В любви есть что-то аристократическое и творческое, глубоко индивидуальное, внеродовое, не каноническое, не нормативное, она непосильна сознанию среднеродовому. Любовь лежит уже в каком-то ином плане бытия, не в том, в котором живет и устраивается род человеческий. Любовь — вне человеческого рода и выходит из сознания рода человеческого. Любовь не нужна роду человеческому, перспективе его продолжения и устроения. Она остается где-то в стороне. Сексуальный разврат ближе и понятнее человеческому роду, чем любовь, в известном смысле приемлемее для него и даже безопаснее. С развратом можно устроиться в "мире", можно ограничить его и упорядочить. С любовью устроиться нельзя, и она не подлежит никакому упорядочиванию. В любви нет перспективы устроенной в этом "мире" жизни.
Н.А. Бердяев
Н.А. Бердяев
In love, there is something aristocratic and creative, deeply individual, extra-natal, not canonical, not normative, it is beyond the control of the middle-gender consciousness. Love already lies in some other plane of being, not in that in which the human race lives and settles down. Love is outside the human race and leaves the consciousness of the human race. Love does not need the human race, the prospect of its continuation and dispensation. She stays off to the side. Sexual debauchery is closer and more understandable to the human race than love, in a sense it is more acceptable to him and even safer. With debauchery, you can settle in the "world", you can limit it and organize it. It is impossible to settle down with love, and it is not subject to any ordering. In love there is no prospect of life arranged in this "world".
ON THE. Berdyaev
ON THE. Berdyaev
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Anastasia Kovalenko
