Дым табачный воздух выел -
Комната, глава в крученыховском аде -
Вспомни, за этим окном - впервые -
Руки твои исступленно гладил,
Сегодня сидим вот - сердце в железе,
День еще - выгонишь, может быть, изругав,
В мутной передней долго не влезет
Сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу, тело в улицу брошу я,
Дикий, обезумлю, отчаянием иссечась,
Не надо этого, дорогая, хорошая,
Давай простимся сейчас.
Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь -
Висит на тебе, куда не бежала б,
Дай хоть в последнем крике выреветь
Горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
Он уйдет, разляжется в холодных водах,
Кроме любви твоей, мне нету моря,
А у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
Царственно ляжет в опожаренном песке,
Кроме любви твоей, мне нету солнца,
А я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила - Он
Любимую на деньги бы, славу выменял,
А мне - ни один не радостен звон,
Кроме звона твоего, любимого, имени.
И в пролет не брошусь, и не выпью яда,
И курок не смогу над виском нажать,
Надо мною, кроме твоего взгляда,
Не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь, что тебя короновал,
Что душу цветущую любовью выжег,
И суетных дней взметенный карнавал
Растреплет страницы моих книжек.
Слов моих - сухие листья ли
Заставят остановиться, жадно дыша,
Дай хоть последней нежностью выстелить
Твой уходящий шаг...
Комната, глава в крученыховском аде -
Вспомни, за этим окном - впервые -
Руки твои исступленно гладил,
Сегодня сидим вот - сердце в железе,
День еще - выгонишь, может быть, изругав,
В мутной передней долго не влезет
Сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу, тело в улицу брошу я,
Дикий, обезумлю, отчаянием иссечась,
Не надо этого, дорогая, хорошая,
Давай простимся сейчас.
Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь -
Висит на тебе, куда не бежала б,
Дай хоть в последнем крике выреветь
Горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
Он уйдет, разляжется в холодных водах,
Кроме любви твоей, мне нету моря,
А у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
Царственно ляжет в опожаренном песке,
Кроме любви твоей, мне нету солнца,
А я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила - Он
Любимую на деньги бы, славу выменял,
А мне - ни один не радостен звон,
Кроме звона твоего, любимого, имени.
И в пролет не брошусь, и не выпью яда,
И курок не смогу над виском нажать,
Надо мною, кроме твоего взгляда,
Не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь, что тебя короновал,
Что душу цветущую любовью выжег,
И суетных дней взметенный карнавал
Растреплет страницы моих книжек.
Слов моих - сухие листья ли
Заставят остановиться, жадно дыша,
Дай хоть последней нежностью выстелить
Твой уходящий шаг...
Smoke tobacco air ate -
The room, the head in the kruchenykhovsky hell -
Remember, outside this window - for the first time -
Your hands stroked frantically
Today we sit here - the heart is in iron,
Another day - you’ll expel, perhaps, having scolded,
In the muddy front will not fit for a long time
Arm shaking in a sleeve.
I’ll run out, I’ll throw my body into the street,
Wild, crazy, desperate dissapearing,
Don't do this, dear, good,
Let's say goodbye now.
All the same, my love is a heavy weight because
Hanging on you, wherever you run
Let me scream in the last scream
The bitterness of resentful complaints.
If a bull is killed by labor -
He will leave, lay down in the cold waters,
Besides your love, I have no sea
But with your love and crying you cannot beg for rest.
A tired elephant wants peace -
Will lie regally in the fired sand
Besides your love, I have no sun
But I don’t know where you are or with whom.
If so tormented the poet - He
I would trade my beloved for money
And to me - not a single ringing is joyful
Besides the ringing of your beloved name.
And I won’t throw myself into the passage, and I won’t drink poison,
And I can’t pull the trigger over my temple,
Above me, besides your gaze
Not imperiously the blade of a single knife.
Tomorrow you forget that you were crowned
That he burned out a blooming soul of love
And busy days tossed carnival
Shatter the pages of my books.
My words - are there dry leaves
Make them stop breathing greedily
Give me the last tenderness to line
Your leaving step ...
The room, the head in the kruchenykhovsky hell -
Remember, outside this window - for the first time -
Your hands stroked frantically
Today we sit here - the heart is in iron,
Another day - you’ll expel, perhaps, having scolded,
In the muddy front will not fit for a long time
Arm shaking in a sleeve.
I’ll run out, I’ll throw my body into the street,
Wild, crazy, desperate dissapearing,
Don't do this, dear, good,
Let's say goodbye now.
All the same, my love is a heavy weight because
Hanging on you, wherever you run
Let me scream in the last scream
The bitterness of resentful complaints.
If a bull is killed by labor -
He will leave, lay down in the cold waters,
Besides your love, I have no sea
But with your love and crying you cannot beg for rest.
A tired elephant wants peace -
Will lie regally in the fired sand
Besides your love, I have no sun
But I don’t know where you are or with whom.
If so tormented the poet - He
I would trade my beloved for money
And to me - not a single ringing is joyful
Besides the ringing of your beloved name.
And I won’t throw myself into the passage, and I won’t drink poison,
And I can’t pull the trigger over my temple,
Above me, besides your gaze
Not imperiously the blade of a single knife.
Tomorrow you forget that you were crowned
That he burned out a blooming soul of love
And busy days tossed carnival
Shatter the pages of my books.
My words - are there dry leaves
Make them stop breathing greedily
Give me the last tenderness to line
Your leaving step ...
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Клопенкова
