http://i-legal-alien.livejournal.com/321613.html
"Каждого из вас Смерть поджидает во многие моменты вашей жизни, когда вы приглушаете свою внимательность и инстинкт самосохранения: перебегаете дорогу в неположенном месте, заплываете за буйки, ездите пьяными за рулём и не одеваете каску, находясь на строительной площадке. У подводников всё не так. Смерть не ждёт их, а несёт вместе с ними службу по охране морских рубежей их Родины. С того момента, как они отдают швартовые и уходят в море, Смерть стоит за плечом каждого из них постоянно и с любопытством наблюдает, когда же кто-то из них даст слабину.
Сидит в седьмом отсеке на вахте матрос Герасимов, например, мечтает о скорой своей демобилизации и представляет, как он войдёт в свою родную деревню в ленточках до жопы, с восемнадцатью якорями и аксельбантом сшитым из такого количества ниток, которого хватило бы на аксельбанты гусарскому полку в девятнадцатом веке, а Смерть шепчет ему на ушко : "Петя, ну зачем тебе осматривать отсек каждые пол часа? Ну что, блядь, за хуйня такая - пол года до дембеля, а ты бегаешь, как карась! Закороти систмеу КИС ГО, да сиди себе спокойно на боевом посту, наращивай общую прекрасность организма!"
А и правда, думает матрос Петя, что я, пальцем деланый? И закорачивает систему КИС ГО, чтоб лампочка в центральном сама собой загоралась, а не от того, что он все кнопки в отсеке обожмёт. Совесть его, конечно, покусывает, но ёб вашу мать - каждые пол часа же по трюмам лазить, это ни в какие ворота ведь не лезет! И Смерть, радостно повизгивая, бежит в седьмой отсек, договариваться с насосами и клапанами, а может и со станцией управления холодильной установкой, чтоб они ей подмогнули чутка.
В это время в центральном вахтенный инженер-механик третьей боевой смены, сбрасывает табло осмотра отсеков, а седьмой тут же раз - и опять осмотрен.
— Седьмой, центральному!
— Есть седьмой
— Как ты сокол ясный отсек-то за пять минут осмотрел?
— Ну я быстренько...там туда-сюда
— Герасимов. Кто-то врот. Быстренько я осматриваю и то за двенадцать минут.
Отключает седьмой, вызывает связистов:
— КПС, центральному!
— Есть КПС!
— В седьмом пидорас КИС ГО закоротил, сбегайте, отъебите его так, чтоб у меня тут дымом запахло.
И связисты бегут в седьмой, бьют матроса Петю, ремонтируют систему КИС ГО, опять бьют матроса Петю, пугают его тюрьмой и презрением Родины и убегают, напоследок пнув Петю, обратно в свой КПС. Смерть вздыхает и уходит в следующий отсек.
По окончании вахты, матроса Петю вызывают в центральный, для проведения воспитательной беседы. "Ебать" называются в военно-морском флоте воспитательные беседы. Проводит механик, так как Петя из БЧ-5, присутствует замполит.
- Герасимов! - начинает механик, вкладывая в свои слова всю ненависть татарского народа, - я даже не знаю, с какого конца начинать тебя ебать! У тебя же мама, да Герасимов? Сестра? Вот ты стоишь тут, изображая дебилизм и пустоту глазами, а они ждут тебя, Герасимов, мёд там на пасеке покупают на последние деньги, самогонку гонят, невесту там тебе нашли уже, небось. Хули ты улыбаешься? Ты же не вернёшься домой, Герасимов, ты понимаешь, что ты даже в гробу домой не вернёшься? Почему у тебя отсутствует инстинкт самосохранения? Как ты без него дожил до восемнадцати лет? Почему тебя барсуки в лесу не съели или в таулете ты не утонул?
Матрос Петя не знает, как ему реагировать и молчит, уставившись в палубу.
— Ты в школе-то учился, Герасимов? - пытается достучаться до него механик с другой стороны.
— Учился
— Ну расскажи мне, каких русских писателей ты знаешь?
— Нуууу...Пушкин
— Хуюшкин, Герасимов!!! Пушкин — это поэт!!! Он слова в рифму писал, а писатель, это который без рифмы пишет! Писателей каких ты знаешь?
— Нуууу...Толстой
— Какой Толстой?
— А он же один был.
— Ладно. Ладно, он был один. Какое его произведение ты читал?
— Нууууу..... Войну и мир
— Войну и мир? На каком языке она начинается?
— Ну на русском же, понятное дело!
— Ясно, значит дальше заглавия не осилил. Слушай, а тебя матрозавры остальные как называют, — Герасимом? А ты знаешь, что про тебя целое произведение написал великий русский писатель Тургенев? Читал "Муму"?
— Нееет
— Ну как, блядь, нет? У тебя же в личном деле "среднее образование" написано!!! Как вы на флот-то попадаете, я не пойму? Откуда вас берут, - из поселений староверов, чтоли?! Стас (это к замполиту) есть у тебя Тургенев? Принеси пожалуйста!
Зам приносит томик Тургенева из корабельной библиотеки.
— Вот, Герасимов, начнём твоё половое воспитание. Завтра, в это же время, на этом же самом месте ты мне пересказываешь рассказ Тургенева "Муму" близко к тексту. Близко, Герасимов, так близко, чтоб даже муха не проскочила. Свободен!
Или вот в центральном. На всплытии без хода, например. Смерть стоит за спиной командира и ждёт, когда он допустит хотя бы малейшую оплошность. Лодка медленно-медленно ползёт вверх и все спокойны и не верят своему счастью, а Смерть улыбается: она-то знает, что сейчас будет пласт воды с меньшей плотностью и нас как жахнет об этот лёд и, может быть, не тем местом, на которое мы рассчитываем и всё, считай приплыли. Но и командир об этом знает, откуда-то.
— Принимать с двух бортов!
— Есть принимать с двух бортов! — репетую командиру и начинаю принимать
— Приготовиться к ускоренному приёму!
— Готов!
— Принимать ускоренно с обоих бортов!
И лодка в этот момент подпрыгивает на несколько метров, но уже поздно - тонны морской воды падают в её чрево по трубам метрового диаметра под давлением пять атмосфер и она уже тяжёлая и взлететь ей, ну никак не удастся. Да ладно, ухмыляется Смерть, сейчас вы, по инерции, как шухните вниз, на три километра, а продуться-то не можете, там и посмотрим кто-кого. Но командир её опять слышит!
— Два насоса за борт!
— Есть два насоса за борт! — и два центробежных насоса начинают выплёвывать по двести семьдесят тонн воды в час каждый в морды изумлённым касаткам.
Лодка зависает, как бы раздумывая, что же ей дальше делать...
— Четыре насоса за борт!
Ну может я тогда накреню лодку, думает Смерть и они хвостом вниз уйдут по-любому. И начинает наклонять лодку на корму.
— Тонну в нос! — командует механик, глядя на дрожащую стрелку дифферентометра
— Есть тонну в нос! — репетую я и перегоняю воду между дифферентными цистернами.
— Стоп насосы!
— Есть стоп насосы! Тонна в носу!
Сидим, ждём. Лодка немного опустилась, но зависла, - значит в слой воды мы вошли и можем двигаться дальше.
Да ну вас, пидорасы! - думает Смерть и идёт что-нибудь ломать.
Она поджигала нам трюмную помпу в седьмом, но мы справились, хоть и воняло потом неделю. Она выводила из строя систему управления рулями, но мы их починили, даже шарик расходомера нам вывела из строя, сучка костлявая, но и тут мы смогли.
Расходомер — это такое устройство, которое считает количество воды принятой или откачанной из уравнительной цистерны. Уравнительной цистерной подводная лодка, собственно, и дифферентуется по плавучести. Долго объяснять, но это - важно. Само устройство это кусок толстой трубы, на двух фланцах вставленный в трубу приёма забортной воды, внутри у него - две крыльчатки, которые закручивают поток воды спиралью, а в этой спирали крутится железный шарик в резиновой оболочке: датчики считают количество его оборотов и выводят на табло в центральном количество воды. Казалось бы, - ну чему там ломаться? Шарик же железный!!!! Но мы же русские моряки, чо нам.
Понятно, что в море запрещено проводить ремонты, связанные с забортной арматурой, но и плавать месяц подо льдом, без расходомера, тоже не то, что доктор прописал. Приняли все возможные меры предосторожности: подвсплыли, как могли, выставили вахтенного на клапане ВВД в отсек, загерметезировали переборки, в соседних отсеках поставили вахтенных на переборочных дверях и приказали им держать кремольеры и не выпускать нас ни за что, если что. Проверили всю забортную арматуру, всю позакрывали, проползли по всем трубам и проверили ещё раз. А Смерть сидит в уголочке и облегчённо вздыхает: ну наверняка же на Севмаше какую-то трубу левую захуярили, которой ни в одной документации нет, или на Звёздочке потом тарелки клапанов плохо притёрли и они зарядят нам шестью атмосферами в рожи. Медленно-премедленно отручиваем болты на фланцах, прикусив язычки. Все молчим и тяжело дышим - не то, чтобы страшно, но волнительно всё-таки. Все болты сняли, пока всё спокойно - клапана трещат, но держат. Раздвижным упором разогнули трубу, вытащили нужный нам кусок. "Да, блядь, что такое-то - нервно расхаживает Смерть по трюму, - ну как так может быть, что ни на Севмаше ни на Звёздочке не нашлось ни одного криворукгог помощника мне!!!" Вот так и бывает.
Достали шарик, а у него оплётка резиновая лопнула и он за крыльчатку зацепился. Всунули новый, потрясли трубой вчетвером (он ж тяжелющая!) крутится вроде. Вставили кусок трубы обратно.
— Эбля!! — кричит Борисыч, — а прокладки-то поставить!!!
— Борисыч, ну вот что ты за человек-то такой, — говорю я ему, — надо же было подождать, пока мы все двадцать четыре болта закрутим!!!
И все начинают смеяться, хоть и не закончили ещё, но понятно же, что, скорее всего, пронесло на этот раз.
— Центральный! — кричу в лиственницу, — пробуйте принимать, мы закончили.
— Ёпт!!! — кричат из центрального, — всё работает, как часы часового завода Луч!!!
И злая Смерть плюёт нам на спины и уходит дальше, искать приключений на наши жопы. И аппендицит. С кем-нибудь вообще может приключиться аппендицит где-нибудь на Северном Полюсе и, если всех забрать не получается, то почему бы не взять одного, хотя бы? А потом Смерть вообще думает: "Да ну их в жопу, этих подводников, пойду вон на авианесущий крейсер, может там хоть кого прихвачу"
Так ни разу у неё с нами ничего и не получилось. Видимо, везучие мы просто. Но её пристутсвие ощущалось всегда: когда спишь, ешь, чистишь зубы, пишешь стихи, учишь матчасть, проводишь занятия, несёшь вахту, мечтаешь о тёплом солнце на подводной лодке, то всегда рядом с тобой Смерть. Она смотрит на тебя, с любопытством школьника, впервые увидевшего колоду порнографических игральных карт и ты не можешь
"Каждого из вас Смерть поджидает во многие моменты вашей жизни, когда вы приглушаете свою внимательность и инстинкт самосохранения: перебегаете дорогу в неположенном месте, заплываете за буйки, ездите пьяными за рулём и не одеваете каску, находясь на строительной площадке. У подводников всё не так. Смерть не ждёт их, а несёт вместе с ними службу по охране морских рубежей их Родины. С того момента, как они отдают швартовые и уходят в море, Смерть стоит за плечом каждого из них постоянно и с любопытством наблюдает, когда же кто-то из них даст слабину.
Сидит в седьмом отсеке на вахте матрос Герасимов, например, мечтает о скорой своей демобилизации и представляет, как он войдёт в свою родную деревню в ленточках до жопы, с восемнадцатью якорями и аксельбантом сшитым из такого количества ниток, которого хватило бы на аксельбанты гусарскому полку в девятнадцатом веке, а Смерть шепчет ему на ушко : "Петя, ну зачем тебе осматривать отсек каждые пол часа? Ну что, блядь, за хуйня такая - пол года до дембеля, а ты бегаешь, как карась! Закороти систмеу КИС ГО, да сиди себе спокойно на боевом посту, наращивай общую прекрасность организма!"
А и правда, думает матрос Петя, что я, пальцем деланый? И закорачивает систему КИС ГО, чтоб лампочка в центральном сама собой загоралась, а не от того, что он все кнопки в отсеке обожмёт. Совесть его, конечно, покусывает, но ёб вашу мать - каждые пол часа же по трюмам лазить, это ни в какие ворота ведь не лезет! И Смерть, радостно повизгивая, бежит в седьмой отсек, договариваться с насосами и клапанами, а может и со станцией управления холодильной установкой, чтоб они ей подмогнули чутка.
В это время в центральном вахтенный инженер-механик третьей боевой смены, сбрасывает табло осмотра отсеков, а седьмой тут же раз - и опять осмотрен.
— Седьмой, центральному!
— Есть седьмой
— Как ты сокол ясный отсек-то за пять минут осмотрел?
— Ну я быстренько...там туда-сюда
— Герасимов. Кто-то врот. Быстренько я осматриваю и то за двенадцать минут.
Отключает седьмой, вызывает связистов:
— КПС, центральному!
— Есть КПС!
— В седьмом пидорас КИС ГО закоротил, сбегайте, отъебите его так, чтоб у меня тут дымом запахло.
И связисты бегут в седьмой, бьют матроса Петю, ремонтируют систему КИС ГО, опять бьют матроса Петю, пугают его тюрьмой и презрением Родины и убегают, напоследок пнув Петю, обратно в свой КПС. Смерть вздыхает и уходит в следующий отсек.
По окончании вахты, матроса Петю вызывают в центральный, для проведения воспитательной беседы. "Ебать" называются в военно-морском флоте воспитательные беседы. Проводит механик, так как Петя из БЧ-5, присутствует замполит.
- Герасимов! - начинает механик, вкладывая в свои слова всю ненависть татарского народа, - я даже не знаю, с какого конца начинать тебя ебать! У тебя же мама, да Герасимов? Сестра? Вот ты стоишь тут, изображая дебилизм и пустоту глазами, а они ждут тебя, Герасимов, мёд там на пасеке покупают на последние деньги, самогонку гонят, невесту там тебе нашли уже, небось. Хули ты улыбаешься? Ты же не вернёшься домой, Герасимов, ты понимаешь, что ты даже в гробу домой не вернёшься? Почему у тебя отсутствует инстинкт самосохранения? Как ты без него дожил до восемнадцати лет? Почему тебя барсуки в лесу не съели или в таулете ты не утонул?
Матрос Петя не знает, как ему реагировать и молчит, уставившись в палубу.
— Ты в школе-то учился, Герасимов? - пытается достучаться до него механик с другой стороны.
— Учился
— Ну расскажи мне, каких русских писателей ты знаешь?
— Нуууу...Пушкин
— Хуюшкин, Герасимов!!! Пушкин — это поэт!!! Он слова в рифму писал, а писатель, это который без рифмы пишет! Писателей каких ты знаешь?
— Нуууу...Толстой
— Какой Толстой?
— А он же один был.
— Ладно. Ладно, он был один. Какое его произведение ты читал?
— Нууууу..... Войну и мир
— Войну и мир? На каком языке она начинается?
— Ну на русском же, понятное дело!
— Ясно, значит дальше заглавия не осилил. Слушай, а тебя матрозавры остальные как называют, — Герасимом? А ты знаешь, что про тебя целое произведение написал великий русский писатель Тургенев? Читал "Муму"?
— Нееет
— Ну как, блядь, нет? У тебя же в личном деле "среднее образование" написано!!! Как вы на флот-то попадаете, я не пойму? Откуда вас берут, - из поселений староверов, чтоли?! Стас (это к замполиту) есть у тебя Тургенев? Принеси пожалуйста!
Зам приносит томик Тургенева из корабельной библиотеки.
— Вот, Герасимов, начнём твоё половое воспитание. Завтра, в это же время, на этом же самом месте ты мне пересказываешь рассказ Тургенева "Муму" близко к тексту. Близко, Герасимов, так близко, чтоб даже муха не проскочила. Свободен!
Или вот в центральном. На всплытии без хода, например. Смерть стоит за спиной командира и ждёт, когда он допустит хотя бы малейшую оплошность. Лодка медленно-медленно ползёт вверх и все спокойны и не верят своему счастью, а Смерть улыбается: она-то знает, что сейчас будет пласт воды с меньшей плотностью и нас как жахнет об этот лёд и, может быть, не тем местом, на которое мы рассчитываем и всё, считай приплыли. Но и командир об этом знает, откуда-то.
— Принимать с двух бортов!
— Есть принимать с двух бортов! — репетую командиру и начинаю принимать
— Приготовиться к ускоренному приёму!
— Готов!
— Принимать ускоренно с обоих бортов!
И лодка в этот момент подпрыгивает на несколько метров, но уже поздно - тонны морской воды падают в её чрево по трубам метрового диаметра под давлением пять атмосфер и она уже тяжёлая и взлететь ей, ну никак не удастся. Да ладно, ухмыляется Смерть, сейчас вы, по инерции, как шухните вниз, на три километра, а продуться-то не можете, там и посмотрим кто-кого. Но командир её опять слышит!
— Два насоса за борт!
— Есть два насоса за борт! — и два центробежных насоса начинают выплёвывать по двести семьдесят тонн воды в час каждый в морды изумлённым касаткам.
Лодка зависает, как бы раздумывая, что же ей дальше делать...
— Четыре насоса за борт!
Ну может я тогда накреню лодку, думает Смерть и они хвостом вниз уйдут по-любому. И начинает наклонять лодку на корму.
— Тонну в нос! — командует механик, глядя на дрожащую стрелку дифферентометра
— Есть тонну в нос! — репетую я и перегоняю воду между дифферентными цистернами.
— Стоп насосы!
— Есть стоп насосы! Тонна в носу!
Сидим, ждём. Лодка немного опустилась, но зависла, - значит в слой воды мы вошли и можем двигаться дальше.
Да ну вас, пидорасы! - думает Смерть и идёт что-нибудь ломать.
Она поджигала нам трюмную помпу в седьмом, но мы справились, хоть и воняло потом неделю. Она выводила из строя систему управления рулями, но мы их починили, даже шарик расходомера нам вывела из строя, сучка костлявая, но и тут мы смогли.
Расходомер — это такое устройство, которое считает количество воды принятой или откачанной из уравнительной цистерны. Уравнительной цистерной подводная лодка, собственно, и дифферентуется по плавучести. Долго объяснять, но это - важно. Само устройство это кусок толстой трубы, на двух фланцах вставленный в трубу приёма забортной воды, внутри у него - две крыльчатки, которые закручивают поток воды спиралью, а в этой спирали крутится железный шарик в резиновой оболочке: датчики считают количество его оборотов и выводят на табло в центральном количество воды. Казалось бы, - ну чему там ломаться? Шарик же железный!!!! Но мы же русские моряки, чо нам.
Понятно, что в море запрещено проводить ремонты, связанные с забортной арматурой, но и плавать месяц подо льдом, без расходомера, тоже не то, что доктор прописал. Приняли все возможные меры предосторожности: подвсплыли, как могли, выставили вахтенного на клапане ВВД в отсек, загерметезировали переборки, в соседних отсеках поставили вахтенных на переборочных дверях и приказали им держать кремольеры и не выпускать нас ни за что, если что. Проверили всю забортную арматуру, всю позакрывали, проползли по всем трубам и проверили ещё раз. А Смерть сидит в уголочке и облегчённо вздыхает: ну наверняка же на Севмаше какую-то трубу левую захуярили, которой ни в одной документации нет, или на Звёздочке потом тарелки клапанов плохо притёрли и они зарядят нам шестью атмосферами в рожи. Медленно-премедленно отручиваем болты на фланцах, прикусив язычки. Все молчим и тяжело дышим - не то, чтобы страшно, но волнительно всё-таки. Все болты сняли, пока всё спокойно - клапана трещат, но держат. Раздвижным упором разогнули трубу, вытащили нужный нам кусок. "Да, блядь, что такое-то - нервно расхаживает Смерть по трюму, - ну как так может быть, что ни на Севмаше ни на Звёздочке не нашлось ни одного криворукгог помощника мне!!!" Вот так и бывает.
Достали шарик, а у него оплётка резиновая лопнула и он за крыльчатку зацепился. Всунули новый, потрясли трубой вчетвером (он ж тяжелющая!) крутится вроде. Вставили кусок трубы обратно.
— Эбля!! — кричит Борисыч, — а прокладки-то поставить!!!
— Борисыч, ну вот что ты за человек-то такой, — говорю я ему, — надо же было подождать, пока мы все двадцать четыре болта закрутим!!!
И все начинают смеяться, хоть и не закончили ещё, но понятно же, что, скорее всего, пронесло на этот раз.
— Центральный! — кричу в лиственницу, — пробуйте принимать, мы закончили.
— Ёпт!!! — кричат из центрального, — всё работает, как часы часового завода Луч!!!
И злая Смерть плюёт нам на спины и уходит дальше, искать приключений на наши жопы. И аппендицит. С кем-нибудь вообще может приключиться аппендицит где-нибудь на Северном Полюсе и, если всех забрать не получается, то почему бы не взять одного, хотя бы? А потом Смерть вообще думает: "Да ну их в жопу, этих подводников, пойду вон на авианесущий крейсер, может там хоть кого прихвачу"
Так ни разу у неё с нами ничего и не получилось. Видимо, везучие мы просто. Но её пристутсвие ощущалось всегда: когда спишь, ешь, чистишь зубы, пишешь стихи, учишь матчасть, проводишь занятия, несёшь вахту, мечтаешь о тёплом солнце на подводной лодке, то всегда рядом с тобой Смерть. Она смотрит на тебя, с любопытством школьника, впервые увидевшего колоду порнографических игральных карт и ты не можешь
http://i-legal-alien.livejournal.com/321613.html
"Death awaits each of you at many moments of your life, when you muffle your attentiveness and self-preservation instinct: cross the road in the wrong place, swim behind buoys, drive drunk at the wheel and don’t put on a helmet while on the construction site. Everything is different with the submariners Death does not wait for them, but along with them serves to protect the maritime borders of their homeland. From the moment they give the moorings and go to sea, Death stands behind each of them constantly and watches with curiosity when someone of which will give weak inu.
Sailor Gerasimov is sitting in the seventh compartment on duty, for example, dreams of his speedy demobilization and imagines how he will enter his native village in ribbons to the ass, with eighteen anchors and an accessory sewn from such a quantity of thread that would be enough for the accelerators of the hussar’s regiment nineteenth century, and Death whispers in his ear: “Petya, why do you need to inspect the compartment every half an hour? Well, damn it, such a fucking thing — half a year before the demobilization, and you run like a crucian! Short circuit the KIS GO, yes sit quietly at a combat post, building up ah the general beauty of the body! "
And really, the sailor Petya thinks, what am I doing with my finger? And he shorts the KIS GO system so that the light in the central one lights up by itself, and not from the fact that he will squeeze all the buttons in the compartment. His conscience, of course, bites, but fuck your mother - every half hour to climb the holds, it’s not going into any gates! And Death, screaming joyfully, runs into the seventh compartment, to negotiate with pumps and valves, and maybe with the control station of the refrigeration unit, so that they help her a little.
At this time, the central watchman mechanical engineer of the third combat shift, discards the inspection panel of the compartments, and the seventh time immediately - and again examined.
- Seventh, central!
- There is a seventh
“How did you examine a clear falcon in five minutes?”
- Well, I quickly ... back and forth
- Gerasimov. Someone is the mouth. Quickly, I examine and then in twelve minutes.
Disables the seventh, calls the signalmen:
- KPS, central!
- There is a KPS!
- In the seventh fag, KIS GO short-circuited, run away, fuck it so that it smells of smoke here.
And the signalmen run in the seventh, beat the sailor Petya, repair the KIS GO system, again beat the sailor Petya, scare him with the prison and contempt of the motherland and run away, finally kicking Petya, back to their KPS. Death sighs and goes into the next compartment.
At the end of the shift, the sailor Petya was called to the central one to conduct an educational conversation. "Fuck" are called in the Navy educational conversations. Conducted by a mechanic, since Petya from the warhead-5, there is a political officer.
- Gerasimov! - begins the mechanic, putting into his words all the hatred of the Tatar people, - I don’t even know from what end to start fucking you! You have a mother, yes Gerasimov? Sister? Here you are standing here, portraying moronity and emptiness with your eyes, and they are waiting for you, Gerasimov, they are buying honey in the apiary for the last money, they are driving moonshine, you have already found a bride there, I suppose. Hooley are you smiling? You won’t return home, Gerasimov, do you understand that you won’t even return home in the grave? Why don't you have a self-preservation instinct? How did you live to be eighteen without him? Why didn’t the badgers eat you in the forest, or didn’t you drown in the tulet?
Sailor Petya does not know how to react to him and is silent, staring at the deck.
“Did you study at school, Gerasimov?” - the mechanic tries to reach out to him from the other side.
- Studied
“Well, tell me which Russian writers do you know?”
- Nuuuu ... Pushkin
- Huyushkin, Gerasimov !!! Pushkin is a poet !!! He wrote words in rhyme, and a writer who writes without rhyme! Which writers do you know?
- Nuuuu ... Tolstoy
- What is Tolstoy?
- But he was alone.
- Okay. Okay, he was alone. What kind of work did you read?
- Nuuuuu ..... War and Peace
- War and peace? What language does it start in?
- Well, in Russian, of course!
- Clearly, it means that he did not master the titles further. Listen, what do the rest of the sailors call you - Gerasim? Do you know that a great Russian writer Turgenev wrote a whole work about you? Have you read Mumu?
- Nooo
“Well, damn it, no?” In your personal file, "secondary education" is written !!! How do you get into the fleet, I don’t understand? Where did they get you from the Old Believer settlements, chtoli ?! Stas (this is for the political) do you have Turgenev? Bring please!
The deputy brings a volume of Turgenev from the ship’s library.
- Here, Gerasimov, we will begin your sexual education. Tomorrow, at the same time, at the same place you retell me Turgenev's story "Mumu" close to the text. Close, Gerasimov, so close that even a fly doesn’t slip. Is free!
Or here in the central. On ascent without a move, for example. Death stands behind the commander and waits for him to make even the slightest mistake. The boat slowly and slowly creeps up and everyone is calm and do not believe their happiness, and Death smiles: she knows that now there will be a layer of water with a lower density and we’ll like to crash on this ice and maybe
"Death awaits each of you at many moments of your life, when you muffle your attentiveness and self-preservation instinct: cross the road in the wrong place, swim behind buoys, drive drunk at the wheel and don’t put on a helmet while on the construction site. Everything is different with the submariners Death does not wait for them, but along with them serves to protect the maritime borders of their homeland. From the moment they give the moorings and go to sea, Death stands behind each of them constantly and watches with curiosity when someone of which will give weak inu.
Sailor Gerasimov is sitting in the seventh compartment on duty, for example, dreams of his speedy demobilization and imagines how he will enter his native village in ribbons to the ass, with eighteen anchors and an accessory sewn from such a quantity of thread that would be enough for the accelerators of the hussar’s regiment nineteenth century, and Death whispers in his ear: “Petya, why do you need to inspect the compartment every half an hour? Well, damn it, such a fucking thing — half a year before the demobilization, and you run like a crucian! Short circuit the KIS GO, yes sit quietly at a combat post, building up ah the general beauty of the body! "
And really, the sailor Petya thinks, what am I doing with my finger? And he shorts the KIS GO system so that the light in the central one lights up by itself, and not from the fact that he will squeeze all the buttons in the compartment. His conscience, of course, bites, but fuck your mother - every half hour to climb the holds, it’s not going into any gates! And Death, screaming joyfully, runs into the seventh compartment, to negotiate with pumps and valves, and maybe with the control station of the refrigeration unit, so that they help her a little.
At this time, the central watchman mechanical engineer of the third combat shift, discards the inspection panel of the compartments, and the seventh time immediately - and again examined.
- Seventh, central!
- There is a seventh
“How did you examine a clear falcon in five minutes?”
- Well, I quickly ... back and forth
- Gerasimov. Someone is the mouth. Quickly, I examine and then in twelve minutes.
Disables the seventh, calls the signalmen:
- KPS, central!
- There is a KPS!
- In the seventh fag, KIS GO short-circuited, run away, fuck it so that it smells of smoke here.
And the signalmen run in the seventh, beat the sailor Petya, repair the KIS GO system, again beat the sailor Petya, scare him with the prison and contempt of the motherland and run away, finally kicking Petya, back to their KPS. Death sighs and goes into the next compartment.
At the end of the shift, the sailor Petya was called to the central one to conduct an educational conversation. "Fuck" are called in the Navy educational conversations. Conducted by a mechanic, since Petya from the warhead-5, there is a political officer.
- Gerasimov! - begins the mechanic, putting into his words all the hatred of the Tatar people, - I don’t even know from what end to start fucking you! You have a mother, yes Gerasimov? Sister? Here you are standing here, portraying moronity and emptiness with your eyes, and they are waiting for you, Gerasimov, they are buying honey in the apiary for the last money, they are driving moonshine, you have already found a bride there, I suppose. Hooley are you smiling? You won’t return home, Gerasimov, do you understand that you won’t even return home in the grave? Why don't you have a self-preservation instinct? How did you live to be eighteen without him? Why didn’t the badgers eat you in the forest, or didn’t you drown in the tulet?
Sailor Petya does not know how to react to him and is silent, staring at the deck.
“Did you study at school, Gerasimov?” - the mechanic tries to reach out to him from the other side.
- Studied
“Well, tell me which Russian writers do you know?”
- Nuuuu ... Pushkin
- Huyushkin, Gerasimov !!! Pushkin is a poet !!! He wrote words in rhyme, and a writer who writes without rhyme! Which writers do you know?
- Nuuuu ... Tolstoy
- What is Tolstoy?
- But he was alone.
- Okay. Okay, he was alone. What kind of work did you read?
- Nuuuuu ..... War and Peace
- War and peace? What language does it start in?
- Well, in Russian, of course!
- Clearly, it means that he did not master the titles further. Listen, what do the rest of the sailors call you - Gerasim? Do you know that a great Russian writer Turgenev wrote a whole work about you? Have you read Mumu?
- Nooo
“Well, damn it, no?” In your personal file, "secondary education" is written !!! How do you get into the fleet, I don’t understand? Where did they get you from the Old Believer settlements, chtoli ?! Stas (this is for the political) do you have Turgenev? Bring please!
The deputy brings a volume of Turgenev from the ship’s library.
- Here, Gerasimov, we will begin your sexual education. Tomorrow, at the same time, at the same place you retell me Turgenev's story "Mumu" close to the text. Close, Gerasimov, so close that even a fly doesn’t slip. Is free!
Or here in the central. On ascent without a move, for example. Death stands behind the commander and waits for him to make even the slightest mistake. The boat slowly and slowly creeps up and everyone is calm and do not believe their happiness, and Death smiles: she knows that now there will be a layer of water with a lower density and we’ll like to crash on this ice and maybe
У записи 4 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ильмар Реммельг