30 марта День вулканолога, так как 30.03.1956 произошло неожиданное извержение Безымянного вулкана.
Воспоминания: Сложная жизнь у ученых, изучающих опасные геологические процессы и явления. С одной стороны, чтобы проникнуть в суть вещей необходимо оказаться в центре событий, а с другой, если ты окажешься в зоне наибольшего разгула стихии, будь то землетрясение, цунами, оползень или извержение вулкана, то уже вряд ли потом сможешь кому-либо что-либо рассказать. Поэтому перед настоящими вулканологами стоит нелегкая задача максимально близко приблизиться к вулкану, как можно точнее предсказать очередное извержение и постараться в последний момент удалиться на безопасное расстояние, чтобы при первой же возможности сразу же вернуться. Казалось бы настоящему инженер-геологу не суждено прочувствовать всей атмосферы этой сложной и романтической профессии, но этим летом мне довелось убедиться в обратном. В рамках проекта PIRE (Партнерство в области вулканологических исследований и образования) российско-американская группа исследователей, большую часть которой составляли студенты, отправилась изучать Безымянный вулкан.
Безымянный вулкан (Безымянная Сопка) (высота 2886 м) расположен в центральной части Камчатки и входит в Ключевскую группу вулканов, широкую известность он приобрел после сильнейшего взрывного извержения 1956 года, а в настоящее время интересен тем, что отличается завидной периодичностью проявлений своей активности (каждые полгода). Надо отметить, что за прошедшие 52 года в жизни вулкана было два мощных направленных вулканических взрыва (1956 и 1985 гг.), которые принадлежат к категории наиболее разрушительных извержений. В остальное же время наблюдаются извержения умеренной силы, при которых площадь разрушений составляет менее 100 км2. Но в любой момент может повториться катастрофическое извержение, охватывающее площадь 100–500 км2 и более. Поэтому постоянный мониторинг активности крайне необходим, особенно в интересах жителей поселков Козыревск и Ключи.
Вот с таким багажом знаний о жизни вулканов вообще и Безымянного в частности я оказалась в лагере на его склоне на высоте 1500 метров. Надо отметить, что некоторые участники высказывали некоторые опасения по поводу того, что вулкан уже 8 месяцев молчит, а, следовательно, можно ожидать скорого извержения неизвестной мощности. Начальником экспедиции являлся научный сотрудник Института Вулканологии и Сейсмологии ДВО РАН Ушаков Сергей. До прилета остальной части экспедиции, которая в это время находилась на вулкане Шивелуч во главе с Павлом Избековым, все старались максимально использовать хорошую погоду для маршрутов и наиболее эффективно выполнять поставленные научные задачи. Для чего разбились на группы от трех до пяти человек (сейсмики, GPS, и отряд петрографов, в который вошла и я, как петрофизик). У нас получился самый женский, мобильный и активный отряд, так как кроме меня состоял из студентки Камчатского Государственного Университета Кувикас Ольги, а руководила нами молодой специалист Кривомазова Оксана, которая уже несколько лет участвует в проекте PIRE и в этом году защитила дипломную работу, посвященную Безымянному вулкану. Наш маленький дружный отряд наибольшее внимание уделял изучению разновозрастных (1956-2007 гг) пирокластических потоков, в которых наибольшее мое внимание привлекал именно ювенильный материал, как дающий наибольшую информацию о состоянии магматического очага вулкана, а так же при определенных критериях отбора образцов способный послужить для сравнительного анализа разновозрастных потоков (инженерно-геологической характеристики). Оля же особенно интересовалась пепловыми разрезами, так как второй год занимается геохронологией. Поэтому в свете всего этого наибольшее количество наших маршрутов пролегало в Долину потоков, которая последние годы вмещает в себя практически все отложения Безымянного вулкана.
Надо сказать, что хоть растительности на действующем вулкане и мало, зато животный мир очень богат: вокруг лагеря постоянно сновали евражки, которые были готовы забраться в палатку или домик при любой возможности и о которых ходили легенды до чего же они любят уносить чужые вещи, трапоганы, почти каждое утро приходила лиса, а иногда медведи. Нам и в маршрутах случалось встречать медведей, а один раз даже росомаху, тогда мы забирались на ближайшую 1-2-метровую глыбу, начинали активно кричать и махать руками, надо сказать это действовало безотказно – звери удирали со всех ног, а мы лишь увидев их бегство, вспоминали про фотоаппараты и начинали активно снимать их уже далекие спины. Так прошла неделя.
И вот очередной раз, возвращаясь из Долины потоков, мы решили спуститься ниже по склону, чтобы обследовать ручей, текущий на дне глубокого оврага в отложениях пирокластических потоков. И каково же было наше удивление, когда мы наткнулись на удивительную зону, покрытую совершенно свежими светло-серыми отложениями, напоминающими мокрый пепел, ну во всяком случае в моем понимании именно примерно так должен выглядеть свежий пепел, так как хоть в этом году я уже была третий раз на Камчатке, но еще никогда в жизни не видела извержений и их свежих продуктов. Самое странное, что хоть последние дни вершина вулкана и была все время скрыта от нас облаками или туманом и угадать ее местоположение можно было только по памяти или по частенько доносившимся звукам обвалов разной мощности, которые практически постоянно происходят на новом куполе при движении лавового потока. Но мы все-равно были уверены, что никаких пепловых выбросов за последние дни не происходило, иначе это не прошло бы мимо нас. А также вызывала удивление четкая очерченность зоны свежих отложений, одной из границ которой являлся ручей, а другими – фумаролы по ее периметру. Отобрав образцы и задокументировав увиденное, после особенно громкого обвала, мы решили возвращаться в лагерь, так как время приближалось к вечеру, а также как раз сегодня должна была прилететь вторая половина группы, правда, погода была не совсем летная.
Через 20 минут мы были уже в лагере и с увлечением рассказывали об утренней встрече с росомахой, когда увидели за ближайшим перевалом вертолет, направляющийся к нам, и в этот самый момент над тем местом, откуда мы только что пришли, поднялся темно-серый столб. У большинства присутствующих сразу же родилась идея, что это сошел пирокластический поток и присутствующие американские студенты стали сразу же собирать свои вещи, уверенные, что немедленно будет объявлена эвакуация, мы же пытались объяснить, что столб стоит именно над обнаруженной нами странной зоной, хотя первое мгновение Оксана была вообще не способна к внятной аргументации, так как красочно представила себе, чтобы случилось, задержись мы там подольше. Садится прибывший вертолет, из которого появляются настоящие вулканологи, которые не подвержены панике и не спешат делать выводы, хотя предполагают, что возможно уже завтра придется срочно покидать вулкан, что будет затрудняться тем, что группа большая и много вещей и оборудования. Американские студенты, которые находились с нами, а также их руководители, которым уже было пора возвращаться, мигом собираются и улетают, а пилоты при этом оставляют нам бак горючего, так как уверены, что уже завтра утром прилетят за остальными. А в это время уже не один, а три темных столба взвиваются к небу. Вот при таких условиях и начинается работа настоящего вулканолога, которая одним из главных пунктов включает визуальные наблюдения за вулканом, составление точной временной хронологии событий и зарисовки состояния кратера, а главное - характера фумарольной активности, так как одним из четких признаков приближающегося извержения является вертикальный эруптивный столб, стоящий как минимум три дня над кратером.
На следующее утро мы отправились изучать найденную зону, точнее отправились работать в Долину потоков, а по дороге Александр Белоусов спустился к найденной нами зоне. А через некоторое безопасное время мы смогли к нему присоединиться. И что же мы увидели? Развороченные воронки в теле оврага, как раз на тех местах, где вечером наблюдались темные вертикальные столбы. А вокруг все опять было покрыто свежими отложениями, но на этот раз уже светло-коричневого цвета. Теперь стало окончательно ясно, что оправдывается версия, выдвинутая Белоусовым еще вчера – что мы все стали свидетелями серии фреатических взрывов. Которые произошли в результате подмыва и обрушения части еще неостывшего пирокластического потока в холодный ручей со снеговой водой. Даже сейчас от стенок воронок шел жар, и они отличались светло-бежевой окраской, свидетельствующей о сухости материала, тогда как верхняя остывшая часть потока вокруг воронок была покрыта влажными отложениями, как теперь стало окончательно понятно, фреатических взрывов.
По всем визуальным признакам Безымянка не собиралась извергаться в ближайшее время, но неожиданно получаемые каждое утро по спутниковому телефону данные о сейсмической активности вулкана стали говорить об обратном (нарастание количества и балльности землетрясений, сейсмичность выше фона). Поэтому специалисты Камчатского филиала Геофизической службы РАН перевели вулкан в желтый цвет (следующая стадия – извержение (оранжевый)) и сообщили, что в ближайшие 2 недели должно произойти извержение. В результате чего был издан приказ об эвакуации экспедиции. Что является совершенно оправданным с точки зрения человеческих жизней, но идет в разрез с интересами науки. Все 15 человек, находившихся на склоне вулкана, были готовы отдать жизни за увиденное извержение. Погода стояла не летная, и каждое утро начиналось с визуального наблюдения за кратером, а каждая ночь проходила на склонах соседнего потухшего вулкана Зимины, так как по характеру распространения пирокластических потоков можно сказать, что это вполне безопасное место при практически всех извержениях Безымянного вулкана. А днем велась активная работа. Так прошло 5 дней. А в это время в новостях первого канала показали репортаж о том, что российско-американскую группу ученых не могут эвакуировать с Безымянного в
Воспоминания: Сложная жизнь у ученых, изучающих опасные геологические процессы и явления. С одной стороны, чтобы проникнуть в суть вещей необходимо оказаться в центре событий, а с другой, если ты окажешься в зоне наибольшего разгула стихии, будь то землетрясение, цунами, оползень или извержение вулкана, то уже вряд ли потом сможешь кому-либо что-либо рассказать. Поэтому перед настоящими вулканологами стоит нелегкая задача максимально близко приблизиться к вулкану, как можно точнее предсказать очередное извержение и постараться в последний момент удалиться на безопасное расстояние, чтобы при первой же возможности сразу же вернуться. Казалось бы настоящему инженер-геологу не суждено прочувствовать всей атмосферы этой сложной и романтической профессии, но этим летом мне довелось убедиться в обратном. В рамках проекта PIRE (Партнерство в области вулканологических исследований и образования) российско-американская группа исследователей, большую часть которой составляли студенты, отправилась изучать Безымянный вулкан.
Безымянный вулкан (Безымянная Сопка) (высота 2886 м) расположен в центральной части Камчатки и входит в Ключевскую группу вулканов, широкую известность он приобрел после сильнейшего взрывного извержения 1956 года, а в настоящее время интересен тем, что отличается завидной периодичностью проявлений своей активности (каждые полгода). Надо отметить, что за прошедшие 52 года в жизни вулкана было два мощных направленных вулканических взрыва (1956 и 1985 гг.), которые принадлежат к категории наиболее разрушительных извержений. В остальное же время наблюдаются извержения умеренной силы, при которых площадь разрушений составляет менее 100 км2. Но в любой момент может повториться катастрофическое извержение, охватывающее площадь 100–500 км2 и более. Поэтому постоянный мониторинг активности крайне необходим, особенно в интересах жителей поселков Козыревск и Ключи.
Вот с таким багажом знаний о жизни вулканов вообще и Безымянного в частности я оказалась в лагере на его склоне на высоте 1500 метров. Надо отметить, что некоторые участники высказывали некоторые опасения по поводу того, что вулкан уже 8 месяцев молчит, а, следовательно, можно ожидать скорого извержения неизвестной мощности. Начальником экспедиции являлся научный сотрудник Института Вулканологии и Сейсмологии ДВО РАН Ушаков Сергей. До прилета остальной части экспедиции, которая в это время находилась на вулкане Шивелуч во главе с Павлом Избековым, все старались максимально использовать хорошую погоду для маршрутов и наиболее эффективно выполнять поставленные научные задачи. Для чего разбились на группы от трех до пяти человек (сейсмики, GPS, и отряд петрографов, в который вошла и я, как петрофизик). У нас получился самый женский, мобильный и активный отряд, так как кроме меня состоял из студентки Камчатского Государственного Университета Кувикас Ольги, а руководила нами молодой специалист Кривомазова Оксана, которая уже несколько лет участвует в проекте PIRE и в этом году защитила дипломную работу, посвященную Безымянному вулкану. Наш маленький дружный отряд наибольшее внимание уделял изучению разновозрастных (1956-2007 гг) пирокластических потоков, в которых наибольшее мое внимание привлекал именно ювенильный материал, как дающий наибольшую информацию о состоянии магматического очага вулкана, а так же при определенных критериях отбора образцов способный послужить для сравнительного анализа разновозрастных потоков (инженерно-геологической характеристики). Оля же особенно интересовалась пепловыми разрезами, так как второй год занимается геохронологией. Поэтому в свете всего этого наибольшее количество наших маршрутов пролегало в Долину потоков, которая последние годы вмещает в себя практически все отложения Безымянного вулкана.
Надо сказать, что хоть растительности на действующем вулкане и мало, зато животный мир очень богат: вокруг лагеря постоянно сновали евражки, которые были готовы забраться в палатку или домик при любой возможности и о которых ходили легенды до чего же они любят уносить чужые вещи, трапоганы, почти каждое утро приходила лиса, а иногда медведи. Нам и в маршрутах случалось встречать медведей, а один раз даже росомаху, тогда мы забирались на ближайшую 1-2-метровую глыбу, начинали активно кричать и махать руками, надо сказать это действовало безотказно – звери удирали со всех ног, а мы лишь увидев их бегство, вспоминали про фотоаппараты и начинали активно снимать их уже далекие спины. Так прошла неделя.
И вот очередной раз, возвращаясь из Долины потоков, мы решили спуститься ниже по склону, чтобы обследовать ручей, текущий на дне глубокого оврага в отложениях пирокластических потоков. И каково же было наше удивление, когда мы наткнулись на удивительную зону, покрытую совершенно свежими светло-серыми отложениями, напоминающими мокрый пепел, ну во всяком случае в моем понимании именно примерно так должен выглядеть свежий пепел, так как хоть в этом году я уже была третий раз на Камчатке, но еще никогда в жизни не видела извержений и их свежих продуктов. Самое странное, что хоть последние дни вершина вулкана и была все время скрыта от нас облаками или туманом и угадать ее местоположение можно было только по памяти или по частенько доносившимся звукам обвалов разной мощности, которые практически постоянно происходят на новом куполе при движении лавового потока. Но мы все-равно были уверены, что никаких пепловых выбросов за последние дни не происходило, иначе это не прошло бы мимо нас. А также вызывала удивление четкая очерченность зоны свежих отложений, одной из границ которой являлся ручей, а другими – фумаролы по ее периметру. Отобрав образцы и задокументировав увиденное, после особенно громкого обвала, мы решили возвращаться в лагерь, так как время приближалось к вечеру, а также как раз сегодня должна была прилететь вторая половина группы, правда, погода была не совсем летная.
Через 20 минут мы были уже в лагере и с увлечением рассказывали об утренней встрече с росомахой, когда увидели за ближайшим перевалом вертолет, направляющийся к нам, и в этот самый момент над тем местом, откуда мы только что пришли, поднялся темно-серый столб. У большинства присутствующих сразу же родилась идея, что это сошел пирокластический поток и присутствующие американские студенты стали сразу же собирать свои вещи, уверенные, что немедленно будет объявлена эвакуация, мы же пытались объяснить, что столб стоит именно над обнаруженной нами странной зоной, хотя первое мгновение Оксана была вообще не способна к внятной аргументации, так как красочно представила себе, чтобы случилось, задержись мы там подольше. Садится прибывший вертолет, из которого появляются настоящие вулканологи, которые не подвержены панике и не спешат делать выводы, хотя предполагают, что возможно уже завтра придется срочно покидать вулкан, что будет затрудняться тем, что группа большая и много вещей и оборудования. Американские студенты, которые находились с нами, а также их руководители, которым уже было пора возвращаться, мигом собираются и улетают, а пилоты при этом оставляют нам бак горючего, так как уверены, что уже завтра утром прилетят за остальными. А в это время уже не один, а три темных столба взвиваются к небу. Вот при таких условиях и начинается работа настоящего вулканолога, которая одним из главных пунктов включает визуальные наблюдения за вулканом, составление точной временной хронологии событий и зарисовки состояния кратера, а главное - характера фумарольной активности, так как одним из четких признаков приближающегося извержения является вертикальный эруптивный столб, стоящий как минимум три дня над кратером.
На следующее утро мы отправились изучать найденную зону, точнее отправились работать в Долину потоков, а по дороге Александр Белоусов спустился к найденной нами зоне. А через некоторое безопасное время мы смогли к нему присоединиться. И что же мы увидели? Развороченные воронки в теле оврага, как раз на тех местах, где вечером наблюдались темные вертикальные столбы. А вокруг все опять было покрыто свежими отложениями, но на этот раз уже светло-коричневого цвета. Теперь стало окончательно ясно, что оправдывается версия, выдвинутая Белоусовым еще вчера – что мы все стали свидетелями серии фреатических взрывов. Которые произошли в результате подмыва и обрушения части еще неостывшего пирокластического потока в холодный ручей со снеговой водой. Даже сейчас от стенок воронок шел жар, и они отличались светло-бежевой окраской, свидетельствующей о сухости материала, тогда как верхняя остывшая часть потока вокруг воронок была покрыта влажными отложениями, как теперь стало окончательно понятно, фреатических взрывов.
По всем визуальным признакам Безымянка не собиралась извергаться в ближайшее время, но неожиданно получаемые каждое утро по спутниковому телефону данные о сейсмической активности вулкана стали говорить об обратном (нарастание количества и балльности землетрясений, сейсмичность выше фона). Поэтому специалисты Камчатского филиала Геофизической службы РАН перевели вулкан в желтый цвет (следующая стадия – извержение (оранжевый)) и сообщили, что в ближайшие 2 недели должно произойти извержение. В результате чего был издан приказ об эвакуации экспедиции. Что является совершенно оправданным с точки зрения человеческих жизней, но идет в разрез с интересами науки. Все 15 человек, находившихся на склоне вулкана, были готовы отдать жизни за увиденное извержение. Погода стояла не летная, и каждое утро начиналось с визуального наблюдения за кратером, а каждая ночь проходила на склонах соседнего потухшего вулкана Зимины, так как по характеру распространения пирокластических потоков можно сказать, что это вполне безопасное место при практически всех извержениях Безымянного вулкана. А днем велась активная работа. Так прошло 5 дней. А в это время в новостях первого канала показали репортаж о том, что российско-американскую группу ученых не могут эвакуировать с Безымянного в
March 30 is the Day of the Volcanologist, since March 30, 1956, an unexpected eruption of the Nameless Volcano occurred.
Memories: A difficult life for scientists studying dangerous geological processes and phenomena. On the one hand, to get to the bottom of things you need to be in the center of events, and on the other hand, if you find yourself in the zone of the greatest rampant disaster, be it an earthquake, tsunami, landslide or volcanic eruption, then you can hardly then anyone either tell. Therefore, real volcanologists are faced with the difficult task of getting as close to the volcano as possible, predicting the next eruption as accurately as possible and trying to retreat to a safe distance at the last moment in order to return immediately as soon as possible. It would seem that a true geological engineer was not destined to feel the whole atmosphere of this complex and romantic profession, but this summer I had the chance to see the opposite. As part of the PIRE (Partnership in Volcanological Research and Education) project, a Russian-American group of researchers, most of whom were students, went to study the Nameless Volcano.
The nameless volcano (Bezymyannaya Sopka) (2886 m high) is located in the central part of Kamchatka and is part of the Klyuchevskaya group of volcanoes, it gained wide popularity after the strongest explosive eruption in 1956, and is currently interesting because it is distinguished by the enviable periodicity of its activity (each six months). It should be noted that over the past 52 years in the life of the volcano there were two powerful directed volcanic explosions (1956 and 1985), which belong to the category of the most destructive eruptions. The rest of the time, moderate eruptions are observed at which the area of destruction is less than 100 km2. But at any moment a catastrophic eruption can occur, covering an area of 100-500 km2 or more. Therefore, constant monitoring of activity is extremely necessary, especially in the interests of residents of the villages of Kozyrevsk and Klyuchi.
With such a wealth of knowledge about the life of volcanoes in general and Bezymyanny in particular, I ended up in a camp on its slope at an altitude of 1,500 meters. It should be noted that some participants expressed some concerns about the fact that the volcano has been silent for 8 months, and, therefore, we can expect an early eruption of unknown power. The head of the expedition was a research fellow at the Institute of Volcanology and Seismology FEB RAS Sergey Ushakov. Before the arrival of the rest of the expedition, which at that time was on the Shiveluch volcano, headed by Pavel Izbekov, everyone tried to make the most of the good weather for the routes and most effectively fulfill the scientific tasks. Why did they break up into groups of three to five people (seismic, GPS, and the petrograph detachment, which I, as a petrophysicist, also entered. We turned out to be the most feminine, mobile and active detachment, since besides me, Olga Kuvikas, a student at Kamchatka State University, consisted of a young specialist, Oksana Krivomazova, who has been participating in the PIRE project for several years and this year she defended her thesis on Bezymyanny to the volcano. Our small friendly detachment paid most attention to the study of pyroclastic flows of different ages (1956-2007), in which juvenile material attracted my most attention, as it gives the most information about the state of the magma center of the volcano, and also, under certain sampling criteria, can serve for comparative analysis of flows of different ages (engineering-geological characteristics). Olya was especially interested in ash sections, since the second year she was engaged in geochronology. Therefore, in the light of all this, the largest number of our routes ran into the Valley of Streams, which in recent years contains almost all the deposits of the Nameless Volcano.
I must say that although there is little vegetation on the active volcano, the fauna is very rich: around the camp were constantly scurrying eurages who were ready to climb into a tent or a house whenever possible and about whom there were legends about why they like to take away other people's things, trapogans , almost every morning a fox came, and sometimes bears. We happened to meet bears in the routes, and even once a wolverine, then we climbed onto the nearest 1-2-meter block, we started to scream and wave our hands actively, I must say it worked flawlessly - the animals ran away from all legs, and we only saw them flight, remembered about cameras and began to actively shoot their already distant backs. So the week went by.
And once again, returning from the Valley of Streams, we decided to go down the hill to explore the stream flowing at the bottom of a deep ravine in the deposits of pyroclastic flows. And what was our surprise when we stumbled upon an amazing area covered with completely fresh light gray deposits resembling wet ashes, well, in any case, in my understanding, this is exactly what fresh ashes should look like,
Memories: A difficult life for scientists studying dangerous geological processes and phenomena. On the one hand, to get to the bottom of things you need to be in the center of events, and on the other hand, if you find yourself in the zone of the greatest rampant disaster, be it an earthquake, tsunami, landslide or volcanic eruption, then you can hardly then anyone either tell. Therefore, real volcanologists are faced with the difficult task of getting as close to the volcano as possible, predicting the next eruption as accurately as possible and trying to retreat to a safe distance at the last moment in order to return immediately as soon as possible. It would seem that a true geological engineer was not destined to feel the whole atmosphere of this complex and romantic profession, but this summer I had the chance to see the opposite. As part of the PIRE (Partnership in Volcanological Research and Education) project, a Russian-American group of researchers, most of whom were students, went to study the Nameless Volcano.
The nameless volcano (Bezymyannaya Sopka) (2886 m high) is located in the central part of Kamchatka and is part of the Klyuchevskaya group of volcanoes, it gained wide popularity after the strongest explosive eruption in 1956, and is currently interesting because it is distinguished by the enviable periodicity of its activity (each six months). It should be noted that over the past 52 years in the life of the volcano there were two powerful directed volcanic explosions (1956 and 1985), which belong to the category of the most destructive eruptions. The rest of the time, moderate eruptions are observed at which the area of destruction is less than 100 km2. But at any moment a catastrophic eruption can occur, covering an area of 100-500 km2 or more. Therefore, constant monitoring of activity is extremely necessary, especially in the interests of residents of the villages of Kozyrevsk and Klyuchi.
With such a wealth of knowledge about the life of volcanoes in general and Bezymyanny in particular, I ended up in a camp on its slope at an altitude of 1,500 meters. It should be noted that some participants expressed some concerns about the fact that the volcano has been silent for 8 months, and, therefore, we can expect an early eruption of unknown power. The head of the expedition was a research fellow at the Institute of Volcanology and Seismology FEB RAS Sergey Ushakov. Before the arrival of the rest of the expedition, which at that time was on the Shiveluch volcano, headed by Pavel Izbekov, everyone tried to make the most of the good weather for the routes and most effectively fulfill the scientific tasks. Why did they break up into groups of three to five people (seismic, GPS, and the petrograph detachment, which I, as a petrophysicist, also entered. We turned out to be the most feminine, mobile and active detachment, since besides me, Olga Kuvikas, a student at Kamchatka State University, consisted of a young specialist, Oksana Krivomazova, who has been participating in the PIRE project for several years and this year she defended her thesis on Bezymyanny to the volcano. Our small friendly detachment paid most attention to the study of pyroclastic flows of different ages (1956-2007), in which juvenile material attracted my most attention, as it gives the most information about the state of the magma center of the volcano, and also, under certain sampling criteria, can serve for comparative analysis of flows of different ages (engineering-geological characteristics). Olya was especially interested in ash sections, since the second year she was engaged in geochronology. Therefore, in the light of all this, the largest number of our routes ran into the Valley of Streams, which in recent years contains almost all the deposits of the Nameless Volcano.
I must say that although there is little vegetation on the active volcano, the fauna is very rich: around the camp were constantly scurrying eurages who were ready to climb into a tent or a house whenever possible and about whom there were legends about why they like to take away other people's things, trapogans , almost every morning a fox came, and sometimes bears. We happened to meet bears in the routes, and even once a wolverine, then we climbed onto the nearest 1-2-meter block, we started to scream and wave our hands actively, I must say it worked flawlessly - the animals ran away from all legs, and we only saw them flight, remembered about cameras and began to actively shoot their already distant backs. So the week went by.
And once again, returning from the Valley of Streams, we decided to go down the hill to explore the stream flowing at the bottom of a deep ravine in the deposits of pyroclastic flows. And what was our surprise when we stumbled upon an amazing area covered with completely fresh light gray deposits resembling wet ashes, well, in any case, in my understanding, this is exactly what fresh ashes should look like,
У записи 46 лайков,
1 репостов,
623 просмотров.
1 репостов,
623 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Виолетта Шанина
