Ровно 29 лет назад, в возрасте 27 лет выпал из окна кухни квартиры № 281 дома 23, корп. 1 по проспекту Кузнецова в Ленинграде и погиб на месте советский поэт и исполнитель своих песен Александр Башлачев. Творец, чье творчество вырывалось даже за рамки того, что он сам же создавал стилистически. Дикая и несдержанно переработанная песенная поэзия Высоцкого и Галича, вырывающаяся за пределы поэтических экспериментов, а порой и за ритмику самого автора. Чрезвычайно общительный внешне, но по рассказам современников глубоко одинокий внутри, со своим, доступным только ему одному, видением мира, который он мог выражать только в своем творчестве. Потомкам он оставил совершенно уникальное наследие, более шестидесяти песен, влияние которых, в свою очередь, заметно во многих песнях групп «Алиса», «Кино», «Калинов мост» и многих других рок-коллективов.
Константин Кинчев рассказывал: «Я познакомился с Башлачевым прежде того, как увидел его вживую. Ко мне попали записи квартирных концертов, и не побоюсь этого слова, потрясли – так это было мощно, неожиданно и самое главное – высокохудожественно, если говорить о слове. А познакомились мы в мае 1985 года. Я слышал его записи, а он увидел меня на рок-клубовском фестивале. Он позвонил после фестиваля, а я уже знал кто он, и с радостью откликнулся на предложение просто пообщаться. Он приехал ко мне в гости, мы распили с ним много бутылок вина, ходили несколько раз в магазин. Мы здорово пообщались, посидели, попели песен. Потом он пригласил меня на день рождения, и там уже мы поближе познакомились, по-человечески. Это было на юго-западе у Жени Каменецкой. Задерий был, Фирсов… Потом у Фирсова зависали пару суток. Саня тогда пел и пел… И это был такой восторг! Просто лились из него – эта сила и любовь. Глаза лучились, фикса сверкала! Непередаваемые ощущения… Саня мне дал, вообще, очень много. Я тогда к слову относился так: «что бог на душу положит», а благодаря Башлачеву стал более ответственным и бережным. Посмотрев, как он работает над песнями, я понял, что любой человек, пишущий песни, должен отвечать за свои слова и не зазорно над этими словами, в принципе, и поработать. Замечательно, когда существует импульс и его можно зафиксировать на бумаге, но потом его нужно обязательно поправить, подравнять, сделать более четким. Этим Башлачев и занимался. Это я в меру своего скудного, по сравнению с Башлачевым, таланта почерпнул и, как умею, пытаюсь до этих вершин докарабкаться. Планку он всем поставил, будь здоров. Человек у тебя живет, показывает свои тетрадки, показывает формулу написания – какое слово за какое цепляется. Целая структура у него была разработанна, и здесь технологии очень много. Ведь каждое слово должно вытекать одно из другого, подчеркивая и подкрепляя его, слова превращаются в предложение, которое стимулирует рождение следующего предложения, состоящего из таких же слов. И он чертил графики и схему, стрелочки рисовал, как одно слово с другим должно соотноситься. Не в рифме дело, а должно соотноситься именно смыслово. И стилистически как они должны завязываться и, соответственно, начинать играть благодаря этой огранке, гореть, как бриллианты. Да, он так работал. Он научил меня шлифовать и заниматься огранкой. То есть, конечно, он меня не учил, мне просто было интересно, и он мне рассказывал, как он работает над текстами. Я именно этим интересовался, и он делился, как ученик-отличник за партой руки не ставил, давал списывать мне, двоечнику. Пожалуйста... Осознание его уровня пришло как бы «от противного», я это еще на записях понял. Мне на записях попадались и песни Юры Наумова, к примеру, но здесь было по-другому. К Юре Наумову я относился как к равному, а Башлачева сразу воспринял, как учителя. Он меня пронзил при первом прослушивании записи какого-то квартирника. В первый день, когда мы вот так у меня на Щелчке посидели, я помню очень хорошо, у меня была написана «Иди ко мне». Он меня, кстати, поправил, подсказал, что надо именно «иди» петь. У меня там было по-другому… И «Мое поколение» было написано так же. А у него в ту пору, в мае 1985 года, был написан «Посошок». Он мне его спел как песню, которую только-только написал. Я и Насте говорил, что слышал «Посошок» в мае. Она же его атрибутировала осенью 85-ого. Он его не пел на концертах. Не знаю, работал над ним, наверное. Просто был импульс, захотелось поделиться, а потом он просто работал над текстом. Песня написана, а он ее лопатил и чистил, чистил, чистил… Как настоящий поэт трудился…»
п.с.: на видео кадры с поминок Александра. (реж. А.Учитель)
Константин Кинчев рассказывал: «Я познакомился с Башлачевым прежде того, как увидел его вживую. Ко мне попали записи квартирных концертов, и не побоюсь этого слова, потрясли – так это было мощно, неожиданно и самое главное – высокохудожественно, если говорить о слове. А познакомились мы в мае 1985 года. Я слышал его записи, а он увидел меня на рок-клубовском фестивале. Он позвонил после фестиваля, а я уже знал кто он, и с радостью откликнулся на предложение просто пообщаться. Он приехал ко мне в гости, мы распили с ним много бутылок вина, ходили несколько раз в магазин. Мы здорово пообщались, посидели, попели песен. Потом он пригласил меня на день рождения, и там уже мы поближе познакомились, по-человечески. Это было на юго-западе у Жени Каменецкой. Задерий был, Фирсов… Потом у Фирсова зависали пару суток. Саня тогда пел и пел… И это был такой восторг! Просто лились из него – эта сила и любовь. Глаза лучились, фикса сверкала! Непередаваемые ощущения… Саня мне дал, вообще, очень много. Я тогда к слову относился так: «что бог на душу положит», а благодаря Башлачеву стал более ответственным и бережным. Посмотрев, как он работает над песнями, я понял, что любой человек, пишущий песни, должен отвечать за свои слова и не зазорно над этими словами, в принципе, и поработать. Замечательно, когда существует импульс и его можно зафиксировать на бумаге, но потом его нужно обязательно поправить, подравнять, сделать более четким. Этим Башлачев и занимался. Это я в меру своего скудного, по сравнению с Башлачевым, таланта почерпнул и, как умею, пытаюсь до этих вершин докарабкаться. Планку он всем поставил, будь здоров. Человек у тебя живет, показывает свои тетрадки, показывает формулу написания – какое слово за какое цепляется. Целая структура у него была разработанна, и здесь технологии очень много. Ведь каждое слово должно вытекать одно из другого, подчеркивая и подкрепляя его, слова превращаются в предложение, которое стимулирует рождение следующего предложения, состоящего из таких же слов. И он чертил графики и схему, стрелочки рисовал, как одно слово с другим должно соотноситься. Не в рифме дело, а должно соотноситься именно смыслово. И стилистически как они должны завязываться и, соответственно, начинать играть благодаря этой огранке, гореть, как бриллианты. Да, он так работал. Он научил меня шлифовать и заниматься огранкой. То есть, конечно, он меня не учил, мне просто было интересно, и он мне рассказывал, как он работает над текстами. Я именно этим интересовался, и он делился, как ученик-отличник за партой руки не ставил, давал списывать мне, двоечнику. Пожалуйста... Осознание его уровня пришло как бы «от противного», я это еще на записях понял. Мне на записях попадались и песни Юры Наумова, к примеру, но здесь было по-другому. К Юре Наумову я относился как к равному, а Башлачева сразу воспринял, как учителя. Он меня пронзил при первом прослушивании записи какого-то квартирника. В первый день, когда мы вот так у меня на Щелчке посидели, я помню очень хорошо, у меня была написана «Иди ко мне». Он меня, кстати, поправил, подсказал, что надо именно «иди» петь. У меня там было по-другому… И «Мое поколение» было написано так же. А у него в ту пору, в мае 1985 года, был написан «Посошок». Он мне его спел как песню, которую только-только написал. Я и Насте говорил, что слышал «Посошок» в мае. Она же его атрибутировала осенью 85-ого. Он его не пел на концертах. Не знаю, работал над ним, наверное. Просто был импульс, захотелось поделиться, а потом он просто работал над текстом. Песня написана, а он ее лопатил и чистил, чистил, чистил… Как настоящий поэт трудился…»
п.с.: на видео кадры с поминок Александра. (реж. А.Учитель)
Exactly 29 years ago, at the age of 27, he fell out of the kitchen window of apartment No. 281, building 23, bldg. 1 on Kuznetsov Avenue in Leningrad, and the Soviet poet and singer of his songs, Alexander Bashlachev, died on the spot. Creator, whose work was pulled out even beyond what he himself created stylistically. The wild and unrestrainedly processed song poetry of Vysotsky and Galich, breaking out beyond the boundaries of poetic experiments, and sometimes even for the rhythm of the author himself. Extremely sociable in appearance, but according to the stories of contemporaries, deeply lonely inside, with his own, accessible only to him, vision of the world, which he could express only in his work. He left to his descendants a completely unique heritage, more than sixty songs, the influence of which, in turn, is noticeable in many songs of the groups “Alice”, “Cinema”, “Kalinov Bridge” and many other rock bands.
Konstantin Kinchev said: “I met Bashlachev before I saw him live. I got records of apartment concerts, and I’m not afraid of the word, they shocked me - it was powerful, unexpected and most importantly - highly artistic, if we talk about the word. And we met in May 1985. I heard his recordings, and he saw me at the rock club festival. He called after the festival, and I already knew who he was, and gladly responded to the offer to just chat. He came to visit me, we drank a lot of bottles of wine with him, went to the store several times. We talked great, sat, sang songs. Then he invited me to my birthday, and there we already got to know each other better, humanly. It was in the southwest at Zhenya Kamenetskaya. There was Zaderi, Firsov ... Then Firsov hung out for a couple of days. Sanya then sang and sang ... And it was such a delight! They just poured out of it - this power and love. His eyes shone, fixation sparkled! Indescribable sensations ... Sanya gave me, in general, a lot. I then reacted to the word like this: “what God puts to the soul,” and thanks to Bashlachev I became more responsible and careful. After seeing how he works on songs, I realized that any person who writes songs should be responsible for his words and not shameful on these words, in principle, and work. It’s great when there is an impulse and it can be fixed on paper, but then it must be corrected, trimmed, made more clear. This Bashlachev and engaged. To the best of my meager talent, in comparison with Bashlachev, I gained this and, as I can, I try to get to these heights. He set the bar for everyone, be healthy. A person lives with you, shows his notebooks, shows the writing formula - which word clings to which. The whole structure he had developed, and there are a lot of technologies. After all, each word should flow from one another, emphasizing and reinforcing it, the words turn into a sentence that stimulates the birth of the next sentence, consisting of the same words. And he drew graphs and diagrams, drew arrows, how one word should be related to another. It is not a rhyme matter, but a semantic correlation. And stylistically how they should be tied up and, accordingly, begin to play thanks to this cut, burn like diamonds. Yes, he worked like that. He taught me to grind and cut. That is, of course, he did not teach me, I was just interested, and he told me how he works on texts. I was exactly interested in this, and he shared, as an excellent student did not put his hands at his desk, he gave me a double to write off. Please ... Awareness of its level came as if "from the contrary", I still understood it on the records. I also came across Yura Naumov’s songs on the records, for example, but it was different here. I treated Yura Naumov as an equal, and I immediately perceived Bashlachev as a teacher. He pierced me when I first listened to the recording of some apartment. On the first day, when we sat like this on My Click, I remember very well, I had written “Come to me”. By the way, he corrected me, suggested that it was necessary to “go” to sing. It was different there ... And "My Generation" was written the same way. And at that time, in May 1985, “The Staff” was written. He sang it to me like a song he had just written. I and Nastya said that I heard "The Staff" in May. She attributed it to the fall of the 85th. He did not sing at concerts. I don’t know, I worked on it, I guess. There was just an impulse, I wanted to share it, and then he just worked on the text. The song was written, and he shoveled and cleaned it, cleaned it, cleaned it ... How a real poet worked ... "
ps: in the video footage from the wake of Alexander. (dir. A. Teacher)
Konstantin Kinchev said: “I met Bashlachev before I saw him live. I got records of apartment concerts, and I’m not afraid of the word, they shocked me - it was powerful, unexpected and most importantly - highly artistic, if we talk about the word. And we met in May 1985. I heard his recordings, and he saw me at the rock club festival. He called after the festival, and I already knew who he was, and gladly responded to the offer to just chat. He came to visit me, we drank a lot of bottles of wine with him, went to the store several times. We talked great, sat, sang songs. Then he invited me to my birthday, and there we already got to know each other better, humanly. It was in the southwest at Zhenya Kamenetskaya. There was Zaderi, Firsov ... Then Firsov hung out for a couple of days. Sanya then sang and sang ... And it was such a delight! They just poured out of it - this power and love. His eyes shone, fixation sparkled! Indescribable sensations ... Sanya gave me, in general, a lot. I then reacted to the word like this: “what God puts to the soul,” and thanks to Bashlachev I became more responsible and careful. After seeing how he works on songs, I realized that any person who writes songs should be responsible for his words and not shameful on these words, in principle, and work. It’s great when there is an impulse and it can be fixed on paper, but then it must be corrected, trimmed, made more clear. This Bashlachev and engaged. To the best of my meager talent, in comparison with Bashlachev, I gained this and, as I can, I try to get to these heights. He set the bar for everyone, be healthy. A person lives with you, shows his notebooks, shows the writing formula - which word clings to which. The whole structure he had developed, and there are a lot of technologies. After all, each word should flow from one another, emphasizing and reinforcing it, the words turn into a sentence that stimulates the birth of the next sentence, consisting of the same words. And he drew graphs and diagrams, drew arrows, how one word should be related to another. It is not a rhyme matter, but a semantic correlation. And stylistically how they should be tied up and, accordingly, begin to play thanks to this cut, burn like diamonds. Yes, he worked like that. He taught me to grind and cut. That is, of course, he did not teach me, I was just interested, and he told me how he works on texts. I was exactly interested in this, and he shared, as an excellent student did not put his hands at his desk, he gave me a double to write off. Please ... Awareness of its level came as if "from the contrary", I still understood it on the records. I also came across Yura Naumov’s songs on the records, for example, but it was different here. I treated Yura Naumov as an equal, and I immediately perceived Bashlachev as a teacher. He pierced me when I first listened to the recording of some apartment. On the first day, when we sat like this on My Click, I remember very well, I had written “Come to me”. By the way, he corrected me, suggested that it was necessary to “go” to sing. It was different there ... And "My Generation" was written the same way. And at that time, in May 1985, “The Staff” was written. He sang it to me like a song he had just written. I and Nastya said that I heard "The Staff" in May. She attributed it to the fall of the 85th. He did not sing at concerts. I don’t know, I worked on it, I guess. There was just an impulse, I wanted to share it, and then he just worked on the text. The song was written, and he shoveled and cleaned it, cleaned it, cleaned it ... How a real poet worked ... "
ps: in the video footage from the wake of Alexander. (dir. A. Teacher)
У записи 24 лайков,
2 репостов,
1037 просмотров.
2 репостов,
1037 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Gleb Sampoev
