А я говорил: бросай филфак, поехали на Аляску.
Заведём у юрты двенадцать собак, в полозья врежем коляску.
Будем встречать ледяной рассвет консервами из Канады,
Будем разглядывать волчий след, одеваясь в овечьи латы.
Какая теория прозы, ты что? А там океан и горы.
Там ветер смешался с водой и мечтой, порвав скалистые шторы.
Большая медведица ловит в воде звёздную жирную рыбу.
Там дорога из "где-то" ведёт в "нигде", минуя посёлок "либо".
Я точно тебе говорю: бросай. Ты видишь? Сегодня лето!
А ты собираешься что-то писать, учишь свои билеты,
И время на кофе и туалет, да кошку в комочке меха.
А нужен всего-то один билет, чтобы уйти, уехать.
Там будут живые: Ахматова, Блок - в виде цветных водопадов.
А по выходным там гуляет Бог. Любит, до полураспада.
Там всё, что ты даже не сможешь прочесть, можно потрогать руками.
Но вот ты заводишь будильник на шесть, говоришь, что завтра экзамен.
А я повторяю: поедем со мной к луне цвета спелой клюквы.
Хватит глотать, разбавляя слюной, чужие смыслы и буквы.
Поедем. Там тихо стучат топоры, бурлит золотая тина.
Там валят деревья в реки бобры, отстраивая плотины.
Засыпаешь. И книги твои храпят с чистых беспыльных полок.
Засыпаешь. Висит Иисус распят, поскольку тоже филолог.
Выхожу от тебя и российский флаг закрывает собой звезду.
Через время я нагружу собак и огней тебе привезу!
Чтобы было чем жечь а-четыре, а-три, и тетрадки и книжный шкаф.
Привезу медведицу: вот, посмотри. Не понравится - спрячу в рукав.
Я оставлю юрту с дубовым столом Экзюпери-пилоту.
Но, наверное, ты получишь диплом и устроишься на работу.
Что толку: творил, шевелил, бубнил, боролся с душой и с тушей?
И всё говорил, говорил, говорил, и требовал: слушай, слушай!
А, может, не нужно собак и юрт, не нужен рассветный мак...
Послушай, а что там вообще сдают?
Хочу поступить на филфак.
Заведём у юрты двенадцать собак, в полозья врежем коляску.
Будем встречать ледяной рассвет консервами из Канады,
Будем разглядывать волчий след, одеваясь в овечьи латы.
Какая теория прозы, ты что? А там океан и горы.
Там ветер смешался с водой и мечтой, порвав скалистые шторы.
Большая медведица ловит в воде звёздную жирную рыбу.
Там дорога из "где-то" ведёт в "нигде", минуя посёлок "либо".
Я точно тебе говорю: бросай. Ты видишь? Сегодня лето!
А ты собираешься что-то писать, учишь свои билеты,
И время на кофе и туалет, да кошку в комочке меха.
А нужен всего-то один билет, чтобы уйти, уехать.
Там будут живые: Ахматова, Блок - в виде цветных водопадов.
А по выходным там гуляет Бог. Любит, до полураспада.
Там всё, что ты даже не сможешь прочесть, можно потрогать руками.
Но вот ты заводишь будильник на шесть, говоришь, что завтра экзамен.
А я повторяю: поедем со мной к луне цвета спелой клюквы.
Хватит глотать, разбавляя слюной, чужие смыслы и буквы.
Поедем. Там тихо стучат топоры, бурлит золотая тина.
Там валят деревья в реки бобры, отстраивая плотины.
Засыпаешь. И книги твои храпят с чистых беспыльных полок.
Засыпаешь. Висит Иисус распят, поскольку тоже филолог.
Выхожу от тебя и российский флаг закрывает собой звезду.
Через время я нагружу собак и огней тебе привезу!
Чтобы было чем жечь а-четыре, а-три, и тетрадки и книжный шкаф.
Привезу медведицу: вот, посмотри. Не понравится - спрячу в рукав.
Я оставлю юрту с дубовым столом Экзюпери-пилоту.
Но, наверное, ты получишь диплом и устроишься на работу.
Что толку: творил, шевелил, бубнил, боролся с душой и с тушей?
И всё говорил, говорил, говорил, и требовал: слушай, слушай!
А, может, не нужно собак и юрт, не нужен рассветный мак...
Послушай, а что там вообще сдают?
Хочу поступить на филфак.
And I said: drop out the philology faculty, let's go to Alaska.
We’ll have twelve dogs in a yurt, and we’ll drive a carriage into skids.
We will meet the ice dawn canned goods from Canada,
We will examine the wolf track, dressing in sheep's armor.
What is the theory of prose, what are you? And there is the ocean and mountains.
There, the wind mixed with water and a dream, tearing rocky curtains.
Big Dipper catches starry oily fish in the water.
There, the road from "somewhere" leads to "nowhere", bypassing the village of "either."
I’m definitely telling you: quit. You see? Today is summer!
And you are going to write something, study your tickets,
And time for coffee and a toilet, and a cat in a lump of fur.
And you just need one ticket to leave, leave.
There will be alive: Akhmatova, Blok - in the form of colored waterfalls.
And on weekends God walks there. Likes, half-life.
Everything that you can’t even read can be touched there.
But here you set the alarm for six, you say that tomorrow is an exam.
And I repeat: come with me to the moon the color of ripe cranberries.
Stop swallowing, diluting with saliva, other people's meanings and letters.
Let's go. There axes are quietly knocking, golden mud is seething.
There, beavers fall trees into rivers, rebuilding dams.
Fall asleep. And your books snore from clean, dustless shelves.
Fall asleep. Jesus hangs crucified because he is also a philologist.
I go out from you and the Russian flag closes the star.
After a while I will load the dogs and bring you the lights!
So that there was something to burn a-four, a-three, and notebooks and a bookcase.
I’ll bring a bear: look! I don’t like it - I’ll put it in my sleeve.
I will leave the yurt with an oak table to the Exupery pilot.
But, probably, you will get a diploma and get a job.
What is the use of: creating, moving, muttering, struggling with soul and carcass?
And he said everything, said, said, and demanded: listen, listen!
Or maybe you don’t need dogs and yurts, you don’t need a dawn poppy ...
Listen, what’s they doing there?
I want to enter the philology department.
We’ll have twelve dogs in a yurt, and we’ll drive a carriage into skids.
We will meet the ice dawn canned goods from Canada,
We will examine the wolf track, dressing in sheep's armor.
What is the theory of prose, what are you? And there is the ocean and mountains.
There, the wind mixed with water and a dream, tearing rocky curtains.
Big Dipper catches starry oily fish in the water.
There, the road from "somewhere" leads to "nowhere", bypassing the village of "either."
I’m definitely telling you: quit. You see? Today is summer!
And you are going to write something, study your tickets,
And time for coffee and a toilet, and a cat in a lump of fur.
And you just need one ticket to leave, leave.
There will be alive: Akhmatova, Blok - in the form of colored waterfalls.
And on weekends God walks there. Likes, half-life.
Everything that you can’t even read can be touched there.
But here you set the alarm for six, you say that tomorrow is an exam.
And I repeat: come with me to the moon the color of ripe cranberries.
Stop swallowing, diluting with saliva, other people's meanings and letters.
Let's go. There axes are quietly knocking, golden mud is seething.
There, beavers fall trees into rivers, rebuilding dams.
Fall asleep. And your books snore from clean, dustless shelves.
Fall asleep. Jesus hangs crucified because he is also a philologist.
I go out from you and the Russian flag closes the star.
After a while I will load the dogs and bring you the lights!
So that there was something to burn a-four, a-three, and notebooks and a bookcase.
I’ll bring a bear: look! I don’t like it - I’ll put it in my sleeve.
I will leave the yurt with an oak table to the Exupery pilot.
But, probably, you will get a diploma and get a job.
What is the use of: creating, moving, muttering, struggling with soul and carcass?
And he said everything, said, said, and demanded: listen, listen!
Or maybe you don’t need dogs and yurts, you don’t need a dawn poppy ...
Listen, what’s they doing there?
I want to enter the philology department.
У записи 23 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Летунова
