Октябрь, 1918. Из письма Марины Цветаевой Никодиму Плуцер-Сарна
Я Вас больше не люблю.
Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда.
Если бы Вы полюбили другую женщину, я бы улыбнулась — с высокомерным умилением — и задумалась — с любопытством — о Вас и о ней.
Я — вышла из игры.
— Все, что я чувствую к Вам — легкое волнение от голоса, и то общее творческое волнение, как всегда в присутствии ума-партнера.
Ваше лицо мне по-прежнему нравится.
— Почему я Вас больше не люблю? Зная меня, Вы не ждете «не знаю».
Два года подряд я — мысленно — в душе своей — таскала Вас с собой по всем дорогам, залам, церквам, вагонам, я не расставалась с Вами ни на секунду, считала часы, ждала звонка, лежала, как мертвая, если звонка не было, всё, как все, и все-таки не всё, как все.
Вижу Ваше смуглое лицо над стаканом кофе — в кофейном и табачном дыму — Вы были как бархат, я говорю о голосе — и как сталь — говорю о словах — я любовалась Вами, я Вас очень любила.
Одно сравнение — причудливое, но вернейшее: Вы были для меня тем барабанным боем, подымающим на ноги в полночь всех мальчишек города.
— Вы первый перестали любить меня. Если бы этого не случилось, я бы до сих пор Вас любила, ибо я люблю всегда до самой последней возможности.
Сначала Вы приходили в 4 часа, потом в 5 ч., потом в 6 ч., потом в восьмом, потом совсем перестали.
Вы не разлюбили меня (как отрезать). Вы просто перестали любить меня каждую минуту своей жизни, и я сделала то же, послушалась Вас, как всегда.
Вы первый забыли, кто я.
Я Вас больше не люблю.
Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда.
Если бы Вы полюбили другую женщину, я бы улыбнулась — с высокомерным умилением — и задумалась — с любопытством — о Вас и о ней.
Я — вышла из игры.
— Все, что я чувствую к Вам — легкое волнение от голоса, и то общее творческое волнение, как всегда в присутствии ума-партнера.
Ваше лицо мне по-прежнему нравится.
— Почему я Вас больше не люблю? Зная меня, Вы не ждете «не знаю».
Два года подряд я — мысленно — в душе своей — таскала Вас с собой по всем дорогам, залам, церквам, вагонам, я не расставалась с Вами ни на секунду, считала часы, ждала звонка, лежала, как мертвая, если звонка не было, всё, как все, и все-таки не всё, как все.
Вижу Ваше смуглое лицо над стаканом кофе — в кофейном и табачном дыму — Вы были как бархат, я говорю о голосе — и как сталь — говорю о словах — я любовалась Вами, я Вас очень любила.
Одно сравнение — причудливое, но вернейшее: Вы были для меня тем барабанным боем, подымающим на ноги в полночь всех мальчишек города.
— Вы первый перестали любить меня. Если бы этого не случилось, я бы до сих пор Вас любила, ибо я люблю всегда до самой последней возможности.
Сначала Вы приходили в 4 часа, потом в 5 ч., потом в 6 ч., потом в восьмом, потом совсем перестали.
Вы не разлюбили меня (как отрезать). Вы просто перестали любить меня каждую минуту своей жизни, и я сделала то же, послушалась Вас, как всегда.
Вы первый забыли, кто я.
October, 1918. From a letter from Marina Tsvetaeva to Nicodemus Plutzer-Sarna
I don't love you anymore.
Nothing happened - life happened. I don’t think about you either in the morning, waking up, or at night, falling asleep, neither on the street, nor to the music - never.
If you fell in love with another woman, I would smile - with arrogant tenderness - and think - with curiosity - about you and her.
I - left the game.
- All that I feel for you is a slight excitement from the voice, and that general creative excitement, as always in the presence of a partner mind.
I still like your face.
“Why don't I love you anymore?” Knowing me, you do not expect "I don’t know."
For two years in a row, I - mentally - in my heart - dragged you along all the roads, halls, churches, cars, I didn’t part with you even for a second, counted the hours, waited for the call, lay like dead if there wasn’t any call, everything, like everyone else, and yet not everything, like everyone else.
I see your dark face over a glass of coffee - in coffee and tobacco smoke - you were like velvet, I am talking about my voice - and like steel - I am talking about words - I admired you, I loved you very much.
One comparison is bizarre, but the truest: for me you were that drum fight, lifting all the boys of the city to their feet at midnight.
“You first stopped loving me.” If this did not happen, I would still love you, for I always love to the very last opportunity.
First you arrived at 4 o’clock, then at 5 o’clock, then at 6 o’clock, then at the eighth, then completely stopped.
You did not stop loving me (how to cut off). You just stopped loving me every minute of your life, and I did the same, obeyed you, as always.
You first forgot who I am.
I don't love you anymore.
Nothing happened - life happened. I don’t think about you either in the morning, waking up, or at night, falling asleep, neither on the street, nor to the music - never.
If you fell in love with another woman, I would smile - with arrogant tenderness - and think - with curiosity - about you and her.
I - left the game.
- All that I feel for you is a slight excitement from the voice, and that general creative excitement, as always in the presence of a partner mind.
I still like your face.
“Why don't I love you anymore?” Knowing me, you do not expect "I don’t know."
For two years in a row, I - mentally - in my heart - dragged you along all the roads, halls, churches, cars, I didn’t part with you even for a second, counted the hours, waited for the call, lay like dead if there wasn’t any call, everything, like everyone else, and yet not everything, like everyone else.
I see your dark face over a glass of coffee - in coffee and tobacco smoke - you were like velvet, I am talking about my voice - and like steel - I am talking about words - I admired you, I loved you very much.
One comparison is bizarre, but the truest: for me you were that drum fight, lifting all the boys of the city to their feet at midnight.
“You first stopped loving me.” If this did not happen, I would still love you, for I always love to the very last opportunity.
First you arrived at 4 o’clock, then at 5 o’clock, then at 6 o’clock, then at the eighth, then completely stopped.
You did not stop loving me (how to cut off). You just stopped loving me every minute of your life, and I did the same, obeyed you, as always.
You first forgot who I am.
У записи 4 лайков,
0 репостов,
512 просмотров.
0 репостов,
512 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Наташа Буринская
