Музыка Петра Ильича Чайковского спустя столетия не перестаёт вдохновлять..
Так некогда и меня она вдохновила на очень небольшой, но трепетный рассказ. Как ни удивительно, но именно "Октябрь" стал соавтором следующих строк.
"Не октябрь и Не кофе."
«.. непривычно встречать день здесь. И кофе даже кажется другим. ..», - подбирая точное определение для утреннего напитка, она перевела взгляд на небольшую чашку с капучино и прищурилась.
За стенами вокзала наступало классическое серо-голубое морозное утро. Ноябрьский Петербург. Московский вокзал. 6-15.
За окном кафе прошли два блондина-близнеца, с большими рюкзаками за плечами; уборщица, нехотя, вытирала столы; за соседним столиком молодая рыжеволосая девушка успокаивала плачущего мальчика; полиционеры в полудрёме окидывали зал взглядом. Вокзал, как отдельное государство, жил своей жизнью.
- слишком терпкий кофе, - дописала Она строчку и вслух добавила, - пора отвыкать.
- Отвыкать, простите, от чего?
От неожиданности она бросила ручку на стол и посмотрела на того, кто задал этот несвоевременный вопрос.
- Так отчего Вы намерены отвыкать?- стоящий напротив неё молодой человек улыбался. В руке у него была такая же белая кружка.
- отвыкают от любви и от кофе, - Она немного отодвинула от себя чашку.
- да? А мне вот, наоборот, надо привыкать, - Он сделал паузу, - к кофе.
- а как на счёт любви?
Он присел на пластиковый стул и поднял чашку до уровня глаз. С поверхности жидкости поднимался пар. Сложно было понять, что рассматривает молодой человек: то ли чашку свою, то ли пар, то ли свою собеседницу. Из глубины зала до Неё донеслись знакомые ноты «Октября» Чайковского.
- в Петербурге, говорят, принято пить кофе.
- а ещё принято говорить «поребрик» вместо «бордюра»
--да-да, подхватил он.. о эти «булки», «куры» и парадные… .
Они захихикали.
- а ещё здесь воздух другой,… и люди, - добавил Он.
- Вы только приехали?
- угу, - он отхлебнул остывающий кофе, - а Вы пишете путевые заметки?
- не то, чтобы пишу…, - она опустила глаза и прикрыла записи ладонью.
- да ладно, не скромничайте.. сейчас единицы людей ведут такие вот дневники.
- и единицы, приехав в Петербург, не стремятся выйти за пределы вокзала.
- есть такое, - он высыпал в кружку сахар из пакетика, - . успеется.
Наступило молчание. Не тягостное, но общее. Каждый из них рассматривал попеременно кружку с кофе, свои руки, уборщиков, посетителей вокзала, своего соседа напротив.
- а я уезжаю, - тихо, но ровно наконец-то сказала она.
- в отпуск к бабушке?- молодой человек улыбнулся и чуть наклонил голову вправо.
- нет, навсегда. В Москву.
- уверена?,…мм.. уверены?
- конечно. а ты.. Вы против?, - она подняла голову и он увидел, что зелёные глаза покрыла пелена слёз. и.. не дав ему ответить, тут же добавила, - может, ещё по кофе?
- сейчас, - Он стремительно встал и направился вглубь зала за бодрящим напитком.
В кафе зашла молодая пара и вместе с ними в зал ворвался набирающий обороты шум вокзала.
На табло вдалеке виднелись номера отправляющихся поездов. Один из них отправлялся в столицу. В 6-40.
- Знаешь, я против., - пробормотал он, смотря на поднос с кофе и пышками.
Ему не ответили.
Просто никого не было. И только зеленоватого цвета блокнот одиноко лежал на столе, а рядом с ним - её ручка и записка на вырванном листочке.
«...мне пора отвыкать от кофе, любви и Петербурга. В этом дневнике я передаю тебе любовь к этому прекрасному городу. Приумножь её и сохрани.
Санкт-Петербург. Я.»
(с) Кириенко Юлия Ю., декабрь 2012г.
Так некогда и меня она вдохновила на очень небольшой, но трепетный рассказ. Как ни удивительно, но именно "Октябрь" стал соавтором следующих строк.
"Не октябрь и Не кофе."
«.. непривычно встречать день здесь. И кофе даже кажется другим. ..», - подбирая точное определение для утреннего напитка, она перевела взгляд на небольшую чашку с капучино и прищурилась.
За стенами вокзала наступало классическое серо-голубое морозное утро. Ноябрьский Петербург. Московский вокзал. 6-15.
За окном кафе прошли два блондина-близнеца, с большими рюкзаками за плечами; уборщица, нехотя, вытирала столы; за соседним столиком молодая рыжеволосая девушка успокаивала плачущего мальчика; полиционеры в полудрёме окидывали зал взглядом. Вокзал, как отдельное государство, жил своей жизнью.
- слишком терпкий кофе, - дописала Она строчку и вслух добавила, - пора отвыкать.
- Отвыкать, простите, от чего?
От неожиданности она бросила ручку на стол и посмотрела на того, кто задал этот несвоевременный вопрос.
- Так отчего Вы намерены отвыкать?- стоящий напротив неё молодой человек улыбался. В руке у него была такая же белая кружка.
- отвыкают от любви и от кофе, - Она немного отодвинула от себя чашку.
- да? А мне вот, наоборот, надо привыкать, - Он сделал паузу, - к кофе.
- а как на счёт любви?
Он присел на пластиковый стул и поднял чашку до уровня глаз. С поверхности жидкости поднимался пар. Сложно было понять, что рассматривает молодой человек: то ли чашку свою, то ли пар, то ли свою собеседницу. Из глубины зала до Неё донеслись знакомые ноты «Октября» Чайковского.
- в Петербурге, говорят, принято пить кофе.
- а ещё принято говорить «поребрик» вместо «бордюра»
--да-да, подхватил он.. о эти «булки», «куры» и парадные… .
Они захихикали.
- а ещё здесь воздух другой,… и люди, - добавил Он.
- Вы только приехали?
- угу, - он отхлебнул остывающий кофе, - а Вы пишете путевые заметки?
- не то, чтобы пишу…, - она опустила глаза и прикрыла записи ладонью.
- да ладно, не скромничайте.. сейчас единицы людей ведут такие вот дневники.
- и единицы, приехав в Петербург, не стремятся выйти за пределы вокзала.
- есть такое, - он высыпал в кружку сахар из пакетика, - . успеется.
Наступило молчание. Не тягостное, но общее. Каждый из них рассматривал попеременно кружку с кофе, свои руки, уборщиков, посетителей вокзала, своего соседа напротив.
- а я уезжаю, - тихо, но ровно наконец-то сказала она.
- в отпуск к бабушке?- молодой человек улыбнулся и чуть наклонил голову вправо.
- нет, навсегда. В Москву.
- уверена?,…мм.. уверены?
- конечно. а ты.. Вы против?, - она подняла голову и он увидел, что зелёные глаза покрыла пелена слёз. и.. не дав ему ответить, тут же добавила, - может, ещё по кофе?
- сейчас, - Он стремительно встал и направился вглубь зала за бодрящим напитком.
В кафе зашла молодая пара и вместе с ними в зал ворвался набирающий обороты шум вокзала.
На табло вдалеке виднелись номера отправляющихся поездов. Один из них отправлялся в столицу. В 6-40.
- Знаешь, я против., - пробормотал он, смотря на поднос с кофе и пышками.
Ему не ответили.
Просто никого не было. И только зеленоватого цвета блокнот одиноко лежал на столе, а рядом с ним - её ручка и записка на вырванном листочке.
«...мне пора отвыкать от кофе, любви и Петербурга. В этом дневнике я передаю тебе любовь к этому прекрасному городу. Приумножь её и сохрани.
Санкт-Петербург. Я.»
(с) Кириенко Юлия Ю., декабрь 2012г.
Music of Pyotr Ilyich Tchaikovsky after centuries does not cease to inspire ..
So once she inspired me in a very small but reverent story. Surprisingly, it was October that co-authored the following lines.
"Not October and Not Coffee."
“.. it’s unusual to meet the day here. And coffee even seems different. .. ”, choosing the exact definition for the morning drink, she looked at a small cup of cappuccino and squinted.
Behind the walls of the station was a classic gray-blue frosty morning. November Petersburg. Moscow station. 6-15.
Outside the cafe window, two twin blondes passed, with large backpacks behind them; the cleaning lady reluctantly wiped the tables; at the next table, a young red-haired girl reassured a crying boy; policemen half-asleep looked around the hall. The station, as a separate state, lived its own life.
“Too tart coffee,” she wrote the line and added out loud, “it's time to wean.”
- Wean, sorry, from what?
In surprise, she threw a pen on the table and looked at the one who asked this untimely question.
“So why do you intend to wean?” The young man standing opposite her smiled. He had the same white mug in his hand.
- wean from love and coffee, - She slightly pushed the cup away from herself.
- Yes? But I, on the contrary, have to get used to it, - He paused, - to coffee.
- what about love?
He sat on a plastic chair and raised the cup to eye level. Steam rose from the surface of the liquid. It was difficult to understand what the young man was considering: either his cup, or steam, or his interlocutor. From the depths of the hall to Her came the familiar notes of Tchaikovsky's October Revolution.
- In St. Petersburg, they say, it is customary to drink coffee.
- And it’s also customary to say “curb” instead of “curb”
- Yes, yes, he picked up ... about these "rolls", "hens" and ceremonial ...
They giggled.
“And there’s another air here ... and people,” He added.
“Have you just arrived?”
“Yeah,” he sipped the cooling coffee, “do you write travel notes?”
“Not that I write ...,” she lowered her eyes and covered her notes with her hand.
- C'mon, don’t be shy .. now a few people keep such diaries.
- And units, having arrived in Petersburg, do not seek to go beyond the station.
- there is such, - he poured sugar from a bag into a mug, -. have time.
There was a silence. Not painful, but general. Each of them examined alternately a coffee mug, their hands, cleaners, visitors to the station, and their neighbor opposite.
“And I'm leaving,” she said quietly, but exactly finally.
“On vacation to my grandmother?” the young man smiled and tilted his head slightly to the right.
- no, forever. To Moscow.
- sure? ... mm ... sure?
- of course. and you .. are you against ?, she raised her head and he saw that a veil of tears covered his green eyes. and ... without letting him answer, she added right away - maybe more over coffee?
- now, - He quickly got up and went into the depths of the room for an invigorating drink.
A young couple entered the cafe and with them the station noise, which was gaining momentum, burst into the hall.
On the scoreboard in the distance were the numbers of the departing trains. One of them went to the capital. At 6-40.
“You know, I am against it,” he muttered, looking at the tray of coffee and donuts.
They did not answer him.
There was just nobody there. And only a greenish notebook lonely lay on the table, and next to it - her pen and a note on a torn leaflet.
“... it’s time for me to wean from coffee, love and Petersburg. In this diary, I convey to you the love of this beautiful city. Multiply it and save it.
St. Petersburg. I AM."
(c) Kiriyenko Yulia Yu., December 2012
So once she inspired me in a very small but reverent story. Surprisingly, it was October that co-authored the following lines.
"Not October and Not Coffee."
“.. it’s unusual to meet the day here. And coffee even seems different. .. ”, choosing the exact definition for the morning drink, she looked at a small cup of cappuccino and squinted.
Behind the walls of the station was a classic gray-blue frosty morning. November Petersburg. Moscow station. 6-15.
Outside the cafe window, two twin blondes passed, with large backpacks behind them; the cleaning lady reluctantly wiped the tables; at the next table, a young red-haired girl reassured a crying boy; policemen half-asleep looked around the hall. The station, as a separate state, lived its own life.
“Too tart coffee,” she wrote the line and added out loud, “it's time to wean.”
- Wean, sorry, from what?
In surprise, she threw a pen on the table and looked at the one who asked this untimely question.
“So why do you intend to wean?” The young man standing opposite her smiled. He had the same white mug in his hand.
- wean from love and coffee, - She slightly pushed the cup away from herself.
- Yes? But I, on the contrary, have to get used to it, - He paused, - to coffee.
- what about love?
He sat on a plastic chair and raised the cup to eye level. Steam rose from the surface of the liquid. It was difficult to understand what the young man was considering: either his cup, or steam, or his interlocutor. From the depths of the hall to Her came the familiar notes of Tchaikovsky's October Revolution.
- In St. Petersburg, they say, it is customary to drink coffee.
- And it’s also customary to say “curb” instead of “curb”
- Yes, yes, he picked up ... about these "rolls", "hens" and ceremonial ...
They giggled.
“And there’s another air here ... and people,” He added.
“Have you just arrived?”
“Yeah,” he sipped the cooling coffee, “do you write travel notes?”
“Not that I write ...,” she lowered her eyes and covered her notes with her hand.
- C'mon, don’t be shy .. now a few people keep such diaries.
- And units, having arrived in Petersburg, do not seek to go beyond the station.
- there is such, - he poured sugar from a bag into a mug, -. have time.
There was a silence. Not painful, but general. Each of them examined alternately a coffee mug, their hands, cleaners, visitors to the station, and their neighbor opposite.
“And I'm leaving,” she said quietly, but exactly finally.
“On vacation to my grandmother?” the young man smiled and tilted his head slightly to the right.
- no, forever. To Moscow.
- sure? ... mm ... sure?
- of course. and you .. are you against ?, she raised her head and he saw that a veil of tears covered his green eyes. and ... without letting him answer, she added right away - maybe more over coffee?
- now, - He quickly got up and went into the depths of the room for an invigorating drink.
A young couple entered the cafe and with them the station noise, which was gaining momentum, burst into the hall.
On the scoreboard in the distance were the numbers of the departing trains. One of them went to the capital. At 6-40.
“You know, I am against it,” he muttered, looking at the tray of coffee and donuts.
They did not answer him.
There was just nobody there. And only a greenish notebook lonely lay on the table, and next to it - her pen and a note on a torn leaflet.
“... it’s time for me to wean from coffee, love and Petersburg. In this diary, I convey to you the love of this beautiful city. Multiply it and save it.
St. Petersburg. I AM."
(c) Kiriyenko Yulia Yu., December 2012
У записи 11 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Кириенко
