А он не знал, что кончилась война:
Что метроном нашу беду отстукал,
Сирена злая ночью не слышна,
И в ленинградской булочной есть булка.
Не знал он, как боится победитель
Вернуться в дом, где стынет пустота,
Как просят: «Ради Бога, помогите!..»
Калеки, не носившие креста.
Нет, он не знал, что кто-то рот зажмёт,
Чтоб не кричать на жутком пепелище,
Что до сих пор солдатка мужа ждёт:
Его во встречных лицах робко ищет.
Не мог он знать, что хочется смеяться,
Но – слёзы лишь по выжженым сердцам…
Что у мальчишки – взгляд и опыт старца,
И седина бежит по волосам.
Какое это счастье: возвратившись,
Найти сидящих за столом родных,
Тебя давным-давно похоронивших,
А ты – остался вдруг в живых!
Не знает он, что на полях весенних
Лежат неупокоенно останки.
Он не скорбит, не празднует спасенье…
Он – камень в основании Лубянки.
Что метроном нашу беду отстукал,
Сирена злая ночью не слышна,
И в ленинградской булочной есть булка.
Не знал он, как боится победитель
Вернуться в дом, где стынет пустота,
Как просят: «Ради Бога, помогите!..»
Калеки, не носившие креста.
Нет, он не знал, что кто-то рот зажмёт,
Чтоб не кричать на жутком пепелище,
Что до сих пор солдатка мужа ждёт:
Его во встречных лицах робко ищет.
Не мог он знать, что хочется смеяться,
Но – слёзы лишь по выжженым сердцам…
Что у мальчишки – взгляд и опыт старца,
И седина бежит по волосам.
Какое это счастье: возвратившись,
Найти сидящих за столом родных,
Тебя давным-давно похоронивших,
А ты – остался вдруг в живых!
Не знает он, что на полях весенних
Лежат неупокоенно останки.
Он не скорбит, не празднует спасенье…
Он – камень в основании Лубянки.
But he did not know that the war was over:
That metronome our trouble struck,
Siren evil at night is not heard,
And in the Leningrad bakery there is a bun.
He did not know how afraid the winner
Return to the house where the emptiness is cold,
As they ask: "For God's sake, help! .."
Cripples who did not bear the cross.
No, he did not know that someone would hold his mouth,
So as not to scream at the terrible ashes,
What is still the soldier husband waiting for:
He is timidly looking for him in oncoming faces.
He could not know that I want to laugh,
But - tears only on scorched hearts ...
What is a boy - the look and experience of an old man,
And gray hair runs through the hair.
What is happiness: returning
Find relatives sitting at the table,
You buried long ago
And you - suddenly stayed alive!
He does not know that in the fields of spring
Restlessly lie the remains.
He does not grieve, does not celebrate salvation ...
He is the stone at the base of the Lubyanka.
That metronome our trouble struck,
Siren evil at night is not heard,
And in the Leningrad bakery there is a bun.
He did not know how afraid the winner
Return to the house where the emptiness is cold,
As they ask: "For God's sake, help! .."
Cripples who did not bear the cross.
No, he did not know that someone would hold his mouth,
So as not to scream at the terrible ashes,
What is still the soldier husband waiting for:
He is timidly looking for him in oncoming faces.
He could not know that I want to laugh,
But - tears only on scorched hearts ...
What is a boy - the look and experience of an old man,
And gray hair runs through the hair.
What is happiness: returning
Find relatives sitting at the table,
You buried long ago
And you - suddenly stayed alive!
He does not know that in the fields of spring
Restlessly lie the remains.
He does not grieve, does not celebrate salvation ...
He is the stone at the base of the Lubyanka.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Алексеева
