ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ЗАНИЗИЛИ БАЛЛЫ НА ПРОВЕРКЕ ЕГЭ?
Начало этой истории было вполне рядовым: проверявшие досрочный ЕГЭ−2019 по математике эксперты не разобрались в решении одной из задач и вместо четырёх баллов выставили единицу. Тогда казалось, что достаточно прийти на апелляцию, где высококвалифицированный эксперт перепроверит работу, разберётся и повысит балл. Но в Смоленске признавать ошибку не захотели. Не помогло ни министерство просвещения, ни эксперты самого Рособрнадзора.
«Уважаемый Дмитрий Дмитриевич, к Вам обращается Олег Митрофанов из Смоленска» — так начиналось письмо, пришедшее ко мне полтора месяца назад. Олег написал ЕГЭ по математике. Написал блестяще, ждал 100 баллов. И был немало удивлён, когда увидел результаты: правильно решённую задачу с параметром эксперты не зачли. Тем более странно, что идея решения была прозрачной, ход рассуждений полным, а записи аккуратными. Что не устроило проверяющих, было загадкой. Взяв ручку, листок бумаги и диктофон, Митрофанов отправился на апелляцию.
Аудиозапись апелляции длится больше 20 минут. Слушать невыносимо. Две женщины, эксперты смоленской апелляционной комиссии, одна из которых её председатель Анищенкова — заведующая кафедрой математики и информатики Смоленского государственного университета, путаясь в математических терминах, сначала говорят что-то вопиюще неверное про элементарные функции, затем требуют обосновывать непрерывность функции модуль, в конце придумывают главную претензию: дескать, используемое в решении утверждение справедливо только для той задачи, которую решает решающий, и надо было написать, что в других случаях оно не обязательно верно.
Что делать, если на апелляции отстоять свою правоту не удалось? Мы с Олегом Митрофановым написали четыре письма с просьбой перепроверить работу: в Смоленский департамент образования, в ФИПИ, Рособрнадзор и в министерство просвещения. Ответы из Москвы пришли почти сразу: ФИПИ сообщил, что не имеет полномочий по перепроверке и адресовал в Рособрнадзор, министерство отвечало, что вопрос не в его компетенции и поэтому оно пересылает обращение заявителя в Рособрнадзор, а сам Рособрнадзор написал, что проверкой экзаменов занимаются в регионе и обращаться надо туда.
Оставалось ждать ответа из Смоленска. От тех, кто уже дважды неверно оценил работу. В ожидании Олег запасался отзывами учителей и вузовских преподавателей — они письменно подтверждали, что решение его задачи правильное. Тогда всё ещё была надежда представить подтверждения своей правоты на заседании государственной экзаменационной комиссии. Но Олега не звали.
И вдруг случилось чудо. Рособрнадзор прислал новый ответ. О том, что получил письмо, пересланное из министерства просвещения, всё-таки решил создать комиссию по математике, та перепроверила работу, вынесла решение повысить балл за задание до максимального и уже отправила протокол в государственную экзаменационную комиссию Смоленской области. Оставалось подождать, пока в смоленском департаменте образования протокол получат, утвердят его и внесут изменения в базу оценок ЕГЭ.
Неужели поверили в счастливый финал? Письмо Рособрнадзора оказалось дыркой от бублика. В реальности смоленские эксперты собрались на заседание, посмотрели пришедшие из федеральной комиссии документы и решили, что утверждать решения какой-то малозначительной организации не будут. Желание настоять на своей ошибке любой ценой оказалось важнее профессиональной честности. Баллы не повысили. Конец.
Что делать, когда знаешь, что ты прав, но бессилен? Когда все, кто гипотетически мог и должен был помочь, не помогли, и ты остался один на один с несправедливостью и уже без надежды? До каких пор система будет прикрывать самодуров, которые творят что угодно в зависимости от своей должности? И зачем нужна федеральная служба про надзору за образованием, официальную позицию которой по вопросу надзора за образованием ни в грош не ставят?
Итак, Рособрнадзор согласовал кандидатуру председателя смоленской комиссии ЕГЭ. Пострадавшим от её ошибочных решений он сообщает, что перепроверкой работ не занимается. Но если вдруг случайно повезёт и работу перепроверят, то всё равно против безграмотной математички никто не поможет. И что делать теперь? Выход какой?
Если в Смоленске не хватает квалифицированных экспертов, могу приехать помочь им с проверкой. А пока помогу Олегу Митрофанову с исковым заявлением в суд. У меня большой опыт. Только вот результата не обещаю. Отлично знаю, как у нас в судах устроено, когда одна из сторон обычный человек, а другая — беспринципный государственный орган, спасающий свою шкуру.
Начало этой истории было вполне рядовым: проверявшие досрочный ЕГЭ−2019 по математике эксперты не разобрались в решении одной из задач и вместо четырёх баллов выставили единицу. Тогда казалось, что достаточно прийти на апелляцию, где высококвалифицированный эксперт перепроверит работу, разберётся и повысит балл. Но в Смоленске признавать ошибку не захотели. Не помогло ни министерство просвещения, ни эксперты самого Рособрнадзора.
«Уважаемый Дмитрий Дмитриевич, к Вам обращается Олег Митрофанов из Смоленска» — так начиналось письмо, пришедшее ко мне полтора месяца назад. Олег написал ЕГЭ по математике. Написал блестяще, ждал 100 баллов. И был немало удивлён, когда увидел результаты: правильно решённую задачу с параметром эксперты не зачли. Тем более странно, что идея решения была прозрачной, ход рассуждений полным, а записи аккуратными. Что не устроило проверяющих, было загадкой. Взяв ручку, листок бумаги и диктофон, Митрофанов отправился на апелляцию.
Аудиозапись апелляции длится больше 20 минут. Слушать невыносимо. Две женщины, эксперты смоленской апелляционной комиссии, одна из которых её председатель Анищенкова — заведующая кафедрой математики и информатики Смоленского государственного университета, путаясь в математических терминах, сначала говорят что-то вопиюще неверное про элементарные функции, затем требуют обосновывать непрерывность функции модуль, в конце придумывают главную претензию: дескать, используемое в решении утверждение справедливо только для той задачи, которую решает решающий, и надо было написать, что в других случаях оно не обязательно верно.
Что делать, если на апелляции отстоять свою правоту не удалось? Мы с Олегом Митрофановым написали четыре письма с просьбой перепроверить работу: в Смоленский департамент образования, в ФИПИ, Рособрнадзор и в министерство просвещения. Ответы из Москвы пришли почти сразу: ФИПИ сообщил, что не имеет полномочий по перепроверке и адресовал в Рособрнадзор, министерство отвечало, что вопрос не в его компетенции и поэтому оно пересылает обращение заявителя в Рособрнадзор, а сам Рособрнадзор написал, что проверкой экзаменов занимаются в регионе и обращаться надо туда.
Оставалось ждать ответа из Смоленска. От тех, кто уже дважды неверно оценил работу. В ожидании Олег запасался отзывами учителей и вузовских преподавателей — они письменно подтверждали, что решение его задачи правильное. Тогда всё ещё была надежда представить подтверждения своей правоты на заседании государственной экзаменационной комиссии. Но Олега не звали.
И вдруг случилось чудо. Рособрнадзор прислал новый ответ. О том, что получил письмо, пересланное из министерства просвещения, всё-таки решил создать комиссию по математике, та перепроверила работу, вынесла решение повысить балл за задание до максимального и уже отправила протокол в государственную экзаменационную комиссию Смоленской области. Оставалось подождать, пока в смоленском департаменте образования протокол получат, утвердят его и внесут изменения в базу оценок ЕГЭ.
Неужели поверили в счастливый финал? Письмо Рособрнадзора оказалось дыркой от бублика. В реальности смоленские эксперты собрались на заседание, посмотрели пришедшие из федеральной комиссии документы и решили, что утверждать решения какой-то малозначительной организации не будут. Желание настоять на своей ошибке любой ценой оказалось важнее профессиональной честности. Баллы не повысили. Конец.
Что делать, когда знаешь, что ты прав, но бессилен? Когда все, кто гипотетически мог и должен был помочь, не помогли, и ты остался один на один с несправедливостью и уже без надежды? До каких пор система будет прикрывать самодуров, которые творят что угодно в зависимости от своей должности? И зачем нужна федеральная служба про надзору за образованием, официальную позицию которой по вопросу надзора за образованием ни в грош не ставят?
Итак, Рособрнадзор согласовал кандидатуру председателя смоленской комиссии ЕГЭ. Пострадавшим от её ошибочных решений он сообщает, что перепроверкой работ не занимается. Но если вдруг случайно повезёт и работу перепроверят, то всё равно против безграмотной математички никто не поможет. И что делать теперь? Выход какой?
Если в Смоленске не хватает квалифицированных экспертов, могу приехать помочь им с проверкой. А пока помогу Олегу Митрофанову с исковым заявлением в суд. У меня большой опыт. Только вот результата не обещаю. Отлично знаю, как у нас в судах устроено, когда одна из сторон обычный человек, а другая — беспринципный государственный орган, спасающий свою шкуру.
WHAT TO DO IF UNDERSTANDING SCORES ON THE EXAM CHECK?
The beginning of this story was quite ordinary: the experts who checked the early Unified State Exam-2019 in mathematics did not understand the solution to one of the problems and instead of four points they set the unit. Then it seemed that it was enough to come up on an appeal, where a highly qualified expert would recheck the work, figure it out and increase the score. But in Smolensk they did not want to admit the mistake. Neither the Ministry of Education nor the experts of Rosobrnadzor helped.
“Dear Dmitry Dmitrievich, Oleg Mitrofanov from Smolensk is contacting you” - this was the beginning of the letter that came to me a month and a half ago. Oleg wrote the exam in mathematics. He wrote brilliantly, waiting for 100 points. And I was quite surprised when I saw the results: the experts did not count the correctly solved problem with the parameter. It is all the more strange that the idea of the solution was transparent, the line of reasoning was complete, and the notes were accurate. What did not suit the inspectors was a mystery. Taking a pen, a piece of paper and a voice recorder, Mitrofanov went on appeal.
The audio recording of the appeal lasts more than 20 minutes. Listening is unbearable. Two women, experts of the Smolensk Appeal Commission, one of whom is its chairman Anischenkova, head of the department of mathematics and computer science at Smolensk State University, confused in mathematical terms, at first say something blatantly incorrect about elementary functions, then they demand to justify the continuity of the module function, at the end they invent the main complaint: they say that the statement used in the solution is valid only for the problem that the solver decides, and it was necessary to write that in other cases it e necessarily true.
What if the appeal failed to defend my innocence? Oleg Mitrofanov and I wrote four letters asking us to double-check the work: to the Smolensk Department of Education, the FIPI, Rosobrnadzor and the Ministry of Education. Answers from Moscow came almost immediately: FIPI said that it did not have the authority to recheck and addressed it to Rosobrnadzor, the ministry replied that the question was not in its competence and therefore it forwarded the applicant’s appeal to Rosobrnadzor, and Rosobrnadzor wrote that examinations were being carried out in the region and you need to go there.
It remained to wait for an answer from Smolensk. From those who have already twice incorrectly evaluated the work. In anticipation, Oleg stocked up on reviews of teachers and university teachers - they confirmed in writing that the solution to his problem was correct. Then there was still hope to present evidence of their innocence at a meeting of the state examination commission. But Oleg was not called.
And suddenly a miracle happened. Rosobrnadzor sent a new answer. That he received a letter sent from the Ministry of Education, he nevertheless decided to create a commission on mathematics, she rechecked the work, made a decision to increase the score for the task to the maximum and already sent the protocol to the state examination commission of the Smolensk region. It remained to wait until the protocol was received in the Smolensk Department of Education, approved, and amended in the USE assessment base.
Did you believe in a happy ending? Rosobrnadzor’s letter turned out to be a donut hole. In reality, Smolensk experts gathered for a meeting, looked at the documents that came from the federal commission and decided that they would not approve the decisions of a minor organization. The desire to insist on their mistake at all costs turned out to be more important than professional honesty. Points are not increased. The end.
What to do when you know that you are right, but powerless? When all who hypothetically could and should have helped did not help, and you were left alone with injustice and already without hope? How long will the system cover tyrants who do anything depending on their position? And why is a federal service for education supervision needed, whose official position on education supervision is not worth a penny?
So, Rosobrnadzor agreed on the candidacy of the chairman of the Smolensk exam panel. He reports to those affected by her erroneous decisions that he does not double-check the work. But if you are suddenly lucky and check the work, then still no one will help against an illiterate mathematician. And what to do now? Which way out?
If there are not enough qualified experts in Smolensk, I can come to help them with a check. In the meantime, I will help Oleg Mitrofanov with the lawsuit. I have a lot of experience. But I don’t promise the result. I know very well how it works in our courts when one of the parties is an ordinary person and the other is an unprincipled state body that saves its own skin.
The beginning of this story was quite ordinary: the experts who checked the early Unified State Exam-2019 in mathematics did not understand the solution to one of the problems and instead of four points they set the unit. Then it seemed that it was enough to come up on an appeal, where a highly qualified expert would recheck the work, figure it out and increase the score. But in Smolensk they did not want to admit the mistake. Neither the Ministry of Education nor the experts of Rosobrnadzor helped.
“Dear Dmitry Dmitrievich, Oleg Mitrofanov from Smolensk is contacting you” - this was the beginning of the letter that came to me a month and a half ago. Oleg wrote the exam in mathematics. He wrote brilliantly, waiting for 100 points. And I was quite surprised when I saw the results: the experts did not count the correctly solved problem with the parameter. It is all the more strange that the idea of the solution was transparent, the line of reasoning was complete, and the notes were accurate. What did not suit the inspectors was a mystery. Taking a pen, a piece of paper and a voice recorder, Mitrofanov went on appeal.
The audio recording of the appeal lasts more than 20 minutes. Listening is unbearable. Two women, experts of the Smolensk Appeal Commission, one of whom is its chairman Anischenkova, head of the department of mathematics and computer science at Smolensk State University, confused in mathematical terms, at first say something blatantly incorrect about elementary functions, then they demand to justify the continuity of the module function, at the end they invent the main complaint: they say that the statement used in the solution is valid only for the problem that the solver decides, and it was necessary to write that in other cases it e necessarily true.
What if the appeal failed to defend my innocence? Oleg Mitrofanov and I wrote four letters asking us to double-check the work: to the Smolensk Department of Education, the FIPI, Rosobrnadzor and the Ministry of Education. Answers from Moscow came almost immediately: FIPI said that it did not have the authority to recheck and addressed it to Rosobrnadzor, the ministry replied that the question was not in its competence and therefore it forwarded the applicant’s appeal to Rosobrnadzor, and Rosobrnadzor wrote that examinations were being carried out in the region and you need to go there.
It remained to wait for an answer from Smolensk. From those who have already twice incorrectly evaluated the work. In anticipation, Oleg stocked up on reviews of teachers and university teachers - they confirmed in writing that the solution to his problem was correct. Then there was still hope to present evidence of their innocence at a meeting of the state examination commission. But Oleg was not called.
And suddenly a miracle happened. Rosobrnadzor sent a new answer. That he received a letter sent from the Ministry of Education, he nevertheless decided to create a commission on mathematics, she rechecked the work, made a decision to increase the score for the task to the maximum and already sent the protocol to the state examination commission of the Smolensk region. It remained to wait until the protocol was received in the Smolensk Department of Education, approved, and amended in the USE assessment base.
Did you believe in a happy ending? Rosobrnadzor’s letter turned out to be a donut hole. In reality, Smolensk experts gathered for a meeting, looked at the documents that came from the federal commission and decided that they would not approve the decisions of a minor organization. The desire to insist on their mistake at all costs turned out to be more important than professional honesty. Points are not increased. The end.
What to do when you know that you are right, but powerless? When all who hypothetically could and should have helped did not help, and you were left alone with injustice and already without hope? How long will the system cover tyrants who do anything depending on their position? And why is a federal service for education supervision needed, whose official position on education supervision is not worth a penny?
So, Rosobrnadzor agreed on the candidacy of the chairman of the Smolensk exam panel. He reports to those affected by her erroneous decisions that he does not double-check the work. But if you are suddenly lucky and check the work, then still no one will help against an illiterate mathematician. And what to do now? Which way out?
If there are not enough qualified experts in Smolensk, I can come to help them with a check. In the meantime, I will help Oleg Mitrofanov with the lawsuit. I have a lot of experience. But I don’t promise the result. I know very well how it works in our courts when one of the parties is an ordinary person and the other is an unprincipled state body that saves its own skin.
У записи 2843 лайков,
213 репостов,
263634 просмотров.
213 репостов,
263634 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дмитрий-Дмитрич Гущин
