Чтение полевого дневника человека, оказавшегося в одиночестве в начале 90х на засыпанном снегом кордоне, в самой глуши Заповедника, порой вызывает волнение. Это не книга в переплете, которую на склоне лет написал отъявленный путешественник, а пожелтевший казенный бланк, исписанный прерывистым почерком человека, явно к жизни в таких условиях не приспособленного. Где-то в прошлом проходит его день — одной строчкой или несколькими страницами. После иных записей страшно переворачивать лист: каждая — может быть последней.
17.12.1994
Тихо, тихо. Все будто спит. Даже печь не хочет топиться, дрова тлеют и все. Пусть так и будет.
17.12.1994
Тихо, тихо. Все будто спит. Даже печь не хочет топиться, дрова тлеют и все. Пусть так и будет.
Reading the field diary of a person who was alone in the early 90s on a snowbound cordon, in the very backwoods of the Reserve, sometimes causes excitement. This is not a book in a hardcover, which the notorious traveler wrote in his declining years, but a yellowed official form, written in intermittent handwriting of a person, clearly not suitable for life in such conditions. Somewhere in the past his day goes by - in one line or several pages. After other entries, it is terrible to turn over the sheet: each one can be the last.
12/17/1994
Quiet, quiet. Everything seems to be asleep. Even the stove does not want to drown, firewood smolders and that's it. Let it be.
12/17/1994
Quiet, quiet. Everything seems to be asleep. Even the stove does not want to drown, firewood smolders and that's it. Let it be.
У записи 32 лайков,
0 репостов,
625 просмотров.
0 репостов,
625 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Михаил Верёвкин
