ЛЕВ ТОЛСТОЙ О ВЕГЕТАРИАНСТВЕ Десятого марта 1908 г. - Запись на стене пользователя Маргарита Быкова в Вконтакте. Комментарии и лайки к записи.

Маргарита Быкова

ЛЕВ ТОЛСТОЙ О ВЕГЕТАРИАНСТВЕ
Десятого марта 1908 г. Толстой отвечал на вопрос редакции американского журнала Good Health: "Прекратил питание мясом около 25 лет тому назад, не чувствовал никакого ослабления при прекращении мясного питания и никогда не чувствовал ни малейшего лишения, ни желания есть мясное. Чувствую себя
сравнительно с людьми (средним человеком) моего возраста более сильным и здоровым... Думаю же, что неупотребление мяса полезно для здоровья или, скорее, употребление мяса вредно, потому что такое питание безнравственно; все же, что безнравственно, всегда вредно как для души, так и для
тела"(1-78,с.79).
Защитники мясоедения обычно говорят, что вопрос питания не имеет отношения к духовной жизни. Веды утверждают прямо обратное: "поедающий плоть убитых животных не может духовно развиваться."
30 декабря 1901 г. Толстой писал А.П.Зеленкову о вегетарианстве: "основа его есть сознание несправедливости и жестокости убивания живых существ для своего, очень низкого разбора, удовольствия вкуса (так как возможность быть вполне здоровым без употребления мяса достаточно
доказана)"(1-73,с.174). В трактате "В чем моя вера?" он указывает на элементарные вещи - "мучить собаку, убить курицу и теленка противно и мучительно природе человека" - и говорит, что знает "людей, живущих земледельческим трудом, которые перестали есть мясо только потому, что им
приходилось самим убивать своих животных"(4,с.157).
ошибочность несерьезного отношения к вегетарианству, Толстой написал статью "Первая ступень"(1-29,с.57-85): (выдержки) "Как нельзя серьезно желать печь хлебы, не замесив прежде муку, и не вытопив потом, и не выметя печи и т.д., так точно нельзя серьезно желать вести добрую жизнь, не соблюдая известной последовательности в приобретении
необходимых для этого качеств.
Как в учениях браминов, буддистов, конфуцианцев, так и в учении мудрецов Греции, устанавливаются ступени добродетелей, и высшая не может быть достигнута без того, чтобы не была усвоена низшая.
Но удивительное дело! Сознание необходимой последовательности качеств и действий, существенных для доброй жизни, как будто утрачивается все более и более и остается только в среде аскетической, монашествующей. В среде же светских людей предполагается и признается возможность приобретения высших свойств доброй жизни не только при отсутствии низших добрых качеств, обусловливающих высшие, но и при самом широком развитии пороков. Нельзя без ужаса видеть воспитание некоторых детей в нашем мире. Только злейший враг мог бы так старательно прививать ребенку те слабости и пороки,
которые прививаются ему родителями, в особенности матерями. Ужас берет, глядя на это и еще более на последствия этого, если уметь видеть то, что
делается в душах лучших из этих старательно самими родителями погубляемых детей.
Воздержание есть первая ступень всякой доброй жизни. Но и воздержание достигается не вдруг, а тоже постепенно. Воздержание есть освобождение человека от похотей. Но похотей у человека много различных, и для того,
чтобы борьба с ними была успешна, человек должен начинать с основных, - таких, на которых вырастают другие, более сложные, а не с сложных, выросших на основных. Есть похоти сложные, как похоть украшения тела, игр, увеселений, болтовни, любопытства и много других, и есть похоти основные: обжорства, праздности, плотской любви. В борьбе с похотями нельзя начинать с конца, с борьбы с похотями сложными; надо начинать с основных, и то в одном определенном порядке.
Объедающийся человек не в состоянии бороться с ленью, а объедающийся и праздный человек никогда не будет в силах бороться с похотью. Пост есть необходимое условие доброй жизни; но и в посте, как и в воздержании, является вопрос, с чего начать пост, как поститься, - как часто есть, что есть, чего не есть? И как нельзя заняться серьезно никаким
делом, не усвоив нужной в нем последовательности, так и нельзя поститься, на зная, с чего начать пост, с чего начать воздержание в пище.
[Далее идет страшное в своей правдивости описание фабрики смерти -скотобойни в Туле*. Для экономии места его опускаем.]
И, смотришь, нежная утонченная барыня будет пожирать трупы этих животных с полной уверенностью в своей правоте, утверждая два взаимно-исключающие друг друга положения:
Первое, что она, в чем уверяет ее ее доктор, так деликатна, что не может переносить одной растительной пищи и что для ее слабого организма ей необходима пища мясная; и второе, что она так чувствительна, что не может не только сама причинять страданий животным, но переносить и вида их.
А между тем слаба-то она, эта бедная барыня, только именно потому, что ее приучили питаться несвойственной человеку пищей; не причинять же страданий животным она не может потому, что пожирает их.
Нельзя притворяться, что мы не знаем этого. Мы не страусы и не можем верить тому, что если мы не будем смотреть, то не будет того, чего мы не хотим видеть. Тем более этого нельзя, когда мы не хотим видеть того самого, что мы хотим есть. И главное, если бы это было необходимо. Но положим не
необходимо, но на что-нибудь нужно? - Ни на что. Только на то, чтобы воспитывать зверские чувства, разводить похоть, блуд, пьянство.
Если стремление к доброй жизни серьезно в человеке, первое, от чего он будет воздерживаться, будет всегда употребление животной пищи, потому что, не говоря о возбуждении страстей, производимом этой пищей, употребление ее
прямо безнравственно, так как требует противного нравственному чувству поступка - убийства, и вызывается только жадностью.
Движение вегетарианства идет последние 10 лет, все убыстряясь и убыстряясь: все больше и больше с каждым годом является книг и журналов, издающихся по этому предмету; все больше и больше встречается людей,
отказывающихся от мясной пищи; и за границею с каждым годом, особенно в Германии, Англии и Америке, увеличивается число вегетарианских гостиниц и
трактиров.
Нельзя не радоваться этому так же, как не могли бы радоваться люди, стремившиеся войти на верх дома и прежде беспорядочно и тщетно лезшие с разных сторон прямо на стены, когда бы они стали сходиться, наконец, к
первой ступени лестницы и все бы теснились у нее, зная, что хода на верх не может быть помимо этой первой ступени лестницы.
В 1893 г. статья "Первая ступень" вышла в виде предисловия к книге "Этика пищи" Х.Уильямса, изданной "Посредником" в серии "Для интеллигентного читателя". Тридцатого ноября 1895 г. Толстой писал Е.И.Попову о необходимости распространения идеи вегетарианства в народной
среде: "Вегетарианская народная книга очень нужна. Если бы вы не писали, я хотел писать(1-68,с.268). Книга Попова "Вегетарианская кухня. Составлена по иностранным и русским источникам" издавалась "Посредником" дважды: в 1894 и
1895 годах. В 1896 г. в "Посреднике" вышел перевод книги Моэс-Оскрагелло "Природная пища человека и влияние ее на жизнь человеческую". Толстой писал переводчику, что "в ней есть много хорошего" и отмечал, как "радостно видеть, что вегетарьянство все больше и больше распространяетя"(1-66,с.255).
Вегетарианству Толстой посвятил и значительную часть своего последнего сборника "Путь жизни", как и предшествовавшего ему "Круга чтения". Приведем
только высказывания, принадлежащие непосредственно Толстому: Еще с самых древних времен мудрецы учили тому, что не надо есть мяса животных, а питаться растениями, но мудрецам не верили, и все ели мясо. Но в наше время с каждым годом находится все больше и больше людей, которые
считают грехом есть мясо и не едят его.
Мы удивляемся на то, что были люди, которые ели мясо убитых людей, и что есть еще и теперь такие в Африке. Но подходит время, когда будут так же удивляться на то, как могли люди убивать животных и есть их.
Десять лет кормила корова тебя и твоих детей, одевала и грела тебя овца своей шерстью. Какая же ей за это награда? Перерезать горло и съесть.
Греческий мудрец Пифагор не ел мяса. Когда у Плутарха, греческого писателя, писавшего жизнь Пифагора, спрашивали, почему и зачем Пифагор не ел мяса, Плутарх отвечал, что его не то удивляет, что Пифагор не ел мяса, а удивляет то, что еще теперь люди, которые могут сытно питаться зернами,
овощами и плодами, ловят живые существа, режут их и едят. (7,с.87)
Было время, когда люди ели друг друга; пришло время, когда они перестали это делать, но продолжают еще есть животных. Теперь пришло время, когда люди все больше и больше бросают и эту ужасную привычку.
Убийство и поедание животных происходит, главное, оттого, что людей уверили в том, что животные предназначены Богом на пользование людей и что нет ничего дурного в убийстве животных. Но это неправда. В каких бы книгах ни было написано то, что не грех убивать животных, в сердцах всех нас написано яснее, чем в книгах, что животное надо жалеть так же, как и человека, и мы все знаем это, если не заглушаем в себе совести.
Не смущайтесь тем, что при вашем отказе от мясной пищи все ваши близкие домашние нападут на вас, будут осуждать вас, смеяться над вами. Если бы мясоедение было безразличное дело, мясоеды не нападали бы на вегетарианство; они раздражаются потому, что в наше время уже сознают свой
грех, но не в силах еще освободиться от него. (5-1,с.105)
Сострадание к животным так естественно нам, что мы только привычкой, преданием, внушением можем быть доведены до безжалостности к страданию и смерти животных.
Те радости, которые дает человеку чувство жалости и сострадания к животным, окупают ему во много раз те удовольствия, которых он лишается отказом от охоты и употребления мяса. (5-1,с.249)
Если вы увидите детей, мучающих для своей забавы котенка или птичку, вы останавливаете их и учите их жалости к живым существам, а сами идете на охоту, на стрельбу голубей, на скачку и садитесь за обед, для которого убито несколько живых существ, т.е. делаете то самое, от чего вы удерживаете детей.
Неужели это кричащее противоречие не сделается явным и не остановит людей?
"Мы не можем заявлять прав на животных, существующих на суше, которые питаются одинаковой пищей, вдыхают тот же воздух, пьют ту же воду, что и мы; при их умервщлении они смущают

LEO TOLSTOY ABOUT VEGETARIANISM
On March 10, 1908, Tolstoy answered a question from the editorial board of the American journal Good Health: "He stopped eating meat about 25 years ago, didn’t feel any weakening when he stopped eating meat, and never felt the slightest deprivation or desire to eat meat. I feel
Compared to people (the average person) of my age who are stronger and healthier ... I think that not eating meat is good for health or, rather, eating meat is bad because it is immoral; nevertheless, that which is immoral is always harmful both to the soul and to
bodies "(1-78, p. 79).
Meat-eating advocates usually say that the issue of nutrition is not related to spiritual life. The Vedas state the exact opposite: "eating the flesh of dead animals cannot develop spiritually."
On December 30, 1901, Tolstoy wrote to A.P. Zelenkov about vegetarianism: "his basis is the consciousness of injustice and cruelty of killing living beings for his own, very low analysis, pleasure of taste (since the ability to be completely healthy without eating meat is enough
proved) "(1-73, p.174). In the treatise" What is my faith? "he points out elementary things -" tormenting a dog, killing a chicken and a calf is disgusting and painful to human nature "- and says that he knows" people living by agricultural labor, who stopped eating meat just because they
had to kill their own animals "(4, p. 157).
the fallacy of a frivolous attitude to vegetarianism, Tolstoy wrote the article "First Stage" (1-29, p. 57-85): (excerpts) "It is impossible to seriously wish to bake bread without first mixing the flour, and not melting it later, and not sweeping the oven etc., so definitely one cannot seriously wish to lead a good life without observing a certain sequence in acquiring
qualities necessary for this.
Both in the teachings of the Brahmins, Buddhists, Confucians, and in the teachings of the wise men of Greece, the degrees of virtues are established, and the higher cannot be achieved without the lower being assimilated.
But an amazing thing! Consciousness of the necessary sequence of qualities and actions essential for a good life, as if lost more and more and remains only in the ascetic, monastic environment. In the midst of secular people, it is assumed and recognized that it is possible to acquire the highest qualities of a good life, not only in the absence of lower good qualities that determine higher ones, but also with the widest development of vices. One cannot see the upbringing of some children in our world without horror. Only the worst enemy could so diligently instill in the child those weaknesses and vices,
who are vaccinated by his parents, especially mothers. Horror takes, looking at it and even more at the consequences of it, if you can see what
is done in the souls of the best of these diligently by the very parents of the ruined children.
Abstinence is the first step in any good life. But abstinence is not achieved suddenly, but also gradually. Abstinence is the liberation of man from lust. But a person’s lusts are many different, and in order
for the struggle with them to be successful, a person must start with the main ones - those on which others grow, more complex ones, and not with the complex ones, who grew up on the main ones. There are complex lusts, like lust of body decoration, games, amusements, chatter, curiosity, and many others, and there are basic lusts: gluttony, idleness, carnal love. In the struggle against lusts, one cannot start from the end, with the struggle against complex lusts; you need to start with the basic ones, and then in one particular order.
A gorging person is not able to fight laziness, and a gorging and idle person will never be able to fight lust. Fasting is a necessary condition for a good life; but in fasting, as in abstinence, the question is where to start fasting, how to fast - how often is there, what is, what is not? And no matter how seriously
deed, not having acquired the necessary sequence in it, one cannot fast, knowing where to start fasting, where to begin abstinence in food.
[The following is a terrible in its veracity description of the death factory-slaughterhouse in Tula *. To save space, omit it.]
And, look, a gentle, refined lady will devour the corpses of these animals with full confidence that they are right, affirming two mutually exclusive provisions:
The first thing that she, as her doctor assures her, is so delicate that she can’t tolerate one plant food and that she needs meat food for her weak body; and the second, that it is so sensitive that it can not only cause suffering to animals, but also endure their appearance.
And yet she is weak, this poor lady, just because she was taught to eat food unusual for a person; she cannot cause suffering to animals because she devours them.
We cannot pretend that we do not know this. We are not ostriches and we cannot believe that if we do not watch, then there will be nothing that we do not want to see. Moreover, this is impossible when we do not want to see the very thing that we want to eat. And most importantly, if it were necessary. But lay