Пишет Владимир Строганов, добровольный лесной пожарный.
"Хочется что-нибудь написать.
На самом деле я жутко устал.
Шестого числа было очень трудное, рекордное по времени 19-ти часовое тушение.
Седьмого числа к нам в лагерь, когда я там был один, приехали бандиты. Мы были вынуждены переезжать ночью на другое место и практически не спали.
На следующий день в лагерь на новом вместе вломились ряженые казаки, и мы были вынуждены полдня потратить на общение с ними, с полицией, с пожнадзором, пока где-то в плавнях заново разгорался пожар, который у нас не хватило сил дожать шестого числа. Остаток дня прошел в патрулировании. Ночью на лагерь было совершено нападение, люди пострадали. Мы снова не спали, давали показания, общались с сотрудниками различных служб, собирали лагерь и ехали в Краснодар.
В Краснодаре нас продолжила опекать полиция, но, как выяснилось, хорошего в этом было немного, так как наша попытка выехать в окрестности города, чтобы разведать хорошо видимые на горизонте дымы, закончилась задержанием и доставкой в полицейский участок. Пока мы там находились, полицейские, затягивая процедуры оформления всеми способами, дали сгореть еще какому-то количеству гектаров собственной земли. Мы продолжаем находиться в травматичной ситуации, поскольку не знаем, что взбредет в голову местным властям дальше. Никто не знает, до какой степени тут все прогнило. Я понимаю, что совершенно не подготовлен к существованию и работе в таких условиях.
Я хочу передать низкий поклон активистам, которые рискуют своим здоровьем и свободой, находясь под неусыпным контролем со стороны спецслужб и криминала, будь-то экологические активисты, политические активисты или борцы за права различных меньшинств.
Спасибо всем моим друзьям, который мне написали хотя бы пару слов или хотя бы лайкнули мои перепосты с сообщением о нападении на лагерь. Немного жаль, что таких было не слишком много. Но зато рядом со мной прямо сейчас находится два десятка моих боевых товарищей, многие из которых за шесть лет моего пожарного добровольчества стали мне родными людьми.
Спасибо Эковахте, с которыми мы сейчас вместе, а вообще они работают в таких условиях чуть ли не постоянно. Разве что до сих пор не было на них таких гопнических нападений.
Спасибо маме, которая стоически в Москве ждет моего возвращения.
На снимке не просто люди, не только мои боевые товарищи. Из-за дичайшего развала государственных систем вы смотрите на представителей элиты природного пожаротушения. И нам сейчас не дают работать."
"Хочется что-нибудь написать.
На самом деле я жутко устал.
Шестого числа было очень трудное, рекордное по времени 19-ти часовое тушение.
Седьмого числа к нам в лагерь, когда я там был один, приехали бандиты. Мы были вынуждены переезжать ночью на другое место и практически не спали.
На следующий день в лагерь на новом вместе вломились ряженые казаки, и мы были вынуждены полдня потратить на общение с ними, с полицией, с пожнадзором, пока где-то в плавнях заново разгорался пожар, который у нас не хватило сил дожать шестого числа. Остаток дня прошел в патрулировании. Ночью на лагерь было совершено нападение, люди пострадали. Мы снова не спали, давали показания, общались с сотрудниками различных служб, собирали лагерь и ехали в Краснодар.
В Краснодаре нас продолжила опекать полиция, но, как выяснилось, хорошего в этом было немного, так как наша попытка выехать в окрестности города, чтобы разведать хорошо видимые на горизонте дымы, закончилась задержанием и доставкой в полицейский участок. Пока мы там находились, полицейские, затягивая процедуры оформления всеми способами, дали сгореть еще какому-то количеству гектаров собственной земли. Мы продолжаем находиться в травматичной ситуации, поскольку не знаем, что взбредет в голову местным властям дальше. Никто не знает, до какой степени тут все прогнило. Я понимаю, что совершенно не подготовлен к существованию и работе в таких условиях.
Я хочу передать низкий поклон активистам, которые рискуют своим здоровьем и свободой, находясь под неусыпным контролем со стороны спецслужб и криминала, будь-то экологические активисты, политические активисты или борцы за права различных меньшинств.
Спасибо всем моим друзьям, который мне написали хотя бы пару слов или хотя бы лайкнули мои перепосты с сообщением о нападении на лагерь. Немного жаль, что таких было не слишком много. Но зато рядом со мной прямо сейчас находится два десятка моих боевых товарищей, многие из которых за шесть лет моего пожарного добровольчества стали мне родными людьми.
Спасибо Эковахте, с которыми мы сейчас вместе, а вообще они работают в таких условиях чуть ли не постоянно. Разве что до сих пор не было на них таких гопнических нападений.
Спасибо маме, которая стоически в Москве ждет моего возвращения.
На снимке не просто люди, не только мои боевые товарищи. Из-за дичайшего развала государственных систем вы смотрите на представителей элиты природного пожаротушения. И нам сейчас не дают работать."
Writes by Vladimir Stroganov, a volunteer forest fireman.
"I want to write something.
In fact, I'm terribly tired.
On the sixth, it was a very difficult, record-breaking 19-hour quenching.
On the seventh of the day, when I was there alone, bandits arrived at our camp. We were forced to move to another place at night and practically did not sleep.
The next day, mumbled Cossacks broke into the new camp together, and we were forced to spend half a day talking with them, the police, and the police, until somewhere in the floodplains a fire broke out again, which we did not have enough strength to squeeze on the sixth. The rest of the day was spent on patrol. At night, the camp was attacked, people were injured. We did not sleep again, gave evidence, talked with employees of various services, gathered a camp and went to Krasnodar.
In Krasnodar, the police continued to patronize us, but, as it turned out, there was little good in this, since our attempt to travel to the vicinity of the city in order to scout the smokes clearly visible on the horizon ended in detention and delivery to the police station. While we were there, the police, dragging out the registration procedures by all means, gave some more hectares of their own land to burn. We continue to be in a traumatic situation, because we don’t know what the local authorities will think about. No one knows to what extent everything is rotten here. I understand that I am completely unprepared for the existence and work in such conditions.
I want to convey a deep bow to activists who risk their health and freedom, being under the vigilant control of special services and crime, be they environmental activists, political activists or advocates for the rights of various minorities.
Thanks to all my friends who wrote me at least a few words or at least liked my reposts with a message about the attack on the camp. It’s a pity that there weren’t too many of them. But on the other hand, right now there are two dozen of my comrade-in-arms next to me, many of whom, over the six years of my fire volunteering, have become my family people.
Thanks to Ekowahta, with whom we are now together, but in general they work in such conditions almost constantly. Unless so far there have been no such gopnic attacks on them.
Thanks to my mother, who is stoically in Moscow waiting for my return.
The picture is not just people, not just my comrades. Because of the wildest collapse of state systems, you are looking at representatives of the natural firefighting elite. And now they’re not letting us work. "
"I want to write something.
In fact, I'm terribly tired.
On the sixth, it was a very difficult, record-breaking 19-hour quenching.
On the seventh of the day, when I was there alone, bandits arrived at our camp. We were forced to move to another place at night and practically did not sleep.
The next day, mumbled Cossacks broke into the new camp together, and we were forced to spend half a day talking with them, the police, and the police, until somewhere in the floodplains a fire broke out again, which we did not have enough strength to squeeze on the sixth. The rest of the day was spent on patrol. At night, the camp was attacked, people were injured. We did not sleep again, gave evidence, talked with employees of various services, gathered a camp and went to Krasnodar.
In Krasnodar, the police continued to patronize us, but, as it turned out, there was little good in this, since our attempt to travel to the vicinity of the city in order to scout the smokes clearly visible on the horizon ended in detention and delivery to the police station. While we were there, the police, dragging out the registration procedures by all means, gave some more hectares of their own land to burn. We continue to be in a traumatic situation, because we don’t know what the local authorities will think about. No one knows to what extent everything is rotten here. I understand that I am completely unprepared for the existence and work in such conditions.
I want to convey a deep bow to activists who risk their health and freedom, being under the vigilant control of special services and crime, be they environmental activists, political activists or advocates for the rights of various minorities.
Thanks to all my friends who wrote me at least a few words or at least liked my reposts with a message about the attack on the camp. It’s a pity that there weren’t too many of them. But on the other hand, right now there are two dozen of my comrade-in-arms next to me, many of whom, over the six years of my fire volunteering, have become my family people.
Thanks to Ekowahta, with whom we are now together, but in general they work in such conditions almost constantly. Unless so far there have been no such gopnic attacks on them.
Thanks to my mother, who is stoically in Moscow waiting for my return.
The picture is not just people, not just my comrades. Because of the wildest collapse of state systems, you are looking at representatives of the natural firefighting elite. And now they’re not letting us work. "
У записи 16 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Иван Копосов
