Ощущение
Когда видишь как солнце клонится к закату, и все ниже и ниже, уже подходит к черте, разделяющей две стихии - свет и тьму, то невольно возникает щемящее чувство печали, которое одновременно и блаженно своим ощущением. Когда смотришь на уменьшающиеся лучи солнца, которое вот-вот скроется за горизонтом, ты видишь как умирает день на твоих глазах. Вот сейчас оно клонится, и где-то в начале Западной Европы оно проскальзывает над землею, освещая путь людскому муравейнику, вновь показывая дорогу, a вот скоро и в Америке наступает утро, то утро, которое я раньше знал. Мог бы знать, вернее, так как всегда вставал уже за полдень, так что мое утро начиналось днем, и в нем не было ни чашек кофе, ни тем более сигарет, в нем был запах надежды, запах спертой комнаты и прохлады плохо отапливаемого дома. А теперь я лежу и вызволяю все это будто-бы уже из прошлой жизни, взываю картинам другого мира. Запад-Восток. Они никогда не сольются. Только разве внутри у некоторых из нас.
Невозможно хорошо ощущать себя именно в не-Западе, а частью восточной Европы, и в думах о далеком бреге с более зеленой травой, чем у себя под ногами (под слоем снега), тешить свою мечтательную задумчивость, знать, что "где-то та-а-а-ам!", за морями-окиянями есть сказка, а я здесь, и мне неплохо. Мне хорошо, хотя пока и странно все происходящее. И все же так легче верить в сказку, нежели быть "там", и знать что никакой сказки нет. А так, вдалеке оттуда, она, вроде... и есть. И это несравненно лучше. Просто быть дома. Гнездо, из которого улетел, вырос, прилетел, а оно кажется обыденным, но таким милым, что я лучше просто помолчу...
Когда видишь как солнце клонится к закату, и все ниже и ниже, уже подходит к черте, разделяющей две стихии - свет и тьму, то невольно возникает щемящее чувство печали, которое одновременно и блаженно своим ощущением. Когда смотришь на уменьшающиеся лучи солнца, которое вот-вот скроется за горизонтом, ты видишь как умирает день на твоих глазах. Вот сейчас оно клонится, и где-то в начале Западной Европы оно проскальзывает над землею, освещая путь людскому муравейнику, вновь показывая дорогу, a вот скоро и в Америке наступает утро, то утро, которое я раньше знал. Мог бы знать, вернее, так как всегда вставал уже за полдень, так что мое утро начиналось днем, и в нем не было ни чашек кофе, ни тем более сигарет, в нем был запах надежды, запах спертой комнаты и прохлады плохо отапливаемого дома. А теперь я лежу и вызволяю все это будто-бы уже из прошлой жизни, взываю картинам другого мира. Запад-Восток. Они никогда не сольются. Только разве внутри у некоторых из нас.
Невозможно хорошо ощущать себя именно в не-Западе, а частью восточной Европы, и в думах о далеком бреге с более зеленой травой, чем у себя под ногами (под слоем снега), тешить свою мечтательную задумчивость, знать, что "где-то та-а-а-ам!", за морями-окиянями есть сказка, а я здесь, и мне неплохо. Мне хорошо, хотя пока и странно все происходящее. И все же так легче верить в сказку, нежели быть "там", и знать что никакой сказки нет. А так, вдалеке оттуда, она, вроде... и есть. И это несравненно лучше. Просто быть дома. Гнездо, из которого улетел, вырос, прилетел, а оно кажется обыденным, но таким милым, что я лучше просто помолчу...
Sensation
When you see the sun tending to sunset, and lower and lower, it is already approaching the line separating the two elements - light and darkness, then an involuntarily aching feeling of sadness arises, which is simultaneously blissful with its sensation. When you look at the diminishing rays of the sun, which is about to disappear below the horizon, you see how the day is dying before your eyes. Now it is tending, and somewhere at the beginning of Western Europe it is slipping over the earth, illuminating the path of a human anthill, again showing the road, but soon in America it is morning, the morning that I used to know. I could know, or rather, since I always got up at noon, so my morning began in the afternoon, and it did not have any cups of coffee, much less cigarettes, it had the smell of hope, the smell of a stale room and the coolness of a poorly heated house. And now I am lying and rescuing all this, as if from a past life, appealing to the pictures of another world. West East. They will never merge. Only inside some of us.
It is impossible to feel good precisely in the non-West, and part of eastern Europe, and in the thoughts of a distant breg with more green grass than under your feet (under a layer of snow), to entertain your dreamy thoughtfulness, to know that "somewhere -a-and-am! ", beyond the seas-okiyanyami a fairy tale, and I'm here, and I'm not bad. I feel good, although everything that is happening is strange so far. And yet it’s easier to believe in a fairy tale than to be “there,” and to know that there is no fairy tale. And so, far from there, she, like ... is. And it is incomparably better. Just being at home. The nest from which it flew out grew, flew in, and it seems mundane, but so cute that I better just keep quiet ...
When you see the sun tending to sunset, and lower and lower, it is already approaching the line separating the two elements - light and darkness, then an involuntarily aching feeling of sadness arises, which is simultaneously blissful with its sensation. When you look at the diminishing rays of the sun, which is about to disappear below the horizon, you see how the day is dying before your eyes. Now it is tending, and somewhere at the beginning of Western Europe it is slipping over the earth, illuminating the path of a human anthill, again showing the road, but soon in America it is morning, the morning that I used to know. I could know, or rather, since I always got up at noon, so my morning began in the afternoon, and it did not have any cups of coffee, much less cigarettes, it had the smell of hope, the smell of a stale room and the coolness of a poorly heated house. And now I am lying and rescuing all this, as if from a past life, appealing to the pictures of another world. West East. They will never merge. Only inside some of us.
It is impossible to feel good precisely in the non-West, and part of eastern Europe, and in the thoughts of a distant breg with more green grass than under your feet (under a layer of snow), to entertain your dreamy thoughtfulness, to know that "somewhere -a-and-am! ", beyond the seas-okiyanyami a fairy tale, and I'm here, and I'm not bad. I feel good, although everything that is happening is strange so far. And yet it’s easier to believe in a fairy tale than to be “there,” and to know that there is no fairy tale. And so, far from there, she, like ... is. And it is incomparably better. Just being at home. The nest from which it flew out grew, flew in, and it seems mundane, but so cute that I better just keep quiet ...
У записи 6 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Эльдар Расулов
