В Бостоне проходила конференция иммигрантских писателей. Живущая там - Запись на стене пользователя Илья Клюжин в Вконтакте. Комментарии и лайки к записи.

Илья Клюжин

В Бостоне проходила конференция
иммигрантских писателей. Живущая там
вместе с мамой — влюбленной в
литературу начитанной интеллигентной
женщиной — писательница и
журналистка Людмила Штерн пригласила
на обед
приехавшего из Парижа Виктора
Некрасова. Некрасов согласился и
попросил Довлатова составить ему
компанию. Передаю рассказ Сергея
Довлатова, ничего не прибавляя и
ничего не выбрасывая.

Сели за стол. Некрасов налил себе и
Довлатову по полстакана водки.
Выпили за здоровье мамы.
Мама: — Виктор Платонович, вы знаете
французский язык?
Некрасов: — Очень хорошо. Я в детстве
учил французский и долгое время
жил у тети в Париже.
Снова налил полстакана себе и Сергею.
Выпили за писателей, живущих в
эмиграции.
Мама: — Скажите, а у вас бывает
ностальгия, тоскуете ли вы по России?
Некрасов: — По разному бывает. С
одной стороны, мне повезло, я живу в
одном из величайших городов мира,
рядом Лувр, Версаль, Собор Парижской
Богоматери... С другой — я человек
русской культуры, и, конечно, порой
мне ее не хватает.
Налил. Выпили за великую русскую
культуру.
Мама: — Ас кем вы общаетесь в
Париже?
Некрасов: — Я дружен с Пикассо, Ильей
Эренбургом, Сартром. Также
встречаюсь с Азнавуром, Морисом
Шевалье и с другими молодыми
талантливыми людьми.
Разлил и, уже без всякого тоста, влил в
топку одним глотком.
Мама: — Виктор Платонович, а кто ваш
любимый писатель?
Некрасов (к Довлатову): — Сережа,
хорошо идет. Разливайте. И к маме: —
Их несколько — Дидро, Жан Жак Руссо и
Достоевский.
Опять без тоста заглотнул еще
полстакана.
Мама: — Виктор Платонович, вам можно
позавидовать. Вы живете в городе
такой культуры, занимаетесь любимым
делом, встречаетесь с интересными
людьми...
Некрасов, никому не наливая, сам
врезал очередные полстакана. Помолчал.
— Знаете, мамаша, Париж, Лувр,
Достоевский — это все хуйня. Вот под
Сталинградом, помню: сидим в окопе. Ни
хуя не жравши, мороз — минус
тридцать, жопа к земле на хуй
примерзла, а немец из всех пушек как
въебачит, и думаешь — все, пиздец! И
скорей бы уж, думаешь, пиздец, на
хуй такая жизнь всраласъ!
Людмила Штерн, в ужасе: — Виктор
Платонович, здесь же мама!
— Да маму я вообще ебать хотел!
Мама радостно-удивленно посмотрела
на Некрасова и нежно промолвила:
— Да-а...?

Conference held in Boston
immigrant writers. Living there
together with mom - in love with
well-read literature
a woman is a writer and
journalist Lyudmila Stern invited
for lunch
coming from Paris Victor
Nekrasov. Nekrasov agreed and
asked Dovlatov to make him
company. I convey the story of Sergey
Dovlatov, adding nothing and
throwing nothing away.

We sat at the table. Nekrasov poured himself and
Dovlatov half a glass of vodka.
We drank for the health of mom.
Mom: - Victor Platonovich, you know
French?
Nekrasov: - Very good. I am in the childhood
studied french and a long time
lived with an aunt in Paris.
Again he poured half a glass of himself and Sergei.
Drank for writers living in
emigration.
Mom: - Tell me, but you have
nostalgia, do you yearn for Russia?
Nekrasov: - It happens in different ways. WITH
On the one hand, I’m lucky, I live in
one of the greatest cities in the world,
near Louvre Museum, Versailles, Paris Cathedral
Our Lady ... On the other - I am a man
Russian culture, and, of course, sometimes
I miss her.
Poured. We drank for the great Russian
culture.
Mom: - Who are you talking to
Paris?
Nekrasov: - I am friendly with Picasso, Ilya
Ehrenburg, Sartre. Also
meeting with Aznavour, Maurice
Chevalier and other young
talented people.
Poured and, already without any toast, poured into
firebox in one gulp.
Mom: - Victor Platonovich, and who is yours?
Favorite writer?
Nekrasov (to Dovlatov): - Seryozha,
going well. Spill. And to mom: -
There are several of them - Diderot, Jean-Jacques Rousseau and
Dostoevsky.
Again without a toast I swallowed yet
half a glass.
Mom: - Victor Platonovich, you can
envy. You live in the city
such a culture, do your beloved
business, meet interesting
people ...
Nekrasov, without pouring anyone, himself
crashed into another half a glass. Was silent for a while.
- You know, milf, Paris, the Louvre,
Dostoevsky is all bullshit. Here under
Stalingrad, I remember: we are sitting in a trench. Neither
dick not eating, frost - minus
thirty, ass to earth fuck
froze, and the German of all the guns as
Fuck, and you think - all fucked up! AND
would rather, you think, fucked, on
dick such a life has boiled over!
Ludmila Stern, in horror: - Victor
Platonovich, here is mom!
- Yes, I wanted to fuck mom!
Mom looked joyfully in surprise
to Nekrasova and gently said:
- Yeah ...?

У записи 3 лайков,
0 репостов.

Эту запись оставил(а) на своей стене Илья Клюжин