked near the bus. Women sat noisily.
The guide girl ate ice cream in the shade. I stepped towards her:
- Let's get acquainted.
“Aurora,” she said, holding out a sticky hand.
“And I,” I say, “the tanker Derbent.” The girl was not offended.
- Everyone laughs at my name. I'm used to ... What is the matter with you? You are red!
“I assure you, this is only outside.” Inside, I am a constitutional democrat.
“No, are you really upset?”
- I drink a lot ... Do you want a beer?
- Why are you drinking? she asked. What could I answer?
“It's a secret,” I say, “a little secret ...”
- Have you decided to work in the reserve?
- That's it.
“I understood right away.”
“Do I look like a philologist?”
- You were escorted by Mitrofanov. Extremely erudite Pushkinist. Do you know him well?
“Good,” I say, “from the bad side ...
- Like this?
- Do not attach importance.
- Read Gordin, Schegolev, Tsyavlovskaya ... Memoirs of Kern ... And some popular brochure about the dangers of alcohol.
- You know, I read so much about the dangers of alcohol! I decided to quit forever ... read.
- It’s impossible to talk with you ...
The driver looked in our direction. Tourists sat down.
Aurora finished eating ice cream, wiped her fingers.
“In the summer,” she said, “they pay pretty well in the reserve.”
Mitrofanov earns about two hundred rubles.
“And that's two hundred rubles more than it costs.”
- And you are also angry!
“You will be evil,” I say. The driver honked twice ... "
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирка Киселёва