В этом году 150 лет роману Тургенева "Дым", и сей факт делает прочтение книги очень печальным делом. Хотя меня это даже и порадовало, эта последняя капля в болоте мыслей об иммиграции. Коли за полтора века ничего не поменялось, а только стало хуже, то пора уже заканчивать жить в грёзах - мертвечину невозможно расшевелить. Пора уже прийти к реалистичному патриотизму. Не хочу затягивать со вступлением, лучше пусть Иван Сергеевич (долгих лет жизни ему) всё скажет сам. Вот несколько отрывков из речи Потугина в V главе:
"И вот еще что прошу заметить. Сойдется, например, десять англичан, они тотчас заговорят о подводном телеграфе, о налоге на бумагу, о способе выделывать, крысьи шкуры, то есть о чем-нибудь положительном, определенном;сойдется десять немцев, ну, тут, разумеется, Шлезвиг-Гольштейн и единство Германии явятся на сцену; десять французов сойдется, беседа неизбежно коснется "клубнички", как они там ни виляй; а сойдется десять русских, мгновенно возникает вопрос, - вы имели случай сегодня в том убедиться, - вопрос о значении, о будущности России, да в таких общих чертах, от яиц Леды, бездоказательно, безвыходно. Жуют, жуют они этот несчастный вопрос, словно дети кусок гуммиластика: ни соку, ни толку. Ну, и конечно, тут же, кстати, достанется и гнилому Западу. Экая притча, подумаешь! Бьет он нас на всех пунктах, этот Запад, - а гнил! И хоть бы мы действительно его презирали, - продолжал Потугин, — а то ведь это все фраза и ложь. Ругать-то мы его ругаем, а только его мнением и дорожим, то есть, в сущности, мнением парижских лоботрясов.";
"Правительство освободило нас от крепостной зависимости, спасибо ему; но привычки рабства слишком глубоко в нас внедрились; не скоро мы от них отделаемся. Нам во всем и всюду нужен барин; барином этим бывает большею частью живой субъект, иногда какое-нибудь так называемое направление над нами власть возымеет... теперь, например, мы все к естественным наукам в кабалу записались... Почему, в силу каких резонов мы записываемся в кабалу, это дело темное; такая уж, видно, наша натура. Но главное дело, чтоб был у нас барин. Ну, вот он и есть у нас; это, значит, наш, а на все остальное мы наплевать! Чисто холопы! И гордость холопская, и холопское уничижение. Новый барин народился - старого долой! То был Яков, а теперь Сидор; в ухо Якова, в ноги Сидору! Вспомните, какие в этом роде происходили у нас проделки! Мы толкуем об отрицании как об отличительном нашем свойстве; но и отрицаем-то мы не так, как свободный человек, разящий шпагой, а как лакей, лупящий кулаком, да еще, пожалуй, и лупит-то он по господскому приказу. Ну-с, а народ мы тоже мягкий; в руки нас взять не мудрено. Вот таким-то образом и господин Губарев попал в барья; долбил-долбил в одну точку и продолбился. Видят люди: большого мнения о себе человек, верит в себя, приказывает - главное, приказывает; стало быть, он прав и слушаться его надо. Все наши расколы, наши Онуфриевщины да Акулиновщины именно так и основались. Кто палку взял, тот и капрал.";
"Удивляюсь я, милостивый государь, своим соотечественникам. Все унывают, все повесивши нос ходят, и в то же время все исполнены надеждой и чуть что, так на стену и лезут. Воть хоть бы славянофилы, к которым господин Губарев себя причисляет: прекраснейшие люди, а та же смесь отчаяния и задора, тоже живут буквой "буки". Все, мол, будет, будет. В наличности ничего нет, и Русь в целые десять веков ничего своего не выработала, ни в управлении, ни в суде, ни в науке, ни в искусстве, ни даже в ремесле... Но постойте, потерпите: все будет. А почему будет, позвольте полюбопытствовать? А потому, что мы, мол, образованные люди, дрянь; но народ... о, это великий народ!Видите этот армяк? вот откуда все пойдет. Все другие идолы разрушены; будемте же верить в армяк. Ну, а коли армяк выдаст? Нет, он не выдаст, прочтите Кохановскую, и очи в потолоки! Право, если б я был живописцем, вот бы я какую картину написал: образованный человек стоит перед мужиком и кланяется ему низко: вылечи, мол, меня, батюшка-мужичок, я пропадаю от болести;а мужик в свою очередь низко кланяется образованному человеку: научи, мол, меня, батюшка -барин, я пропадаю от темноты. Ну, и, разумеется, оба ни с места. А стоило бы только действительно смириться - не на одних словах - да попризанять у старших братьев, что они придумали и лучше нас и прежде нас!"
"И вот еще что прошу заметить. Сойдется, например, десять англичан, они тотчас заговорят о подводном телеграфе, о налоге на бумагу, о способе выделывать, крысьи шкуры, то есть о чем-нибудь положительном, определенном;сойдется десять немцев, ну, тут, разумеется, Шлезвиг-Гольштейн и единство Германии явятся на сцену; десять французов сойдется, беседа неизбежно коснется "клубнички", как они там ни виляй; а сойдется десять русских, мгновенно возникает вопрос, - вы имели случай сегодня в том убедиться, - вопрос о значении, о будущности России, да в таких общих чертах, от яиц Леды, бездоказательно, безвыходно. Жуют, жуют они этот несчастный вопрос, словно дети кусок гуммиластика: ни соку, ни толку. Ну, и конечно, тут же, кстати, достанется и гнилому Западу. Экая притча, подумаешь! Бьет он нас на всех пунктах, этот Запад, - а гнил! И хоть бы мы действительно его презирали, - продолжал Потугин, — а то ведь это все фраза и ложь. Ругать-то мы его ругаем, а только его мнением и дорожим, то есть, в сущности, мнением парижских лоботрясов.";
"Правительство освободило нас от крепостной зависимости, спасибо ему; но привычки рабства слишком глубоко в нас внедрились; не скоро мы от них отделаемся. Нам во всем и всюду нужен барин; барином этим бывает большею частью живой субъект, иногда какое-нибудь так называемое направление над нами власть возымеет... теперь, например, мы все к естественным наукам в кабалу записались... Почему, в силу каких резонов мы записываемся в кабалу, это дело темное; такая уж, видно, наша натура. Но главное дело, чтоб был у нас барин. Ну, вот он и есть у нас; это, значит, наш, а на все остальное мы наплевать! Чисто холопы! И гордость холопская, и холопское уничижение. Новый барин народился - старого долой! То был Яков, а теперь Сидор; в ухо Якова, в ноги Сидору! Вспомните, какие в этом роде происходили у нас проделки! Мы толкуем об отрицании как об отличительном нашем свойстве; но и отрицаем-то мы не так, как свободный человек, разящий шпагой, а как лакей, лупящий кулаком, да еще, пожалуй, и лупит-то он по господскому приказу. Ну-с, а народ мы тоже мягкий; в руки нас взять не мудрено. Вот таким-то образом и господин Губарев попал в барья; долбил-долбил в одну точку и продолбился. Видят люди: большого мнения о себе человек, верит в себя, приказывает - главное, приказывает; стало быть, он прав и слушаться его надо. Все наши расколы, наши Онуфриевщины да Акулиновщины именно так и основались. Кто палку взял, тот и капрал.";
"Удивляюсь я, милостивый государь, своим соотечественникам. Все унывают, все повесивши нос ходят, и в то же время все исполнены надеждой и чуть что, так на стену и лезут. Воть хоть бы славянофилы, к которым господин Губарев себя причисляет: прекраснейшие люди, а та же смесь отчаяния и задора, тоже живут буквой "буки". Все, мол, будет, будет. В наличности ничего нет, и Русь в целые десять веков ничего своего не выработала, ни в управлении, ни в суде, ни в науке, ни в искусстве, ни даже в ремесле... Но постойте, потерпите: все будет. А почему будет, позвольте полюбопытствовать? А потому, что мы, мол, образованные люди, дрянь; но народ... о, это великий народ!Видите этот армяк? вот откуда все пойдет. Все другие идолы разрушены; будемте же верить в армяк. Ну, а коли армяк выдаст? Нет, он не выдаст, прочтите Кохановскую, и очи в потолоки! Право, если б я был живописцем, вот бы я какую картину написал: образованный человек стоит перед мужиком и кланяется ему низко: вылечи, мол, меня, батюшка-мужичок, я пропадаю от болести;а мужик в свою очередь низко кланяется образованному человеку: научи, мол, меня, батюшка -барин, я пропадаю от темноты. Ну, и, разумеется, оба ни с места. А стоило бы только действительно смириться - не на одних словах - да попризанять у старших братьев, что они придумали и лучше нас и прежде нас!"
This year, 150 years of Turgenev’s novel “Smoke” is 150 years old, and this fact makes reading the book a very sad affair. Although it even pleased me, this last straw in the swamp of thoughts about immigration. If nothing has changed in a century and a half, but it just got worse, then it's time to finish living in dreams - it’s impossible to stir up carrion. It is time to come to realistic patriotism. I do not want to delay the introduction, it is better that Ivan Sergeyevich (long life to him) say everything himself. Here are some excerpts from Potugin’s speech in chapter V:
“And here’s something else I’d like to note. For example, ten English people will come together, they’ll immediately talk about an underwater telegraph, a paper tax, a way to make rat skins, that is, something positive, definite; ten Germans will come together, well, here, of course, Schleswig-Holstein and the unity of Germany will appear on the scene; ten French people will converge, the conversation will inevitably touch the “strawberries” no matter how they wag it, and ten Russians will converge, the question instantly arises - you had a chance to make sure of it today, - a question about the meaning, about the future of Russia, and yet in general, from the eggs of Leda, it is unproven, hopeless. They chew, they chew this unfortunate question, like children a piece of gummastic: neither juice, nor sense. Well, and, of course, right away, by the way, the rotten West will also get. What a parable, think! He beats us at all points, this West, - but he rotted! And if only we really despised him, "Potugin continued," because it’s all a phrase and a lie. We scold him, but we only value his opinion and that is, in essence, the opinion of the Parisian lobsters. ";
"The government has freed us from serfdom, thanks to him; but the habits of slavery have taken root too deeply in us; we will not get rid of them soon. We everywhere need a lord; this lord is for the most part a living subject, sometimes some so-called direction power will take over us ... now, for example, we all have signed up for the natural sciences in bondage ... Why, by virtue of what reasons we are signing up for bondage, this is a dark matter; this is evidently our nature. But the main thing is that We had a master. Well, here we have it; um, ours, and we don’t give a damn about everything! Pure serfs! Both servile pride and servile humiliation. The new gentleman was born - old down! That was Jacob, and now Sidor; in Jacob’s ear, in Sidor’s legs! Remember what this kind of tricks happened with us! We talk about denial as our distinctive property; but we also deny it not like a free man who smashes with a sword, but like a footman, beating with his fist, and even, perhaps, he is beating to the master’s order. Well, sir, and we are also soft people; it’s not surprising to pick us up. It was in this way that Mr. Gubarev fell into the landlord; hollowed, hollowed at one point and went on. People see: a person has great opinions about himself, believes in himself, orders — most importantly, orders; therefore, he is right and he must be obeyed. All our splits, our Onufriyevshchina yes Akulinovschiny just like that. Whoever took the stick, that corporal. ";
“I am surprised, my gracious sovereign, to my compatriots. Everyone is discouraged, everyone hangs their nose, and at the same time they are all hopeful and just like that, they climb the wall. If only the Slavophiles, to whom Mr. Gubarev considers himself to be, are the most beautiful people and the same mixture of despair and enthusiasm also lives with the letter “beeches.” Everything, they say, will be. There is nothing in cash, and Russia has not worked out anything of its own for ten whole centuries, neither in administration, nor in court, nor in science, neither in art, nor even in craft ... But wait, be patient: everything will be, and why it will be, let But because we are supposedly educated people, rubbish; but the people ... oh, this is a great people! See this Armenian? That's where everything will go. All other idols are destroyed; let’s believe in the Armenian. Well, if No, he won’t give it away, read Kokhanovskaya, and eyes in the ceiling! Right, if I were a painter, I would have painted what picture: an educated person is standing in front of a man and bowing low to him: heal me, they say, my father- man, I’m disappearing from pain; and the man, in turn, bows low to an educated person: teach, they say, me, father rin, I'm disappearing from the dark. Well, and, of course, both are out of place. But it would be worthwhile to really put up with it - not just in words - but to deceive with the older brothers that they thought up better than us before us! "
“And here’s something else I’d like to note. For example, ten English people will come together, they’ll immediately talk about an underwater telegraph, a paper tax, a way to make rat skins, that is, something positive, definite; ten Germans will come together, well, here, of course, Schleswig-Holstein and the unity of Germany will appear on the scene; ten French people will converge, the conversation will inevitably touch the “strawberries” no matter how they wag it, and ten Russians will converge, the question instantly arises - you had a chance to make sure of it today, - a question about the meaning, about the future of Russia, and yet in general, from the eggs of Leda, it is unproven, hopeless. They chew, they chew this unfortunate question, like children a piece of gummastic: neither juice, nor sense. Well, and, of course, right away, by the way, the rotten West will also get. What a parable, think! He beats us at all points, this West, - but he rotted! And if only we really despised him, "Potugin continued," because it’s all a phrase and a lie. We scold him, but we only value his opinion and that is, in essence, the opinion of the Parisian lobsters. ";
"The government has freed us from serfdom, thanks to him; but the habits of slavery have taken root too deeply in us; we will not get rid of them soon. We everywhere need a lord; this lord is for the most part a living subject, sometimes some so-called direction power will take over us ... now, for example, we all have signed up for the natural sciences in bondage ... Why, by virtue of what reasons we are signing up for bondage, this is a dark matter; this is evidently our nature. But the main thing is that We had a master. Well, here we have it; um, ours, and we don’t give a damn about everything! Pure serfs! Both servile pride and servile humiliation. The new gentleman was born - old down! That was Jacob, and now Sidor; in Jacob’s ear, in Sidor’s legs! Remember what this kind of tricks happened with us! We talk about denial as our distinctive property; but we also deny it not like a free man who smashes with a sword, but like a footman, beating with his fist, and even, perhaps, he is beating to the master’s order. Well, sir, and we are also soft people; it’s not surprising to pick us up. It was in this way that Mr. Gubarev fell into the landlord; hollowed, hollowed at one point and went on. People see: a person has great opinions about himself, believes in himself, orders — most importantly, orders; therefore, he is right and he must be obeyed. All our splits, our Onufriyevshchina yes Akulinovschiny just like that. Whoever took the stick, that corporal. ";
“I am surprised, my gracious sovereign, to my compatriots. Everyone is discouraged, everyone hangs their nose, and at the same time they are all hopeful and just like that, they climb the wall. If only the Slavophiles, to whom Mr. Gubarev considers himself to be, are the most beautiful people and the same mixture of despair and enthusiasm also lives with the letter “beeches.” Everything, they say, will be. There is nothing in cash, and Russia has not worked out anything of its own for ten whole centuries, neither in administration, nor in court, nor in science, neither in art, nor even in craft ... But wait, be patient: everything will be, and why it will be, let But because we are supposedly educated people, rubbish; but the people ... oh, this is a great people! See this Armenian? That's where everything will go. All other idols are destroyed; let’s believe in the Armenian. Well, if No, he won’t give it away, read Kokhanovskaya, and eyes in the ceiling! Right, if I were a painter, I would have painted what picture: an educated person is standing in front of a man and bowing low to him: heal me, they say, my father- man, I’m disappearing from pain; and the man, in turn, bows low to an educated person: teach, they say, me, father rin, I'm disappearing from the dark. Well, and, of course, both are out of place. But it would be worthwhile to really put up with it - not just in words - but to deceive with the older brothers that they thought up better than us before us! "
У записи 30 лайков,
0 репостов,
5864 просмотров.
0 репостов,
5864 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Миша Бо
