ПРИСТРЕЛИ же меня, как загнанную лошадь!
Не встану и не сдвинусь не на шаг
Пускай я пьян. И наркота безжалостно ебошит.
Так на свободу рьяно просится душа.
Она устала в бренном, душном заточении
Тюрьмы, до смрада сгнившей плоти.
Сил не осталось, не стерпеть ганений
По миру что в своей потонет рвоте.
В котором нет уже ни капли состраданья
К тем что стремительно идут ко дну.
Что прибывают в вечных измываньях
Зато наплакавшись взлетают в высоту.
ПРИСТРЕЛИ же меня, как слепого бродягу
По душе мне холодная нежность свинца.
Чтобы пошлость моя не морала святую бумагу
Кровью маску поэта сорви же с лица.
Хотя нет! Заклинаю! Не клейми ты меня поэтом
Ведь никчему мне лавры божьего гонца.
А хватит и в камне, высеченного портрета
Что получу, свою испив жизнь до конца.
Стихи как шалавы, как продажные, павшие девки
Но стоит лишь раз им тебе подмигнуть
И ты как собака на задних лапах к тарелки
За ними готов в тот неведамый путь.
ПРИСТРЕЛИ же меня, как вшивую собаку
И не смотри так в глубь щенячих глаз.
Стреляй! Не затевай бессмысленную драку.
В них я себя уже испытывал не раз.
Как и не раз пытался я найти спасенье
На дне бутылки, в дымном шуме кабаков.
Где с непонятной жаждою и рвением
Я умирал. Под пенье дамских каблуков.
Под пенье, что особой метой сучьей
Нас помечает, чтоб потом топтать,
Сирен прекрасных, что на остров подкоблучья
Тем сладким пением пытаются зазвать.
ПРИСТРЕЛИ же меня, как врага народа.
В царстве буйном этих немых гаражей.
Жизнь мою, краплёною картой колода
Замешав изрыгнула. На даму червей.
Жизнь, что я проживаю как будто взаймы,
Зарастая седой бородою долгов.
Ведь всегда мы кому то и что то должны
Жить, любить, отдавать. Не готов!
Не готов я к таким поворотам сюжета.
Нету сил больше в вечной клясться любви.
Я прошу не брани. Бессердечно за это.
Пристрели умаляю меня! Пристрели!
Не встану и не сдвинусь не на шаг
Пускай я пьян. И наркота безжалостно ебошит.
Так на свободу рьяно просится душа.
Она устала в бренном, душном заточении
Тюрьмы, до смрада сгнившей плоти.
Сил не осталось, не стерпеть ганений
По миру что в своей потонет рвоте.
В котором нет уже ни капли состраданья
К тем что стремительно идут ко дну.
Что прибывают в вечных измываньях
Зато наплакавшись взлетают в высоту.
ПРИСТРЕЛИ же меня, как слепого бродягу
По душе мне холодная нежность свинца.
Чтобы пошлость моя не морала святую бумагу
Кровью маску поэта сорви же с лица.
Хотя нет! Заклинаю! Не клейми ты меня поэтом
Ведь никчему мне лавры божьего гонца.
А хватит и в камне, высеченного портрета
Что получу, свою испив жизнь до конца.
Стихи как шалавы, как продажные, павшие девки
Но стоит лишь раз им тебе подмигнуть
И ты как собака на задних лапах к тарелки
За ними готов в тот неведамый путь.
ПРИСТРЕЛИ же меня, как вшивую собаку
И не смотри так в глубь щенячих глаз.
Стреляй! Не затевай бессмысленную драку.
В них я себя уже испытывал не раз.
Как и не раз пытался я найти спасенье
На дне бутылки, в дымном шуме кабаков.
Где с непонятной жаждою и рвением
Я умирал. Под пенье дамских каблуков.
Под пенье, что особой метой сучьей
Нас помечает, чтоб потом топтать,
Сирен прекрасных, что на остров подкоблучья
Тем сладким пением пытаются зазвать.
ПРИСТРЕЛИ же меня, как врага народа.
В царстве буйном этих немых гаражей.
Жизнь мою, краплёною картой колода
Замешав изрыгнула. На даму червей.
Жизнь, что я проживаю как будто взаймы,
Зарастая седой бородою долгов.
Ведь всегда мы кому то и что то должны
Жить, любить, отдавать. Не готов!
Не готов я к таким поворотам сюжета.
Нету сил больше в вечной клясться любви.
Я прошу не брани. Бессердечно за это.
Пристрели умаляю меня! Пристрели!
SHOOT me like a driven horse!
I won’t get up and move one step
Let me be drunk. And the drug mercilessly eboshit.
So the soul eagerly asks for freedom.
She's tired of mortal, stuffy confinement
Prisons, to the stench of decayed flesh.
No strength left, no endure ganias
Around the world that in his vomit will drown.
In which there is no longer a drop of compassion
To those that are rapidly sinking.
What come in eternal lamentations
But crying soar high.
SHOOT me like a blind tramp
I like the cold tenderness of lead.
To my vulgarity is not moral holy paper
With the poet’s mask, rip it off your face.
Although no! Conjure! Do not stigmatize me as a poet
After all, I don’t need anyone the laurels of God's messenger.
Enough in the stone, carved portrait
What I get, having drunk my life to the end.
Poems like sluts, like corrupt, fallen girls
But once you wink at them
And you are like a dog on its hind legs to a plate
Ready for them in that unknown path.
SHOOT me like a lousy dog
And do not look so deep into puppy eyes.
Shoot! Don't start a pointless fight.
In them I have already tested myself more than once.
Like I tried to find salvation more than once
At the bottom of the bottle, in the smoky noise of taverns.
Where with an incomprehensible thirst and zeal
I was dying. To the singing of ladies' heels.
Under the singing that particular meta bitch
Marks us, then to stomp,
Beautiful sirens on the sub-island
They try to shout with that sweet singing.
FIRED me as an enemy of the people.
In the kingdom of violence these dumb garages.
My life, with a speckled card deck
Confusing belched. To the lady of the worms.
The life that I live as if on loan
Overgrown with a gray beard of debts.
After all, we always owe something to someone
To live, to love, to give. Not ready!
I'm not ready for such plot twists.
I have no strength to swear love in eternal.
I beg you not to scold. Heartlessly for that.
Shoots diminish me! Shoot!
I won’t get up and move one step
Let me be drunk. And the drug mercilessly eboshit.
So the soul eagerly asks for freedom.
She's tired of mortal, stuffy confinement
Prisons, to the stench of decayed flesh.
No strength left, no endure ganias
Around the world that in his vomit will drown.
In which there is no longer a drop of compassion
To those that are rapidly sinking.
What come in eternal lamentations
But crying soar high.
SHOOT me like a blind tramp
I like the cold tenderness of lead.
To my vulgarity is not moral holy paper
With the poet’s mask, rip it off your face.
Although no! Conjure! Do not stigmatize me as a poet
After all, I don’t need anyone the laurels of God's messenger.
Enough in the stone, carved portrait
What I get, having drunk my life to the end.
Poems like sluts, like corrupt, fallen girls
But once you wink at them
And you are like a dog on its hind legs to a plate
Ready for them in that unknown path.
SHOOT me like a lousy dog
And do not look so deep into puppy eyes.
Shoot! Don't start a pointless fight.
In them I have already tested myself more than once.
Like I tried to find salvation more than once
At the bottom of the bottle, in the smoky noise of taverns.
Where with an incomprehensible thirst and zeal
I was dying. To the singing of ladies' heels.
Under the singing that particular meta bitch
Marks us, then to stomp,
Beautiful sirens on the sub-island
They try to shout with that sweet singing.
FIRED me as an enemy of the people.
In the kingdom of violence these dumb garages.
My life, with a speckled card deck
Confusing belched. To the lady of the worms.
The life that I live as if on loan
Overgrown with a gray beard of debts.
After all, we always owe something to someone
To live, to love, to give. Not ready!
I'm not ready for such plot twists.
I have no strength to swear love in eternal.
I beg you not to scold. Heartlessly for that.
Shoots diminish me! Shoot!
У записи 29 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Миша Бо
