Тихо, как в раю.
Звезды над местечком высоки и ярки,
Я себе пою, я себе крою.
Опустилась ночь,
Отдохните, дети, день был очень жаркий.
За стежком стежок, грошик стал тяжел,
Ой, вей.
ПРИПЕВ: Было время, были силы,
Да уже не то.
Годы волосы скосили, вытерли мое пальто.
Жил один еврей, так он сказал,
Что все проходит.
Солнце тоже вэй, садится на закате дня,
Но оно еще родится,
Жаль, что не в пример меня.
Кто же будет одевать их всех потом по моде?
Девочка моя,
Завтра утром ты опять ко мне вернешься,
Милая моя,
Фэйгеле моя грустноглазая.
Папа в ушко майзу скажет — засмеешься.
Люди разные и песни разные,
Ой, вей.
ПРИПЕВ: Будет день и будет пища, жить не торопись.
Иногда богаче нищий, тот, кто не успел скопить,
Тот, кого уже никто нигде ничем не держит.
Нитка, бархат да иголки —
Вот и все дела.
Да еще талмуд на полке, так бы жизнь шла и шла,
Только солнце вижу я все реже, реже.
Звезды над местечком высоки и ярки,
Я себе пою, я себе крою.
Опустилась ночь,
Отдохните, дети, день был очень жаркий.
За стежком стежок, грошик стал тяжел,
Ой, вей.
ПРИПЕВ: Было время, были силы,
Да уже не то.
Годы волосы скосили, вытерли мое пальто.
Жил один еврей, так он сказал,
Что все проходит.
Солнце тоже вэй, садится на закате дня,
Но оно еще родится,
Жаль, что не в пример меня.
Кто же будет одевать их всех потом по моде?
Девочка моя,
Завтра утром ты опять ко мне вернешься,
Милая моя,
Фэйгеле моя грустноглазая.
Папа в ушко майзу скажет — засмеешься.
Люди разные и песни разные,
Ой, вей.
ПРИПЕВ: Будет день и будет пища, жить не торопись.
Иногда богаче нищий, тот, кто не успел скопить,
Тот, кого уже никто нигде ничем не держит.
Нитка, бархат да иголки —
Вот и все дела.
Да еще талмуд на полке, так бы жизнь шла и шла,
Только солнце вижу я все реже, реже.
Quiet as in paradise.
The stars above the place are tall and bright
I sing to myself, I cut myself.
Night has fallen
Relax, children, the day was very hot.
Behind the stitch, the penny became heavy,
Oh, vey.
CHORUS: There was a time, there were forces,
Yes, not that.
For years, my hair was worn, wiped my coat.
There was one Jew, so he said
That everything passes.
The sun is also wey, sets at sunset,
But it will still be born
It’s a pity that I’m not an example.
Who will dress them all then in fashion?
My girl
Tomorrow morning you will come back to me again
My dearest,
Feigele is my sad-eyed.
Dad will say to Maiza’s ear - you’ll laugh.
People are different and songs are different
Oh, vey.
CHORUS: There will be a day and there will be food, do not rush to live.
Sometimes the beggar is richer, the one who did not have time to save up,
One whom no one holds anywhere else.
Thread, velvet and needles -
That’s all.
Yes, even the Talmud on the shelf, so life would go on and on,
Only the sun I see less and less.
The stars above the place are tall and bright
I sing to myself, I cut myself.
Night has fallen
Relax, children, the day was very hot.
Behind the stitch, the penny became heavy,
Oh, vey.
CHORUS: There was a time, there were forces,
Yes, not that.
For years, my hair was worn, wiped my coat.
There was one Jew, so he said
That everything passes.
The sun is also wey, sets at sunset,
But it will still be born
It’s a pity that I’m not an example.
Who will dress them all then in fashion?
My girl
Tomorrow morning you will come back to me again
My dearest,
Feigele is my sad-eyed.
Dad will say to Maiza’s ear - you’ll laugh.
People are different and songs are different
Oh, vey.
CHORUS: There will be a day and there will be food, do not rush to live.
Sometimes the beggar is richer, the one who did not have time to save up,
One whom no one holds anywhere else.
Thread, velvet and needles -
That’s all.
Yes, even the Talmud on the shelf, so life would go on and on,
Only the sun I see less and less.
У записи 1 лайков,
0 репостов,
85 просмотров.
0 репостов,
85 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марина Стародубова
