Если рассуждать обобщенно: государственный аппарат – это всегда в той или иной степени аппарат насилия. Поэтому любые традиции, направленные на подавление желаний человека и уничтожения его истинного «Я» только поощряются и приветствуются. Если даже традиция требует искалечить жизнь человека, то здесь никаких возражений: и член отрежем, и женщину заставим «превратиться» в мужчину. Государственные аппараты не препятствуют таким противоестественным явлениям, как монашество. Во многих обществах также были распространены общины скопцов. Что касается ограничения женщин, так здесь вообще целый кладезь запретов, ломающих жизни: и отправления в монастырь надоевших жен, и ношение одежд, полностью скрывающих тело и лицо, и принуждение к замужеству с нелюбимым мужчиной, и женское обрезание, навсегда лишающее женщину возможности получать удовольствие от секса. Здесь же и клятвенные девственницы. То есть, грубо говоря, настоящий транссексуализм, когда человек родился в чужом теле и хочет исправить эту ошибку – это, с точки зрения традиционалистов, извращение и отклонение. А если уж так действительно случилось, то пускай мучается теперь всю жизнь. Подавленные мученики вряд ли пойдут на восстание. У них и сил на это не хватит. Поэтому любой личный выбор, направленный на раскрытие своего «Я», если это идет вразрез с традициями, государством не поощряется. А в обществах со строгими нравами – и тем паче рассматривается как угроза существующему строю.
If to argue in general: the state apparatus is always to some extent the apparatus of violence. Therefore, any tradition aimed at suppressing the desires of man and destroying his true “I” is only encouraged and welcomed. If even the tradition requires to cripple a person’s life, then there are no objections: we will cut off the penis and make the woman “turn” into a man. State apparatus does not prevent such unnatural phenomena as monasticism. In many societies, eunuch communities were also common. As for the restriction of women, there is generally a whole fount of prohibitions that break lives: and going to the monastery of annoying wives, wearing clothes that completely hide the body and face, and forcing to marry an unloved man, and female circumcision, forever denying a woman pleasure from sex. Here also are the oaths of the virgins. That is, roughly speaking, real transsexualism, when a person was born in a strange body and wants to correct this mistake, is, from the point of view of traditionalists, a perversion and a deviation. And if it really happened, then let it suffer now all his life. Depressed martyrs are unlikely to go to the uprising. They have no strength for it either. Therefore, any personal choice aimed at disclosing one’s “I”, if this goes against traditions, is not encouraged by the state. And in societies with strict morals - and even more so is seen as a threat to the existing system.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Саша Махова
