Читаю "Одноэтажную Америку". В трех абзацах Ильф и Петров передали все, что можно сказать о жизни индейцев в Америке:
"Надпись на деревянной доске извещала, что для осмотра деревни надо получить разрешение губернатора племени. Маленькая хатка губернатора находилась тут же, поблизости. Оглашая воздух бодрыми "гуд ивнинг", что значит "добрый вечер", и приветственно подымая шляпы, мы вошли к губернатору и в удивлении остановились. Перед очагом, где ярко пылали два полена, сидел на корточках старый индеец. Отсвет пламени скользил по вытертой красной коже его лица. Сидя так, с закрытыми глазами, он походил на ястреба, дремлющего в зоологическом саду и изредка только приподымающего веки, чтобы с ненавистью и скукой посмотреть на людей, окружающих его клетку, или рвануть клювом дощечку с латинской надписью, свидетельствующей о том, что он действительно ястреб, владыка горных вершин.
Перед нами сидел один из тех, кто курил когда-то трубку мира или "становился на тропинку войны", кровожадный и благородный индеец. Что ж, ни капитан Майн-Рид, ни Густав Эмар нас не обманывали. Такими мы в детстве и представляли себе индейцев.
Он не ответил на наши "ивнинги". Лицо его по-прежнему обращено было к огню. В ответ на слова о том, что мы хотим осмотреть деревню, он равнодушно и еле заметно кивнул головой, не сказав ни слова. К нам подошел молодой индеец и сказал, что губернатор очень стар и уже слаб, что он умирает".
"Надпись на деревянной доске извещала, что для осмотра деревни надо получить разрешение губернатора племени. Маленькая хатка губернатора находилась тут же, поблизости. Оглашая воздух бодрыми "гуд ивнинг", что значит "добрый вечер", и приветственно подымая шляпы, мы вошли к губернатору и в удивлении остановились. Перед очагом, где ярко пылали два полена, сидел на корточках старый индеец. Отсвет пламени скользил по вытертой красной коже его лица. Сидя так, с закрытыми глазами, он походил на ястреба, дремлющего в зоологическом саду и изредка только приподымающего веки, чтобы с ненавистью и скукой посмотреть на людей, окружающих его клетку, или рвануть клювом дощечку с латинской надписью, свидетельствующей о том, что он действительно ястреб, владыка горных вершин.
Перед нами сидел один из тех, кто курил когда-то трубку мира или "становился на тропинку войны", кровожадный и благородный индеец. Что ж, ни капитан Майн-Рид, ни Густав Эмар нас не обманывали. Такими мы в детстве и представляли себе индейцев.
Он не ответил на наши "ивнинги". Лицо его по-прежнему обращено было к огню. В ответ на слова о том, что мы хотим осмотреть деревню, он равнодушно и еле заметно кивнул головой, не сказав ни слова. К нам подошел молодой индеец и сказал, что губернатор очень стар и уже слаб, что он умирает".
I read "One-story America." In three paragraphs, Ilf and Petrov gave everything that can be said about the life of the Indians in America:
"The inscription on the wooden board informed that to inspect the village, the permission of the governor of the tribe must be obtained. The governor’s little hut was right there, nearby. Announcing the air with awake" good evening ", which means" good evening ", and welcoming our hats, we went to the governor and stopped in surprise. In front of the hearth, where two logs burned brightly, an old Indian was squatting. A flame flashed across the wiped red skin of his face. Sitting like that, with his eyes closed, he looked like a hawk dormant in a zoological garden and occasionally looking up at the eyelids to look with hatred and boredom at the people around his cage, or to jerk with his beak a tablet with a Latin inscription, indicating that he really is a hawk, the lord of mountain peaks.
In front of us was one of those who once smoked the pipe of the world or “took the path of war”, a bloodthirsty and noble Indian. Well, neither Captain Mine-Read, nor Gustav Emar deceived us. We were like these Indians in our childhood.
He did not respond to our events. His face was still turned to the fire. In response to the words that we want to explore the village, he indifferently and barely noticeably nodded his head, without saying a word. A young Indian approached us and said that the governor is very old and already weak, that he is dying. "
"The inscription on the wooden board informed that to inspect the village, the permission of the governor of the tribe must be obtained. The governor’s little hut was right there, nearby. Announcing the air with awake" good evening ", which means" good evening ", and welcoming our hats, we went to the governor and stopped in surprise. In front of the hearth, where two logs burned brightly, an old Indian was squatting. A flame flashed across the wiped red skin of his face. Sitting like that, with his eyes closed, he looked like a hawk dormant in a zoological garden and occasionally looking up at the eyelids to look with hatred and boredom at the people around his cage, or to jerk with his beak a tablet with a Latin inscription, indicating that he really is a hawk, the lord of mountain peaks.
In front of us was one of those who once smoked the pipe of the world or “took the path of war”, a bloodthirsty and noble Indian. Well, neither Captain Mine-Read, nor Gustav Emar deceived us. We were like these Indians in our childhood.
He did not respond to our events. His face was still turned to the fire. In response to the words that we want to explore the village, he indifferently and barely noticeably nodded his head, without saying a word. A young Indian approached us and said that the governor is very old and already weak, that he is dying. "
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Олеся Акимова
