До этого года я и не знала, что такое Учитель. Привыкла считать, что в школе мне просто не повезло. На классную нашу Ирину Юрьевну мне жалко было смотреть тогда, Сергей Валентинович играл на гитаре и ставил пятерки за киви, розовый трактор Нина Босанговна. Мадина Мухтаровна была любима мной до времен, когда географам дали вести экономику, и я так и не простила ей то уравнение из макры, которое в моей тетради было записано неправильно. Вера Александровна, суровый и непонятный деспот со своими неподделываемыми подписями и странными интригами. Вероятно я была ко всем вам несправедлива. Но тогда мы не нашли друг для друга ключи.
В институте мы писали маляву на матан, приносили Экслера, чтобы списывать на контрольных, а моя драма с экономикой еще со мной. А покер на паре по дискрету?)
Второй институт был по умолчанию слабее. Израилович Михаил Яковлевич - единственное имя, которое я выношу из тех шести лет. Остальное - это бесконечные пересдачи у Привалова под стихи, безумный философ и игры в поймай пьяного физика.
А ведь еще было бессчетное число кружков и секций. Где я не могу обойти только тетю Олю и дядю Лешу, которые действительно сделали из меня очень многое, хоть и было там много разного по дороге. Да и сейчас мне сложно и едва ли по дороге с ними.
Так вот, в этом году я узнала, что такое Учитель, и бесконечно счастлива этим знанием. Не буду рассказывать сказок про легкость, простоту и голубых единорогов - да и незачем им здесь быть, если подумать. Я желаю этого счастья каждому. И не устаю говорить спасибо [club651861|Своя школа|Москва|сальса|бачата|румба|пластика] за то, что они просто есть.
И что я хочу сказать еще. Я помню, как мы ругаясь и под дождем сажали эти деревья и не понимали, зачем нам это вообще. И вот какие они большие теперь.
В институте мы писали маляву на матан, приносили Экслера, чтобы списывать на контрольных, а моя драма с экономикой еще со мной. А покер на паре по дискрету?)
Второй институт был по умолчанию слабее. Израилович Михаил Яковлевич - единственное имя, которое я выношу из тех шести лет. Остальное - это бесконечные пересдачи у Привалова под стихи, безумный философ и игры в поймай пьяного физика.
А ведь еще было бессчетное число кружков и секций. Где я не могу обойти только тетю Олю и дядю Лешу, которые действительно сделали из меня очень многое, хоть и было там много разного по дороге. Да и сейчас мне сложно и едва ли по дороге с ними.
Так вот, в этом году я узнала, что такое Учитель, и бесконечно счастлива этим знанием. Не буду рассказывать сказок про легкость, простоту и голубых единорогов - да и незачем им здесь быть, если подумать. Я желаю этого счастья каждому. И не устаю говорить спасибо [club651861|Своя школа|Москва|сальса|бачата|румба|пластика] за то, что они просто есть.
И что я хочу сказать еще. Я помню, как мы ругаясь и под дождем сажали эти деревья и не понимали, зачем нам это вообще. И вот какие они большие теперь.
Until this year, I did not know what Teacher was. I got used to believe that at school I was just out of luck. It was a pity to look at our classy Irina Yurievna then, Sergey Valentinovich played the guitar and put fives for a kiwi, a pink tractor Nina Bosangovna. Madina Mukhtarovna was loved by me until the time when geographers were allowed to conduct the economy, and I never forgave her that equation from makra, which was incorrectly written in my notebook. Vera Alexandrovna, a stern and incomprehensible despot with her fake signatures and strange intrigues. I was probably unfair to all of you. But then we did not find keys for each other.
At the institute, we wrote a penny on matan, brought Axler to write off the control, and my drama with the economy is with me. A pair of poker discrete?)
The second institution was by default weaker. Izrailovich Mikhail Yakovlevich is the only name that I bear from those six years. The rest is Privalov’s endless renditions of poetry, a crazy philosopher, and games to catch a drunken physicist.
But there were still countless circles and sections. Where I can’t get around only Aunt Olya and Uncle Lesha, who really made a lot of me, although there were a lot of different things along the way. And now it’s difficult for me and hardly on the road with them.
So, this year I learned what Teacher is, and I am infinitely happy with this knowledge. I will not tell fairy tales about lightness, simplicity and blue unicorns - and there is no reason for them to be here if you think about it. I wish this happiness to everyone. And I never get tired of saying thanks [club651861 | Own school | Moscow | salsa | bachata | rumba | plastic] for just having them.
And what I want to say more. I remember how we cursed and planted these trees in the rain and did not understand why we should do this. And how big they are now.
At the institute, we wrote a penny on matan, brought Axler to write off the control, and my drama with the economy is with me. A pair of poker discrete?)
The second institution was by default weaker. Izrailovich Mikhail Yakovlevich is the only name that I bear from those six years. The rest is Privalov’s endless renditions of poetry, a crazy philosopher, and games to catch a drunken physicist.
But there were still countless circles and sections. Where I can’t get around only Aunt Olya and Uncle Lesha, who really made a lot of me, although there were a lot of different things along the way. And now it’s difficult for me and hardly on the road with them.
So, this year I learned what Teacher is, and I am infinitely happy with this knowledge. I will not tell fairy tales about lightness, simplicity and blue unicorns - and there is no reason for them to be here if you think about it. I wish this happiness to everyone. And I never get tired of saying thanks [club651861 | Own school | Moscow | salsa | bachata | rumba | plastic] for just having them.
And what I want to say more. I remember how we cursed and planted these trees in the rain and did not understand why we should do this. And how big they are now.
У записи 6 лайков,
0 репостов,
92 просмотров.
0 репостов,
92 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Мария Рыкова
