На сто восемьдесят четвертом километре от Москвы, по ветке, что ведет к Мурому и
Казани, еще с добрых полгода после того все поезда замедляли свой ход почти как бы до ощупи.
Пассажиры льнули к стеклам, выходили в тамбур: чинят пути, что ли? Из графика вышел?
Нет. Пройдя переезд, поезд опять набирал скорость, пассажиры усаживались.
Только машинисты знали и помнили, отчего это все.
Да я.(С)
Казани, еще с добрых полгода после того все поезда замедляли свой ход почти как бы до ощупи.
Пассажиры льнули к стеклам, выходили в тамбур: чинят пути, что ли? Из графика вышел?
Нет. Пройдя переезд, поезд опять набирал скорость, пассажиры усаживались.
Только машинисты знали и помнили, отчего это все.
Да я.(С)
One hundred eighty-fourth kilometer from Moscow, along a branch that leads to Murom and
Kazan, since a good six months after that, all the trains slowed down almost as if to the touch.
Passengers clinged to the windows, went into the vestibule: repairing the way, or what? Out of schedule?
No. After passing the crossing, the train again gained speed, the passengers sat down.
Only the drivers knew and remembered why that was all.
Yes I am. (C)
Kazan, since a good six months after that, all the trains slowed down almost as if to the touch.
Passengers clinged to the windows, went into the vestibule: repairing the way, or what? Out of schedule?
No. After passing the crossing, the train again gained speed, the passengers sat down.
Only the drivers knew and remembered why that was all.
Yes I am. (C)
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алексей Ивантатов
