izubr - не один
А еще тебе говорят, что ты не один
И таких, как ты, говорят, еще тьма и тьма,
И киваешь им, окей, мол, ты убедил,
Но один, один, пока не сойдешь с ума,
А когда сойдешь, на запасном его пути,
Где по пояс ромашка, хмель, резеда, чабрец,
Не встречают те, с кем можешь себя сплести,
Не встречают те, с кем мог бы себя обресть,
Ты не скажешь им, что пока не идет почтарь,
Ты еще не надписан, еще не прошел в печать,
Ты еще умеешь жить говорить мечтать,
Но уже не можешь петь обнимать молчать.
И пока еще тлеет зарево в синеве
То есть солнце садится в девять без десяти
Ты успеешь надписать голубой конверт
И лизнуть вишневую марку, прочти, прости,
Извини, что я так и остался, не вовлечен,
Не влетел в трубу, не вошел в перебор ладов,
Золотая пчела, присевшая на плечо
Серебристый пепел, ссыпавшийся в ладонь.
И таких, как ты, говорят, еще тьма и тьма,
Тьма накрыла город, обшарпанные дома,
Говорят, что вроде мимо прошла зима,
Ты глядишь на них со страхом: была зима?
Но блестят проливные рельсы в сухой пыли,
Подожди не бойся выпей на посошок
Если скажут слейся, то ты уже все пролил,
Если скажут сойди с пути, ты уже сошел.
Лишь постольку ты можешь в девять без двух секунд
Погибая от солнца, вплавленного в груди,
Говорить, что уже повинного – не секут,
Говорить, что уже погибшего – не судить.
Говорить, что ни с кем из нынешних не в родстве,
Если кто и случился рядом – его вина
Ровно в девять на эту землю придет рассвет
То есть прямо на станцию в девять придет весна.
Лебеда, чабрец цветут у тебя в груди,
Потому что ты письмо, чернильная вязь,
А еще тебе говорят, что ты не один,
Не один, динь-динь, не один, не один из вас.
Ты не вышел станом, словом, собой, лицом,
Красной ручкой надписан адрес и голубой
Ветер пахнет сухим и радостным чабрецом
Позволяет не быть, забыть, да, не быть собой.
Не один, зерно, сбереженное воробьем,
Не один, и рельсы, и улей, и почтальон,
Открываешь письмо, в котором подряд, подряд:
Не один, говорят. Не один, тебе говорят.
А еще тебе говорят, что ты не один
И таких, как ты, говорят, еще тьма и тьма,
И киваешь им, окей, мол, ты убедил,
Но один, один, пока не сойдешь с ума,
А когда сойдешь, на запасном его пути,
Где по пояс ромашка, хмель, резеда, чабрец,
Не встречают те, с кем можешь себя сплести,
Не встречают те, с кем мог бы себя обресть,
Ты не скажешь им, что пока не идет почтарь,
Ты еще не надписан, еще не прошел в печать,
Ты еще умеешь жить говорить мечтать,
Но уже не можешь петь обнимать молчать.
И пока еще тлеет зарево в синеве
То есть солнце садится в девять без десяти
Ты успеешь надписать голубой конверт
И лизнуть вишневую марку, прочти, прости,
Извини, что я так и остался, не вовлечен,
Не влетел в трубу, не вошел в перебор ладов,
Золотая пчела, присевшая на плечо
Серебристый пепел, ссыпавшийся в ладонь.
И таких, как ты, говорят, еще тьма и тьма,
Тьма накрыла город, обшарпанные дома,
Говорят, что вроде мимо прошла зима,
Ты глядишь на них со страхом: была зима?
Но блестят проливные рельсы в сухой пыли,
Подожди не бойся выпей на посошок
Если скажут слейся, то ты уже все пролил,
Если скажут сойди с пути, ты уже сошел.
Лишь постольку ты можешь в девять без двух секунд
Погибая от солнца, вплавленного в груди,
Говорить, что уже повинного – не секут,
Говорить, что уже погибшего – не судить.
Говорить, что ни с кем из нынешних не в родстве,
Если кто и случился рядом – его вина
Ровно в девять на эту землю придет рассвет
То есть прямо на станцию в девять придет весна.
Лебеда, чабрец цветут у тебя в груди,
Потому что ты письмо, чернильная вязь,
А еще тебе говорят, что ты не один,
Не один, динь-динь, не один, не один из вас.
Ты не вышел станом, словом, собой, лицом,
Красной ручкой надписан адрес и голубой
Ветер пахнет сухим и радостным чабрецом
Позволяет не быть, забыть, да, не быть собой.
Не один, зерно, сбереженное воробьем,
Не один, и рельсы, и улей, и почтальон,
Открываешь письмо, в котором подряд, подряд:
Не один, говорят. Не один, тебе говорят.
izubr - not one
They also tell you that you are not alone
And people like you, they say, are still darkness and darkness,
And you nod to them, ok, they say you convinced
But one, one, until you go crazy
And when you come down, on his siding,
Where chamomile, hops, reseda, thyme, waist-high
Do not meet those with whom you can weave yourself,
Do not meet those with whom you could doom yourself
You won’t tell them that until the postman comes,
You have not yet been inscribed, have not yet gone to print,
You still know how to live, talk, dream,
But you can’t sing, hug hug silent.
And while the glow in the blue smolders
That is, the sun sets at nine to ten
You will have time to write a blue envelope
And lick the cherry mark, read, I'm sorry
Sorry that I stayed, not involved,
I didn’t fly into the pipe, I didn’t go into a search of frets,
Golden bee crouching on the shoulder
Silver ash falling in the palm of your hand.
And people like you, they say, are still darkness and darkness,
Darkness covered the city, shabby houses
They say that like winter passed by,
You look at them with fear: was it winter?
But the torrential rails glisten in dry dust,
Wait, don’t be afraid, have a drink.
If they say merge, then you already spilled everything,
If they say get out of the way, you've already gone.
Only to the extent you can in nine without two seconds
Dying from the sun fused in the chest
Say that they’re not guilty yet,
Say that already dead - not to judge.
Say that you’re not related to any of the current ones,
If anyone happened nearby - his fault
Exactly at nine on this earth dawn will come
That is, spring will come directly to the station at nine.
Quinoa, thyme is blooming in your chest,
Because you're a letter, ink ligature,
They also tell you that you are not alone
Not one, ding-ding, not one, not one of you.
You didn’t go out with a camp, a word, yourself, a face,
Red pen inscribed address and blue
The wind smells like dry and joyful thyme
Lets not be, forget, yes, not be yourself.
Not alone, a grain spared by a sparrow,
Not one, and rails, and a hive, and a postman,
You open the letter in which in a row, in a row:
Not one, they say. Not alone, they tell you.
They also tell you that you are not alone
And people like you, they say, are still darkness and darkness,
And you nod to them, ok, they say you convinced
But one, one, until you go crazy
And when you come down, on his siding,
Where chamomile, hops, reseda, thyme, waist-high
Do not meet those with whom you can weave yourself,
Do not meet those with whom you could doom yourself
You won’t tell them that until the postman comes,
You have not yet been inscribed, have not yet gone to print,
You still know how to live, talk, dream,
But you can’t sing, hug hug silent.
And while the glow in the blue smolders
That is, the sun sets at nine to ten
You will have time to write a blue envelope
And lick the cherry mark, read, I'm sorry
Sorry that I stayed, not involved,
I didn’t fly into the pipe, I didn’t go into a search of frets,
Golden bee crouching on the shoulder
Silver ash falling in the palm of your hand.
And people like you, they say, are still darkness and darkness,
Darkness covered the city, shabby houses
They say that like winter passed by,
You look at them with fear: was it winter?
But the torrential rails glisten in dry dust,
Wait, don’t be afraid, have a drink.
If they say merge, then you already spilled everything,
If they say get out of the way, you've already gone.
Only to the extent you can in nine without two seconds
Dying from the sun fused in the chest
Say that they’re not guilty yet,
Say that already dead - not to judge.
Say that you’re not related to any of the current ones,
If anyone happened nearby - his fault
Exactly at nine on this earth dawn will come
That is, spring will come directly to the station at nine.
Quinoa, thyme is blooming in your chest,
Because you're a letter, ink ligature,
They also tell you that you are not alone
Not one, ding-ding, not one, not one of you.
You didn’t go out with a camp, a word, yourself, a face,
Red pen inscribed address and blue
The wind smells like dry and joyful thyme
Lets not be, forget, yes, not be yourself.
Not alone, a grain spared by a sparrow,
Not one, and rails, and a hive, and a postman,
You open the letter in which in a row, in a row:
Not one, they say. Not alone, they tell you.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анна Маншина
