Играл скрипач в осеннем сквере, я тихо слушал и стоял.
Я был один — по крайней мере, я никого не замечал.
Я плакал, и дрожали руки, с пространством переплетены.
И пусть я знал, что лгали звуки, но я боялся тишины.
И пусть я был в том состояньи, в котором смерти ждёт больной,
но в страшном этом ожиданьи я разговаривал с собой.
Я был вполне подобен богу, я всё на свете понимал.
Скрипач закончил понемногу, я тихо слушал и стоял.
Стоял и видел чьи-то лица и слышал говорок чужой.
Так жизни свежая страница открылась вся передо мной.
...Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,
лишь подчеркни молчанье словом и музыкою — тишину...
Борис Рыжий
Я был один — по крайней мере, я никого не замечал.
Я плакал, и дрожали руки, с пространством переплетены.
И пусть я знал, что лгали звуки, но я боялся тишины.
И пусть я был в том состояньи, в котором смерти ждёт больной,
но в страшном этом ожиданьи я разговаривал с собой.
Я был вполне подобен богу, я всё на свете понимал.
Скрипач закончил понемногу, я тихо слушал и стоял.
Стоял и видел чьи-то лица и слышал говорок чужой.
Так жизни свежая страница открылась вся передо мной.
...Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,
лишь подчеркни молчанье словом и музыкою — тишину...
Борис Рыжий
The violinist played in the autumn square, I listened quietly and stood.
I was alone - at least I didn’t notice anyone.
I cried and my hands trembled, with space intertwined.
And though I knew that sounds were lying, but I was afraid of silence.
And may I be in the state in which the patient is waiting for death,
but in this terrible expectation I was talking to myself.
I was quite like a god, I understood everything in the world.
The violinist finished little by little, I listened quietly and stood.
He stood and saw someone’s faces and heard someone else’s talk.
So life's fresh page opened all in front of me.
... the world will become clean, will be new, like your heart,
just emphasize silence with word and music - silence ...
Boris Red
I was alone - at least I didn’t notice anyone.
I cried and my hands trembled, with space intertwined.
And though I knew that sounds were lying, but I was afraid of silence.
And may I be in the state in which the patient is waiting for death,
but in this terrible expectation I was talking to myself.
I was quite like a god, I understood everything in the world.
The violinist finished little by little, I listened quietly and stood.
He stood and saw someone’s faces and heard someone else’s talk.
So life's fresh page opened all in front of me.
... the world will become clean, will be new, like your heart,
just emphasize silence with word and music - silence ...
Boris Red
У записи 15 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Филиппова
