Миша Бо "23х6 строчек в твою честь"
Поведать о многом хотелось бы мне вам,
Но глаза, как гноем, залиты гневом,
А мысли тонут мои в бреду.
И по пустым уже страницам необиблий
Я, как апостолы, что в страсти гибли,
Бронясь, до мудрости бреду.
Лишь от того до головы грехом окован,
Что нет и не было в ней ничего такова
На усладу безусым потомкам,
Мы далеки с ними, мы из разных заветов,
Посему без морали и праздных советов
Вот вам история о том как
Наземь рухнули воздушные мои замки
Под натиском святости куртизанки
И я уверовать смог в себя.
О том, как достойно в холокост анала
Она, глаза закатив, глубоко стонала,
Как был счастлив её ебя,
Когда нА пол с себя всю скинув одежду,
На тверди стола, на диване и между,
В цепких ласках топил её,
Во мне вовсю свои расправил бес плечи
И, оргазмом кипучим почти обеспечив,
Порвал на ней в клочья бельё.
В ответ - властно взяла в уста и упорно
(Негласному согласно уставу порно)
Мои вычитывала она глаза.
После чего, напрочь, позабыв про стыд
И дабы не дать плоти члена остыть,
Свой подставила нагло зад,
Меня будоражило всё: как была упруга,
Вся с ретивых слетавшая губ ругань,
То, как умела она кричать.
И пускай, тогда было почти не до слов нам,
Но слово даю - вся беседа дословно,
Добуквно, отчалит в печать.
Со всем этим трёпом, когда она много так
Плела языком, а мне от того нагота
Безгрешной ещё показалась,
Хотя и на вид её я не причислил бы к тем
Бабкам с базара, но личностных тем
Она без тени стыда касалась.
Так, с охотой нахваливая моё обрезание,
Поведала, что из трущоб Рязани ей
Шлёт письма кроха-дочь Лена.
Как рассказчик хороша была, но пошла,
А параллельно спичу поцелуем прошла
Окольным путём от уха до члена
И, затеяв опасную на нём в галоп езду,
Всё глубже меня засасывала в пизду,
А со мной и всю мою сущность.
Я закипал, как внезапно это случилась -
Под стоны отчаянно вся она засочилась.
Стекала по бёдрам сучность.
Не скрою, бывало так по утрУ, после дам
Вся простынь в следах моя и по следам
Сужу я уже о спеси ночи.
Но стало всё мне на сей раз ясно сразу,
Ибо не уберёг да не спас нас разум
От крика дикого, что есть мочи.
Оценили его и соседи мои туполицие
Да в порыве скрасить маету полиции,
Позвали увольней в гости.
Я уверяю, это тот задрот со сто пятой,
Позабыв насколько соседство свято,
Донёс мусорам. Это его стиль.
Олени же эти, видать, скучали в отделе
И от того нас умчать за собой захотели
В страну своих причуд Олению,
Но мы затихли, как редких пара зверей,
Пока стук копа не отстал от дверей.
А в кураже по их удалению
Она, ликуя, наболтала по громче Ozzy
И, встав разнуздано в собачьей позе,
Сверкала глазами котёнка.
Видели бы вы на деле тех глаз жалость,
От их света слепящего душа моя сжалась
Затерянная давно в потёмках.
И я потерялся, стало слегка не смешно,
Не помню, как оказался конец меж ног
В царстве её уст аллости,
А я, затеяв пальцами злую с ними игру,
Осыпал бесноватыми ласками грудь,
Не сдаваясь чувству усталости.
И насрать, пускай сравнения эти убоги,
Но мне показалось сверхсилу боги
На всю ту выдали нОчь нам.
Вот бы выведать у них тайну обряда,
Чтобы себя смог навсегда я упрятать
В том секс-лагере одиночном,
Где жарче чем на кострах инквизиции:
Моя вожатая умело меняла позиции,
Покусывая свои губы игриво.
Так из позы наездницы резко пылкой
Сама становясь она, как бы кобылкой,
Трясла в упоении гривой.
В ту ночь я уверовал - есть у добра сила,
Когда с ликом ангела она попросила -
«Пока я беру в рот, души»,
Когда шею капроном обвили колготки,
А я, очумев от виртуозности глотки,
Выстрелил туда от души,
Решив, что Отдал с лихвой любви дань я
Да и часы намекали. Время свиданья
Увы, подходило к концу.
Но она то ли боялась уйти, то ли хотела
Ещё и, ласками спутав моё лихо тело,
Тихо карабкалась по концу.
Да у меня и не осталось иного выбора,
Как напоследок её сново выпороть.
Хороший пример блиц-траха.
А кончив, блокнот достать не броский
Да свои зачитать ей стихи и наброски.
Видимо, одурел я от страха,
Она же, проскулив - «Так больше нельзя»
Да ни копейки с меня денег не взяв,
Исчезла сучка со слезами.
На что, не торопясь, я глаза сомкнул
И, лениво спиною повернувшись к окну,
Слегка поёрзал, а после замер.
Помнится ещё, как перед сном подумал -
С меня за дельце этакое и в аду мол
Спросить возжелают черти,
А дорога одному лишь тому в вечность,
Кто до тошноты всю свою безупречно
Полосу жизни отчертит.
А я, хоть и делаю не большие, но успехи -
За ночь такой вот любовной утехи
Мной оплачен стихами счёт,
Но жаль до жути, что она, поджав жало,
Опрокинув меня, жалкая ужжужала
Пока её совесть тиха ещё.
Вот так вот нас и оставляют они одних,
Но, по сути, мы уходим сами от них
В молчанку зазря вступая.
Разве это не мы делаем выбор простой -
Проорать ей в след или нет - "Постой
Куда это ты, мразь тупая!?»?
Поведать о многом хотелось бы мне вам,
Но глаза, как гноем, залиты гневом,
А мысли тонут мои в бреду.
И по пустым уже страницам необиблий
Я, как апостолы, что в страсти гибли,
Бронясь, до мудрости бреду.
Лишь от того до головы грехом окован,
Что нет и не было в ней ничего такова
На усладу безусым потомкам,
Мы далеки с ними, мы из разных заветов,
Посему без морали и праздных советов
Вот вам история о том как
Наземь рухнули воздушные мои замки
Под натиском святости куртизанки
И я уверовать смог в себя.
О том, как достойно в холокост анала
Она, глаза закатив, глубоко стонала,
Как был счастлив её ебя,
Когда нА пол с себя всю скинув одежду,
На тверди стола, на диване и между,
В цепких ласках топил её,
Во мне вовсю свои расправил бес плечи
И, оргазмом кипучим почти обеспечив,
Порвал на ней в клочья бельё.
В ответ - властно взяла в уста и упорно
(Негласному согласно уставу порно)
Мои вычитывала она глаза.
После чего, напрочь, позабыв про стыд
И дабы не дать плоти члена остыть,
Свой подставила нагло зад,
Меня будоражило всё: как была упруга,
Вся с ретивых слетавшая губ ругань,
То, как умела она кричать.
И пускай, тогда было почти не до слов нам,
Но слово даю - вся беседа дословно,
Добуквно, отчалит в печать.
Со всем этим трёпом, когда она много так
Плела языком, а мне от того нагота
Безгрешной ещё показалась,
Хотя и на вид её я не причислил бы к тем
Бабкам с базара, но личностных тем
Она без тени стыда касалась.
Так, с охотой нахваливая моё обрезание,
Поведала, что из трущоб Рязани ей
Шлёт письма кроха-дочь Лена.
Как рассказчик хороша была, но пошла,
А параллельно спичу поцелуем прошла
Окольным путём от уха до члена
И, затеяв опасную на нём в галоп езду,
Всё глубже меня засасывала в пизду,
А со мной и всю мою сущность.
Я закипал, как внезапно это случилась -
Под стоны отчаянно вся она засочилась.
Стекала по бёдрам сучность.
Не скрою, бывало так по утрУ, после дам
Вся простынь в следах моя и по следам
Сужу я уже о спеси ночи.
Но стало всё мне на сей раз ясно сразу,
Ибо не уберёг да не спас нас разум
От крика дикого, что есть мочи.
Оценили его и соседи мои туполицие
Да в порыве скрасить маету полиции,
Позвали увольней в гости.
Я уверяю, это тот задрот со сто пятой,
Позабыв насколько соседство свято,
Донёс мусорам. Это его стиль.
Олени же эти, видать, скучали в отделе
И от того нас умчать за собой захотели
В страну своих причуд Олению,
Но мы затихли, как редких пара зверей,
Пока стук копа не отстал от дверей.
А в кураже по их удалению
Она, ликуя, наболтала по громче Ozzy
И, встав разнуздано в собачьей позе,
Сверкала глазами котёнка.
Видели бы вы на деле тех глаз жалость,
От их света слепящего душа моя сжалась
Затерянная давно в потёмках.
И я потерялся, стало слегка не смешно,
Не помню, как оказался конец меж ног
В царстве её уст аллости,
А я, затеяв пальцами злую с ними игру,
Осыпал бесноватыми ласками грудь,
Не сдаваясь чувству усталости.
И насрать, пускай сравнения эти убоги,
Но мне показалось сверхсилу боги
На всю ту выдали нОчь нам.
Вот бы выведать у них тайну обряда,
Чтобы себя смог навсегда я упрятать
В том секс-лагере одиночном,
Где жарче чем на кострах инквизиции:
Моя вожатая умело меняла позиции,
Покусывая свои губы игриво.
Так из позы наездницы резко пылкой
Сама становясь она, как бы кобылкой,
Трясла в упоении гривой.
В ту ночь я уверовал - есть у добра сила,
Когда с ликом ангела она попросила -
«Пока я беру в рот, души»,
Когда шею капроном обвили колготки,
А я, очумев от виртуозности глотки,
Выстрелил туда от души,
Решив, что Отдал с лихвой любви дань я
Да и часы намекали. Время свиданья
Увы, подходило к концу.
Но она то ли боялась уйти, то ли хотела
Ещё и, ласками спутав моё лихо тело,
Тихо карабкалась по концу.
Да у меня и не осталось иного выбора,
Как напоследок её сново выпороть.
Хороший пример блиц-траха.
А кончив, блокнот достать не броский
Да свои зачитать ей стихи и наброски.
Видимо, одурел я от страха,
Она же, проскулив - «Так больше нельзя»
Да ни копейки с меня денег не взяв,
Исчезла сучка со слезами.
На что, не торопясь, я глаза сомкнул
И, лениво спиною повернувшись к окну,
Слегка поёрзал, а после замер.
Помнится ещё, как перед сном подумал -
С меня за дельце этакое и в аду мол
Спросить возжелают черти,
А дорога одному лишь тому в вечность,
Кто до тошноты всю свою безупречно
Полосу жизни отчертит.
А я, хоть и делаю не большие, но успехи -
За ночь такой вот любовной утехи
Мной оплачен стихами счёт,
Но жаль до жути, что она, поджав жало,
Опрокинув меня, жалкая ужжужала
Пока её совесть тиха ещё.
Вот так вот нас и оставляют они одних,
Но, по сути, мы уходим сами от них
В молчанку зазря вступая.
Разве это не мы делаем выбор простой -
Проорать ей в след или нет - "Постой
Куда это ты, мразь тупая!?»?
Misha Bo "23x6 lines in your honor"
I would like to tell you a lot,
But my eyes are poured with anger
And my thoughts are drowning in delirium.
And on empty pages of unbiblical pages
I, as apostles, who perished in passion,
Armor, delirious wisdom.
Only from that to the head is bound with sin
What is not and was nothing in it
To please the bezosny descendants,
We are far from them, we are from different covenants,
Therefore, without morality and idle advice
Here is a story about how
My castles crashed to the ground
Under the pressure of the courtesy of the courtesan
And I could believe in myself.
About how dignified in the Holocaust anal
She rolled her eyes, moaning deeply,
How happy her fuck was
When on the floor off all his clothes
On the firmament of the table, on the couch and between,
In tenacious caresses drowned her,
The devil squared his shoulders in me
And, almost providing a boiling orgasm,
Tore her to shreds of linen.
In response - she imperiously took her mouth and stubbornly
(Unofficial according to the charter of porn)
She read my eyes.
After which, completely forgetting about shame
And in order not to let the flesh of a member cool down,
She set her up insolently,
Everything excited me: how elastic it was,
All from zealous flashing lips swearing,
The way she knew how to scream.
And let it be, then it was almost beyond words for us,
But I give my word - the whole conversation is verbatim,
Literally, set off to print.
With all this chatter when she is so much
Weaved with a tongue, but to me from that nudity
She seemed sinless
Although I would not rank them as those
Grandmas from the bazaar, but personal themes
She touched without shame.
So, eagerly praising my circumcision,
She told me that from the slums of Ryazan to her
He sends letters to the baby daughter Lena.
As a narrator she was good, but she went,
And in parallel, I kiss passed
In a roundabout way from ear to penis
And having started a dangerous ride on him at a gallop,
Sucking me deeper and deeper into my pussy
And with me my whole being.
I boiled how suddenly this happened -
Under the groans, she desperately succumbed.
Flowed down the hips.
I will not hide, it happened so in the morning, after the ladies
All the sheet in my tracks and in the tracks
I already judge the arrogance of the night.
But everything became clear to me this time right away,
For he didn’t save and the mind did not save us
From the cry of the wild that there is urine.
My neighbors appreciated it.
Yes, in a fit to brighten up the police
They called firing to visit.
I assure you, this one-and-a-half nerd
Forgetting how holy the neighborhood is,
He brought it to the trash. This is his style.
These deer, you see, were bored in the department
And from that they wanted to rush behind us
To the country of her quirks, Olenia,
But we calmed down like a rare pair of beasts,
Until the knock of the cop fell behind the doors.
And in the courage to remove them
She jubilantly blabbed louder than Ozzy
And getting up unbridled in a dog pose,
The kitten sparkled with her eyes.
Would you really see those eyes in pity
From their light, my blinding soul shrank
Lost long ago in the dark.
And I got lost, it became a little funny
I don’t remember how the end was between the legs
In the kingdom of her mouth allies,
And I, having started an evil game with my fingers,
Showered my chest with possessed caresses,
Not giving up the feeling of fatigue.
And don't give a shit, let these wretches compare
But the gods seemed to me superpower
For the whole night they gave us a night.
I wish I could find out the secret of the rite from them,
So that I can hide myself forever
In that solitary sex camp
Where is hotter than on the bonfires of the Inquisition:
My counselor skillfully changed positions,
Biting her lips playfully.
So out of a cowgirl pose sharply ardent
Becoming herself, like a filly,
Shook with rapture mane.
That night I believed - good has power,
When with the face of an angel she asked -
"As long as I take souls in my mouth,"
When pantyhose wound around the neck of the nylon,
And I, crazy about the virtuosity of the throat,
Shot there with all my heart,
Deciding that I paid more than tribute to love
And the clock hinted. Good bye time
Alas, it was coming to an end.
But she was either afraid to leave, or she wanted to
Also, affectionately confusing my dashing body,
Quietly clambered at the end.
Yes, I have no other choice
As a result, flog it again.
A good example of blitz fucking.
And having finished, getting a notebook is not catchy
Yes, read her verses and sketches to her.
Apparently, I was stupefied with fear,
She, whining - “You can’t do this anymore”
Yes, not taking a dime from me,
The bitch with tears disappeared.
To which, slowly, I closed my eyes
And, lazily turning his back to the window,
Fidgeted slightly, and then froze.
I also remember how I thought before bedtime -
With me for a little deal like that and in hell they say
Ask the devils wish
And the road to that alone is forever
Who nauseously flawlessly
Draw a line of life.
And I, although I’m not doing great, but successes -
For a night of such a joy of love
I paid the verse bill
But it’s a pity to the horror that she, having pressed a sting,
Knocking me down, pathetic buzzing
While her conscience is still quiet.
And so they leave us alone
But, in fact, we are leaving ourselves from them
Entering silence in vain.
Isn’t we making the choice simple -
Yelling at her in the wake or not - "Wait
Where are you, dumb scum !? ”?
I would like to tell you a lot,
But my eyes are poured with anger
And my thoughts are drowning in delirium.
And on empty pages of unbiblical pages
I, as apostles, who perished in passion,
Armor, delirious wisdom.
Only from that to the head is bound with sin
What is not and was nothing in it
To please the bezosny descendants,
We are far from them, we are from different covenants,
Therefore, without morality and idle advice
Here is a story about how
My castles crashed to the ground
Under the pressure of the courtesy of the courtesan
And I could believe in myself.
About how dignified in the Holocaust anal
She rolled her eyes, moaning deeply,
How happy her fuck was
When on the floor off all his clothes
On the firmament of the table, on the couch and between,
In tenacious caresses drowned her,
The devil squared his shoulders in me
And, almost providing a boiling orgasm,
Tore her to shreds of linen.
In response - she imperiously took her mouth and stubbornly
(Unofficial according to the charter of porn)
She read my eyes.
After which, completely forgetting about shame
And in order not to let the flesh of a member cool down,
She set her up insolently,
Everything excited me: how elastic it was,
All from zealous flashing lips swearing,
The way she knew how to scream.
And let it be, then it was almost beyond words for us,
But I give my word - the whole conversation is verbatim,
Literally, set off to print.
With all this chatter when she is so much
Weaved with a tongue, but to me from that nudity
She seemed sinless
Although I would not rank them as those
Grandmas from the bazaar, but personal themes
She touched without shame.
So, eagerly praising my circumcision,
She told me that from the slums of Ryazan to her
He sends letters to the baby daughter Lena.
As a narrator she was good, but she went,
And in parallel, I kiss passed
In a roundabout way from ear to penis
And having started a dangerous ride on him at a gallop,
Sucking me deeper and deeper into my pussy
And with me my whole being.
I boiled how suddenly this happened -
Under the groans, she desperately succumbed.
Flowed down the hips.
I will not hide, it happened so in the morning, after the ladies
All the sheet in my tracks and in the tracks
I already judge the arrogance of the night.
But everything became clear to me this time right away,
For he didn’t save and the mind did not save us
From the cry of the wild that there is urine.
My neighbors appreciated it.
Yes, in a fit to brighten up the police
They called firing to visit.
I assure you, this one-and-a-half nerd
Forgetting how holy the neighborhood is,
He brought it to the trash. This is his style.
These deer, you see, were bored in the department
And from that they wanted to rush behind us
To the country of her quirks, Olenia,
But we calmed down like a rare pair of beasts,
Until the knock of the cop fell behind the doors.
And in the courage to remove them
She jubilantly blabbed louder than Ozzy
And getting up unbridled in a dog pose,
The kitten sparkled with her eyes.
Would you really see those eyes in pity
From their light, my blinding soul shrank
Lost long ago in the dark.
And I got lost, it became a little funny
I don’t remember how the end was between the legs
In the kingdom of her mouth allies,
And I, having started an evil game with my fingers,
Showered my chest with possessed caresses,
Not giving up the feeling of fatigue.
And don't give a shit, let these wretches compare
But the gods seemed to me superpower
For the whole night they gave us a night.
I wish I could find out the secret of the rite from them,
So that I can hide myself forever
In that solitary sex camp
Where is hotter than on the bonfires of the Inquisition:
My counselor skillfully changed positions,
Biting her lips playfully.
So out of a cowgirl pose sharply ardent
Becoming herself, like a filly,
Shook with rapture mane.
That night I believed - good has power,
When with the face of an angel she asked -
"As long as I take souls in my mouth,"
When pantyhose wound around the neck of the nylon,
And I, crazy about the virtuosity of the throat,
Shot there with all my heart,
Deciding that I paid more than tribute to love
And the clock hinted. Good bye time
Alas, it was coming to an end.
But she was either afraid to leave, or she wanted to
Also, affectionately confusing my dashing body,
Quietly clambered at the end.
Yes, I have no other choice
As a result, flog it again.
A good example of blitz fucking.
And having finished, getting a notebook is not catchy
Yes, read her verses and sketches to her.
Apparently, I was stupefied with fear,
She, whining - “You can’t do this anymore”
Yes, not taking a dime from me,
The bitch with tears disappeared.
To which, slowly, I closed my eyes
And, lazily turning his back to the window,
Fidgeted slightly, and then froze.
I also remember how I thought before bedtime -
With me for a little deal like that and in hell they say
Ask the devils wish
And the road to that alone is forever
Who nauseously flawlessly
Draw a line of life.
And I, although I’m not doing great, but successes -
For a night of such a joy of love
I paid the verse bill
But it’s a pity to the horror that she, having pressed a sting,
Knocking me down, pathetic buzzing
While her conscience is still quiet.
And so they leave us alone
But, in fact, we are leaving ourselves from them
Entering silence in vain.
Isn’t we making the choice simple -
Yelling at her in the wake or not - "Wait
Where are you, dumb scum !? ”?
У записи 38 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Миша Бо
