Я расскажу тебе, друг, о том, что есть такая штука - #театр_чё.
Это крутые ребята, которые просто берут и делают. Которые травят байки со сцены, переодеваются у трех стульев, вышибают из меня слезу, танцуют со мной медляк, а потом кормят пловом.
Это ребята, которые играют такой пронзительно искренний спектакль, который придумали и сочинили, а так и не написали текста и не всегда знают, какую историю расскажут дальше.
И я пойду к ним снова. Пойду смотреть, как они расскажут этот спектакль холодной осенью, о чем расскажут девочки, каким будет Степан Ромашкин и что еще они выдумают здесь, в новогиреевской библиотеке.
Я сейчас глупо пишу, как будто это не настоящие актеры (еще какие настоящие!), как будто они не знают, что делают (отлично знают, пусть и как будто смущаются). Просто они так здорово смеются, хмурятся и поднимают бровь, что невозможно в них не влюбиться. В их истории, в которых почему-то не было тоансформаторных Ш, в их признания, в которых нет как будто театра, в их улыбки, когда в руках их тарелка плова.
Я скажу тебе, когда снова придет пора хмуриться, смеяться, подпевать гитаре и сбивать дыхание.
Давно мне не хотелось так кусать локти, что не было у меня тех баек "я поступал в театральный". Давно мне не хотелось так встать в строй, чтобы кто-то позвал из-за плеча "эй, младшенький".
Спасибо
Это крутые ребята, которые просто берут и делают. Которые травят байки со сцены, переодеваются у трех стульев, вышибают из меня слезу, танцуют со мной медляк, а потом кормят пловом.
Это ребята, которые играют такой пронзительно искренний спектакль, который придумали и сочинили, а так и не написали текста и не всегда знают, какую историю расскажут дальше.
И я пойду к ним снова. Пойду смотреть, как они расскажут этот спектакль холодной осенью, о чем расскажут девочки, каким будет Степан Ромашкин и что еще они выдумают здесь, в новогиреевской библиотеке.
Я сейчас глупо пишу, как будто это не настоящие актеры (еще какие настоящие!), как будто они не знают, что делают (отлично знают, пусть и как будто смущаются). Просто они так здорово смеются, хмурятся и поднимают бровь, что невозможно в них не влюбиться. В их истории, в которых почему-то не было тоансформаторных Ш, в их признания, в которых нет как будто театра, в их улыбки, когда в руках их тарелка плова.
Я скажу тебе, когда снова придет пора хмуриться, смеяться, подпевать гитаре и сбивать дыхание.
Давно мне не хотелось так кусать локти, что не было у меня тех баек "я поступал в театральный". Давно мне не хотелось так встать в строй, чтобы кто-то позвал из-за плеча "эй, младшенький".
Спасибо
I’ll tell you, friend, that there is such a thing - #theatre_che.
These are cool guys who just take and do. They poison the tales from the stage, change clothes at three chairs, knock out a tear from me, dance a lazy ball with me, and then feed the pilaf.
These are the guys who play such a piercingly sincere performance that they invented and composed, but never wrote a text and do not always know what story they will tell further.
And I will go to them again. I’m going to watch how they tell this performance in the cold autumn, what the girls will tell about, what Stepan Romashkin will be and what else they will think up here in the Novogireev library.
I’m stupidly writing now, as if they weren’t real actors (what real ones!), As if they didn’t know what they were doing (they know perfectly well, even if they were embarrassed). They just laugh so good, frown and raise an eyebrow that it is impossible not to fall in love with them. In their history, in which for some reason there was no one-format Sh, in their confession, in which there was no theater, in their smiles, when in their hands was a plate of pilaf.
I’ll tell you when the time comes again to frown, laugh, sing along with the guitar and hold your breath.
For a long time I did not want to bite my elbows so much that I didn’t have those tales of "I went to the theater." For a long time I didn’t want to get in line so that someone called “Hey, youngest” from behind.
thank
These are cool guys who just take and do. They poison the tales from the stage, change clothes at three chairs, knock out a tear from me, dance a lazy ball with me, and then feed the pilaf.
These are the guys who play such a piercingly sincere performance that they invented and composed, but never wrote a text and do not always know what story they will tell further.
And I will go to them again. I’m going to watch how they tell this performance in the cold autumn, what the girls will tell about, what Stepan Romashkin will be and what else they will think up here in the Novogireev library.
I’m stupidly writing now, as if they weren’t real actors (what real ones!), As if they didn’t know what they were doing (they know perfectly well, even if they were embarrassed). They just laugh so good, frown and raise an eyebrow that it is impossible not to fall in love with them. In their history, in which for some reason there was no one-format Sh, in their confession, in which there was no theater, in their smiles, when in their hands was a plate of pilaf.
I’ll tell you when the time comes again to frown, laugh, sing along with the guitar and hold your breath.
For a long time I did not want to bite my elbows so much that I didn’t have those tales of "I went to the theater." For a long time I didn’t want to get in line so that someone called “Hey, youngest” from behind.
thank
У записи 8 лайков,
1 репостов,
303 просмотров.
1 репостов,
303 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Мария Рыкова
