Подкинуто из просторов интернета.
Консервы.
Говорят, что когда-то заключённые, бежавшие из северных лагерей, брали с собой консервы.
Эти консервы не надо было тащить в заплечных мешках. Они бежали рядом сами.
Очень удобно, очень.
Когда в бескрайней тайге нечем было поживиться, консерву съедали.
Консерва до последнего не догадывалась о том, что её участь — быть съеденной. И взяли-то её с собой только для этого.
Консерва просто бежала со всеми на волю.
* * * * *
Жутко? Ну да.
Ну что ж, всё как в жизни.
А у вас есть консервы?
Есть. Почти у каждого в жизни была такая консерва.
Вскрыть, если наступит голод. Сожрать. Выкинуть пустую баночку.
И бежать дальше.
И каждый, наверняка, хоть раз в жизни был консервой сам.
* * * * *
Вот Сашка. Живёт с Аней. Она два года ждёт его с работы, готовит ему жрать и делает массаж перед сном. Она смотрит на него тепло. Думает, когда же...
Хочет ребёнка.
Он всё ещё надеется вернуться к бывшей жене, которая ушла от него три года назад.
Аня всё это время бежит рядом и не знает, что она просто консерва.
* * * * *
Вот Лёшка. Он полтора года ждёт.
Ждёт, пока Маринка ему позвонит.
И хотя бы предложит выпить вместе кофе. О большем ему даже мечтать страшно.
Она звонит иногда раз в месяц, иногда в два.
И тогда он седлает свою субару и три с половиной часа мчится по жутким дорогам. Мчится в другой город. В котором живёт Марина.
Она может выйти и встретить его, а может и просто отморозиться. Да, она, конечно же, знает, что ему ехать к ней три с половиной часа.
В те моменты, когда ему всё же удаётся её увидеть, она плачется ему в жилетку.
Её снова бросил женатый любовник. Он бросает Марину с периодичностью раз в месяц. Иногда в два.
Потом он, конечно же, возвращается.
Иногда возвращается за те три с половиной часа, которые Лёшка мчится к Марине.
Именно поэтому Марина иногда просто не берёт трубку, когда Лёшка приезжает.
Лёшка спал с ней всего два раза, полтора года назад. Он тогда уже решил, что она ему нужна. Сильно-сильно. С первой ночи. Так бывает. Когда всё остальное без этого человека как бы теряет смысл.
Поэтому он берёт трубку, когда она звонит. Он ничерта не может с этим сделать.
И так тоже бывает.
Марина, наверняка, понимает, что вряд ли к ней будут мчать из другого города три с половиной часа исключительно из дружеских чувств.
Но это её консерва.
Вскрыть, если наступит голод. Сожрать. Выкинуть пустую баночку.
И бежать дальше.
Впрочем, она ведь тоже консерва. Для человека, который пользует её пять лет, заслоняя собой лучшие Маринкины годы, говорит о любви, но всё никак не уходит от жены...
* * * * *
Или Ксюха.
Могла б давно построить жизнь.
Но последние шесть лет, раз в полгода, недельки на две, на горизонте появляется Вова.
Её Вова. Её.
Уставший от жизни, в очередной раз в ком-то запутавшийся, клянущийся в том, что наконец-то понял, всё-всё понял, и нет в мире места лучше, чем с Ксюхой рядом.
Он исчезает не внезапно. Последние дни перед уходом он придирчив, ему всё не нравится и всё не по нутру.
В эти дни Ксюха вся внутри сжимается, потому что понимает: он снова исчезнет.
Она будет ждать, она тоже ничерта не может с этим поделать. Она верит, что однажды он останется. Он не спешит убеждать её в обратном.
Иногда у неё будет кто-то появляться. Так, ничего серьёзного. Она ведь знает, что где-то есть Вовка.
Он вскроет Ксюху, когда наступит голод. Сожрёт. Выкинет пустую баночку.
И побежит дальше.
Консервы.
Говорят, что когда-то заключённые, бежавшие из северных лагерей, брали с собой консервы.
Эти консервы не надо было тащить в заплечных мешках. Они бежали рядом сами.
Очень удобно, очень.
Когда в бескрайней тайге нечем было поживиться, консерву съедали.
Консерва до последнего не догадывалась о том, что её участь — быть съеденной. И взяли-то её с собой только для этого.
Консерва просто бежала со всеми на волю.
* * * * *
Жутко? Ну да.
Ну что ж, всё как в жизни.
А у вас есть консервы?
Есть. Почти у каждого в жизни была такая консерва.
Вскрыть, если наступит голод. Сожрать. Выкинуть пустую баночку.
И бежать дальше.
И каждый, наверняка, хоть раз в жизни был консервой сам.
* * * * *
Вот Сашка. Живёт с Аней. Она два года ждёт его с работы, готовит ему жрать и делает массаж перед сном. Она смотрит на него тепло. Думает, когда же...
Хочет ребёнка.
Он всё ещё надеется вернуться к бывшей жене, которая ушла от него три года назад.
Аня всё это время бежит рядом и не знает, что она просто консерва.
* * * * *
Вот Лёшка. Он полтора года ждёт.
Ждёт, пока Маринка ему позвонит.
И хотя бы предложит выпить вместе кофе. О большем ему даже мечтать страшно.
Она звонит иногда раз в месяц, иногда в два.
И тогда он седлает свою субару и три с половиной часа мчится по жутким дорогам. Мчится в другой город. В котором живёт Марина.
Она может выйти и встретить его, а может и просто отморозиться. Да, она, конечно же, знает, что ему ехать к ней три с половиной часа.
В те моменты, когда ему всё же удаётся её увидеть, она плачется ему в жилетку.
Её снова бросил женатый любовник. Он бросает Марину с периодичностью раз в месяц. Иногда в два.
Потом он, конечно же, возвращается.
Иногда возвращается за те три с половиной часа, которые Лёшка мчится к Марине.
Именно поэтому Марина иногда просто не берёт трубку, когда Лёшка приезжает.
Лёшка спал с ней всего два раза, полтора года назад. Он тогда уже решил, что она ему нужна. Сильно-сильно. С первой ночи. Так бывает. Когда всё остальное без этого человека как бы теряет смысл.
Поэтому он берёт трубку, когда она звонит. Он ничерта не может с этим сделать.
И так тоже бывает.
Марина, наверняка, понимает, что вряд ли к ней будут мчать из другого города три с половиной часа исключительно из дружеских чувств.
Но это её консерва.
Вскрыть, если наступит голод. Сожрать. Выкинуть пустую баночку.
И бежать дальше.
Впрочем, она ведь тоже консерва. Для человека, который пользует её пять лет, заслоняя собой лучшие Маринкины годы, говорит о любви, но всё никак не уходит от жены...
* * * * *
Или Ксюха.
Могла б давно построить жизнь.
Но последние шесть лет, раз в полгода, недельки на две, на горизонте появляется Вова.
Её Вова. Её.
Уставший от жизни, в очередной раз в ком-то запутавшийся, клянущийся в том, что наконец-то понял, всё-всё понял, и нет в мире места лучше, чем с Ксюхой рядом.
Он исчезает не внезапно. Последние дни перед уходом он придирчив, ему всё не нравится и всё не по нутру.
В эти дни Ксюха вся внутри сжимается, потому что понимает: он снова исчезнет.
Она будет ждать, она тоже ничерта не может с этим поделать. Она верит, что однажды он останется. Он не спешит убеждать её в обратном.
Иногда у неё будет кто-то появляться. Так, ничего серьёзного. Она ведь знает, что где-то есть Вовка.
Он вскроет Ксюху, когда наступит голод. Сожрёт. Выкинет пустую баночку.
И побежит дальше.
Thrown out of the Internet.
Canned food.
They say that once prisoners who fled from the northern camps took canned food with them.
These canned goods did not have to be lugged in shoulder bags. They ran alongside themselves.
Very comfortable, very.
When there was nothing to profit in the endless taiga, they ate canned food.
Canned to the last did not realize that her fate was to be eaten. And they took it with them just for this.
Canned food just ran away with everyone.
* * * * *
Creepy Well yes.
Well, everything is as in life.
Do you have canned food?
There is. Almost everyone in my life had such a can.
Open if hunger sets in. Gobble up. Throw out an empty jar.
And run on.
And everyone, for sure, at least once in his life was canned himself.
* * * * *
Here is Sasha. Lives with Anya. She has been waiting for him for two years from work, prepares him to eat and does massage before going to bed. She looks at him warmly. He thinks when ...
He wants a baby.
He still hopes to return to his ex-wife, who left him three years ago.
All this time, Anna has been running nearby and does not know that she is just a canned food.
* * * * *
Here is Lyosha. He has been waiting a year and a half.
Waiting for Marinka to call him.
And at least offer to drink coffee together. It’s even scary to dream of more.
She calls sometimes once a month, sometimes two.
And then he saddles his Subaru and rushes for three and a half hours along terrible roads. Rushing to another city. In which Marina lives.
She may go out and meet him, or she may just freeze. Yes, she, of course, knows that he should go to her for three and a half hours.
In those moments when he still manages to see her, she cries into his vest.
Her married lover again abandoned her. He drops Marina once a month. Sometimes in two.
Then he, of course, returns.
Sometimes he returns for those three and a half hours that Lyosha rushes to Marina.
That is why Marina sometimes just does not pick up when Lyosha arrives.
Lyosha slept with her only twice, a year and a half ago. He then decided that he needed her. Very very. From the first night. It happens. When everything else without this person seems to lose its meaning.
So he picks up the phone when she rings. He cannot do anything with it.
And so it is.
Marina, for sure, understands that it is unlikely that they will rush to her from another city for three and a half hours solely out of friendly feelings.
But this is her canned food.
Open if hunger sets in. Gobble up. Throw out an empty jar.
And run on.
However, she is also a canned food. For a man who has been using it for five years, overshadowing the best of the Marinkin years, he speaks of love, but still does not leave his wife ...
* * * * *
Or Ksenia.
Could build a life long ago.
But the last six years, once every six months, for two weeks, Vova appears on the horizon.
Her Vova. Her.
Tired of life, once again confused by someone, swearing that he finally understood, understood everything, and there is no better place in the world than Ksenia is next to her.
It does not disappear all of a sudden. The last days before leaving, he is picky, he does not like everything and everything is not good.
In these days, Ksenia is all compressed inside, because she understands: he will disappear again.
She will wait; she, too, cannot do anything with it. She believes that one day he will stay. He is in no hurry to convince her otherwise.
Sometimes she will have someone appear. So, nothing serious. She knows that somewhere there is Vova.
He will open Ksenia when the famine comes. Gobble up. Throws out an empty jar.
And run on.
Canned food.
They say that once prisoners who fled from the northern camps took canned food with them.
These canned goods did not have to be lugged in shoulder bags. They ran alongside themselves.
Very comfortable, very.
When there was nothing to profit in the endless taiga, they ate canned food.
Canned to the last did not realize that her fate was to be eaten. And they took it with them just for this.
Canned food just ran away with everyone.
* * * * *
Creepy Well yes.
Well, everything is as in life.
Do you have canned food?
There is. Almost everyone in my life had such a can.
Open if hunger sets in. Gobble up. Throw out an empty jar.
And run on.
And everyone, for sure, at least once in his life was canned himself.
* * * * *
Here is Sasha. Lives with Anya. She has been waiting for him for two years from work, prepares him to eat and does massage before going to bed. She looks at him warmly. He thinks when ...
He wants a baby.
He still hopes to return to his ex-wife, who left him three years ago.
All this time, Anna has been running nearby and does not know that she is just a canned food.
* * * * *
Here is Lyosha. He has been waiting a year and a half.
Waiting for Marinka to call him.
And at least offer to drink coffee together. It’s even scary to dream of more.
She calls sometimes once a month, sometimes two.
And then he saddles his Subaru and rushes for three and a half hours along terrible roads. Rushing to another city. In which Marina lives.
She may go out and meet him, or she may just freeze. Yes, she, of course, knows that he should go to her for three and a half hours.
In those moments when he still manages to see her, she cries into his vest.
Her married lover again abandoned her. He drops Marina once a month. Sometimes in two.
Then he, of course, returns.
Sometimes he returns for those three and a half hours that Lyosha rushes to Marina.
That is why Marina sometimes just does not pick up when Lyosha arrives.
Lyosha slept with her only twice, a year and a half ago. He then decided that he needed her. Very very. From the first night. It happens. When everything else without this person seems to lose its meaning.
So he picks up the phone when she rings. He cannot do anything with it.
And so it is.
Marina, for sure, understands that it is unlikely that they will rush to her from another city for three and a half hours solely out of friendly feelings.
But this is her canned food.
Open if hunger sets in. Gobble up. Throw out an empty jar.
And run on.
However, she is also a canned food. For a man who has been using it for five years, overshadowing the best of the Marinkin years, he speaks of love, but still does not leave his wife ...
* * * * *
Or Ksenia.
Could build a life long ago.
But the last six years, once every six months, for two weeks, Vova appears on the horizon.
Her Vova. Her.
Tired of life, once again confused by someone, swearing that he finally understood, understood everything, and there is no better place in the world than Ksenia is next to her.
It does not disappear all of a sudden. The last days before leaving, he is picky, he does not like everything and everything is not good.
In these days, Ksenia is all compressed inside, because she understands: he will disappear again.
She will wait; she, too, cannot do anything with it. She believes that one day he will stay. He is in no hurry to convince her otherwise.
Sometimes she will have someone appear. So, nothing serious. She knows that somewhere there is Vova.
He will open Ksenia when the famine comes. Gobble up. Throws out an empty jar.
And run on.
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Всеволод Овчаров
