Одно из самых ярких воспоминаний о моей театральной юности и фестивальной ее части - это фестиваль в Чехове. А еще точнее - тот самый лаваш, который мы бегали покупать уже не помню, куда, и ели на пятерых, заливаясь смехом от восторга.
Вот и сейчас вышла с режиссерской лаборатории, заповедного для всех юных актеров настолько, что даже сейчас чувствовала себя двойным агентом, увидела воочию тот самый спор, что столько лет идет в моей голове. Обняла любимую тетю Олю, купила тот самый лаваш, и он исчез куда быстрее, чем я дописала этот пост.
Вот и сейчас вышла с режиссерской лаборатории, заповедного для всех юных актеров настолько, что даже сейчас чувствовала себя двойным агентом, увидела воочию тот самый спор, что столько лет идет в моей голове. Обняла любимую тетю Олю, купила тот самый лаваш, и он исчез куда быстрее, чем я дописала этот пост.
One of the most vivid memories of my theatrical youth and its festival part is the festival in Chekhov. And more precisely - the same pita bread that we ran to buy I don’t remember where, and ate for five, bursting out laughing with delight.
So now I left the directorial laboratory, reserved for all young actors so much that even now I felt like a double agent, I saw with my own eyes the very debate that has been going on in my head for so many years. I hugged my beloved aunt Olya, bought the very pita bread, and he disappeared much faster than I finished this post.
So now I left the directorial laboratory, reserved for all young actors so much that even now I felt like a double agent, I saw with my own eyes the very debate that has been going on in my head for so many years. I hugged my beloved aunt Olya, bought the very pita bread, and he disappeared much faster than I finished this post.
У записи 2 лайков,
0 репостов,
151 просмотров.
0 репостов,
151 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Мария Рыкова
