Не под кровом золочёным
Величавого дворца,
Не для счастья и довольства,
Не для царского венца —
Ты в приюте позабытом
Вифлеемских пастухов
Родился — и наг, и беден —
Царь бесчисленных миров.
Осторожно, как святыню,
В руки Мать Его взяла,
Любовалась красотою
Безмятежного чела.
Ручки слабые Младенец
В грозно-сумрачный простор
С беспредельною любовью
С лона Матери простёр.
Всё, что борется, страдает,
Всё, что дышит и живёт,
Он зовёт в свои объятья,
К счастью вечному зовёт.
,,,
Ликовала вся природа,
Величава и светла,
И к ногам Христа-младенца
Все дары свои несла.
Близ пещеры три высоких,
Гордых дерева росли,
И, ветвями обнимаясь,
Вход заветный стерегли.
Ель зелёная, олива,
Пальма с пышною листвой —
Там стояли неразлучной
И могучею семьёй.
И они, как вся природа,
Все земные существа,
Принести свой дар хотели
В знак святого торжества.
Пальма молвила, склоняя
Долу с гордой высоты,
Словно царскую корону,
Изумрудные листы:
«Коль злобой гонимый
Жестоких врагов,
В безбрежной равнине
Зыбучих песков,
Ты, Господи, будешь
Приюта искать,
Бездомным скитальцем
В пустынях блуждать,
Тебе я открою
Зелёный шатёр,
Тебе я раскину
Цветочный ковёр.
Приди Ты на отдых
Под мирную сень:
Там сумрак отрадный,
Там свежая тень».
Отягчённая плодами,
Гордой радости полна,
Преклонилася олива
И промолвила она:
«Коль, Господи, будешь
Ты злыми людьми
Покинут без пищи —
Мой дар Ты прими.
Я ветви радушно
Тебе протяну
И плод золотистый
На землю стряхну.
Я буду лелеять
И влагой питать,
И соком янтарным его наливать».
Между тем, в унынье тихом,
Боязлива и скромна,
Ель зелёная стояла;
Опечалилась она.
Тщетно думала, искала —
Ничего, чтоб принести
В дар младенцу-Иисусу,
Не могла она найти;
Иглы острые, сухие,
Что отталкивают взор,
Ей судьбой несправедливой
Предназначены в убор.
Стало грустно бедной ели;
Как у ивы над водой,
Ветви горестно поникли,
И прозрачною смолой
Слёзы капают обильно
От стыда и тайных мук,
Между тем как всё ликует,
Улыбается вокруг.
Эти слёзы увидала
С неба звёздочка одна,
Тихим шёпотом подругам
Что-то молвила она.
Вдруг посыпались — о, чудо! —
Звёзды огненным дождём,
Ёлку тёмную покрыли,
Всю усеяли кругом.
И она затрепетала,
Ветви гордо подняла,
Миру в первый раз явилась
Ослепительно-светла.
С той поры доныне, дети,
Есть обычай у людей
Убирать роскошно ёлку
В звёзды яркие свечей.
Каждый год она сияет
В день великий торжества
И огнями возвещает
Светлый праздник Рождества.
Дмитрий Сергеевич Мережковский
Величавого дворца,
Не для счастья и довольства,
Не для царского венца —
Ты в приюте позабытом
Вифлеемских пастухов
Родился — и наг, и беден —
Царь бесчисленных миров.
Осторожно, как святыню,
В руки Мать Его взяла,
Любовалась красотою
Безмятежного чела.
Ручки слабые Младенец
В грозно-сумрачный простор
С беспредельною любовью
С лона Матери простёр.
Всё, что борется, страдает,
Всё, что дышит и живёт,
Он зовёт в свои объятья,
К счастью вечному зовёт.
,,,
Ликовала вся природа,
Величава и светла,
И к ногам Христа-младенца
Все дары свои несла.
Близ пещеры три высоких,
Гордых дерева росли,
И, ветвями обнимаясь,
Вход заветный стерегли.
Ель зелёная, олива,
Пальма с пышною листвой —
Там стояли неразлучной
И могучею семьёй.
И они, как вся природа,
Все земные существа,
Принести свой дар хотели
В знак святого торжества.
Пальма молвила, склоняя
Долу с гордой высоты,
Словно царскую корону,
Изумрудные листы:
«Коль злобой гонимый
Жестоких врагов,
В безбрежной равнине
Зыбучих песков,
Ты, Господи, будешь
Приюта искать,
Бездомным скитальцем
В пустынях блуждать,
Тебе я открою
Зелёный шатёр,
Тебе я раскину
Цветочный ковёр.
Приди Ты на отдых
Под мирную сень:
Там сумрак отрадный,
Там свежая тень».
Отягчённая плодами,
Гордой радости полна,
Преклонилася олива
И промолвила она:
«Коль, Господи, будешь
Ты злыми людьми
Покинут без пищи —
Мой дар Ты прими.
Я ветви радушно
Тебе протяну
И плод золотистый
На землю стряхну.
Я буду лелеять
И влагой питать,
И соком янтарным его наливать».
Между тем, в унынье тихом,
Боязлива и скромна,
Ель зелёная стояла;
Опечалилась она.
Тщетно думала, искала —
Ничего, чтоб принести
В дар младенцу-Иисусу,
Не могла она найти;
Иглы острые, сухие,
Что отталкивают взор,
Ей судьбой несправедливой
Предназначены в убор.
Стало грустно бедной ели;
Как у ивы над водой,
Ветви горестно поникли,
И прозрачною смолой
Слёзы капают обильно
От стыда и тайных мук,
Между тем как всё ликует,
Улыбается вокруг.
Эти слёзы увидала
С неба звёздочка одна,
Тихим шёпотом подругам
Что-то молвила она.
Вдруг посыпались — о, чудо! —
Звёзды огненным дождём,
Ёлку тёмную покрыли,
Всю усеяли кругом.
И она затрепетала,
Ветви гордо подняла,
Миру в первый раз явилась
Ослепительно-светла.
С той поры доныне, дети,
Есть обычай у людей
Убирать роскошно ёлку
В звёзды яркие свечей.
Каждый год она сияет
В день великий торжества
И огнями возвещает
Светлый праздник Рождества.
Дмитрий Сергеевич Мережковский
Not under the shelter gilded
The majestic palace
Not for happiness and contentment,
Not for the royal crown -
You are in a shelter forgotten
Bethlehem Shepherds
Born - and naked and poor -
King of countless worlds.
Beware like a shrine
Mother took Him into her hands,
I admired the beauty
Serene brow.
Handles weak Baby
Into the formidably gloomy expanse
With boundless love
From the bosom of the Mother stretched out.
Everything that fights suffers
Everything that breathes and lives
He calls into his arms
Fortunately, he calls for the eternal.
,
All nature was rejoicing
Great and light
And at the feet of Christ the baby
She carried all her gifts.
Near the cave are three high,
Proud trees grew
And hugging the branches
Entrance cherished steregley.
Green spruce, olive,
Lush foliage palm tree -
Stood there inseparable
And a mighty family.
And they, like all nature,
All earthly beings
They wanted to bring their gift
In a sign of holy triumph.
Palm tree said, bowing
Dolu from a proud height
Like a royal crown
Emerald sheets:
"Kohl angry persecuted
Cruel enemies
In the boundless plain
Quicksand
Lord you will
Seek shelter,
Homeless wanderer
Wandering in the deserts
I will open for you
Green tent
I'll throw you
Flower carpet.
Come you to rest
Under the peaceful canopy:
There is a joyful dusk
There is a fresh shadow. ”
Weighted by fruits
Proud of joy is full,
Bowed olive
And she said:
"Kohl, Lord, you will
You are evil people
Left without food -
My gift You accept.
I'm branches cordially
I'll give you
And the fruit is golden
Shake off to the ground.
I will cherish
And nourish moisture
And pour it with amber juice. ”
Meanwhile, in a despondent quiet,
Afraid and modest
The green spruce stood;
She was saddened.
Thought in vain, sought -
Nothing to bring
As a gift to the baby Jesus
She could not find;
Needles are sharp, dry,
What repel the gaze
Her fate is unfair
Intended for the dressing.
It became a sad, poor spruce;
Like a willow above water
The branches sank woefully
And transparent resin
Tears drip profusely
From shame and secret torment
Meanwhile everything rejoices
Smiles around.
I saw these tears
There is one star from the sky
In a quiet whisper to friends
She said something.
Suddenly showered - oh, a miracle! -
Stars of fire rain
The dark tree was covered
All dotted around.
And she trembled
Proudly lifted the branches,
The world was the first time
Blindingly bright.
Since then, children,
People have a custom
Luxuriously clean the Christmas tree
The stars are bright candles.
Every year she shines
Great day of celebration
And announces with lights
Bright Christmas holiday.
Dmitry Sergeevich Merezhkovsky
The majestic palace
Not for happiness and contentment,
Not for the royal crown -
You are in a shelter forgotten
Bethlehem Shepherds
Born - and naked and poor -
King of countless worlds.
Beware like a shrine
Mother took Him into her hands,
I admired the beauty
Serene brow.
Handles weak Baby
Into the formidably gloomy expanse
With boundless love
From the bosom of the Mother stretched out.
Everything that fights suffers
Everything that breathes and lives
He calls into his arms
Fortunately, he calls for the eternal.
,
All nature was rejoicing
Great and light
And at the feet of Christ the baby
She carried all her gifts.
Near the cave are three high,
Proud trees grew
And hugging the branches
Entrance cherished steregley.
Green spruce, olive,
Lush foliage palm tree -
Stood there inseparable
And a mighty family.
And they, like all nature,
All earthly beings
They wanted to bring their gift
In a sign of holy triumph.
Palm tree said, bowing
Dolu from a proud height
Like a royal crown
Emerald sheets:
"Kohl angry persecuted
Cruel enemies
In the boundless plain
Quicksand
Lord you will
Seek shelter,
Homeless wanderer
Wandering in the deserts
I will open for you
Green tent
I'll throw you
Flower carpet.
Come you to rest
Under the peaceful canopy:
There is a joyful dusk
There is a fresh shadow. ”
Weighted by fruits
Proud of joy is full,
Bowed olive
And she said:
"Kohl, Lord, you will
You are evil people
Left without food -
My gift You accept.
I'm branches cordially
I'll give you
And the fruit is golden
Shake off to the ground.
I will cherish
And nourish moisture
And pour it with amber juice. ”
Meanwhile, in a despondent quiet,
Afraid and modest
The green spruce stood;
She was saddened.
Thought in vain, sought -
Nothing to bring
As a gift to the baby Jesus
She could not find;
Needles are sharp, dry,
What repel the gaze
Her fate is unfair
Intended for the dressing.
It became a sad, poor spruce;
Like a willow above water
The branches sank woefully
And transparent resin
Tears drip profusely
From shame and secret torment
Meanwhile everything rejoices
Smiles around.
I saw these tears
There is one star from the sky
In a quiet whisper to friends
She said something.
Suddenly showered - oh, a miracle! -
Stars of fire rain
The dark tree was covered
All dotted around.
And she trembled
Proudly lifted the branches,
The world was the first time
Blindingly bright.
Since then, children,
People have a custom
Luxuriously clean the Christmas tree
The stars are bright candles.
Every year she shines
Great day of celebration
And announces with lights
Bright Christmas holiday.
Dmitry Sergeevich Merezhkovsky
У записи 2 лайков,
0 репостов,
215 просмотров.
0 репостов,
215 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Митя Добросердов
