Дети уходят из города к чертовой матери.
Дети уходят из города каждый март.
Бросив дома с компьютерами, кроватями,
в ранцы закинув Диккенсов и Дюма.
Будто всегда не хватало колючек и кочек им, дети крадутся оврагами, прут сквозь лес, пишут родителям письма кошмарным почерком на промокашках, вымазанных в земле.
Пишет Виталик: "Ваши манипуляции, ваши амбиции, акции напоказ можете сунуть в... я решил податься в вольные пастухи. Не вернусь. Пока".
Пишет Кристина: "Сами учитесь пакостям, сами играйте в свой сериальный мир. Стану гадалкой, ведьмой, буду шептать костям тайны чужие, травы в котле томить".
Пишет Вадим: "Сами любуйтесь закатом с мостиков города. Я же уйду за борт. Буду бродячим уличным музыкантом. Нашел учителя флейты: играет, как бог". Взрослые дорожат бетонными сотами, бредят дедлайнами, спят, считают рубли.
Дети уходят из города. В марте. Сотнями. Ни одного сбежавшего не нашли.
Дана Сидерос
Дети уходят из города каждый март.
Бросив дома с компьютерами, кроватями,
в ранцы закинув Диккенсов и Дюма.
Будто всегда не хватало колючек и кочек им, дети крадутся оврагами, прут сквозь лес, пишут родителям письма кошмарным почерком на промокашках, вымазанных в земле.
Пишет Виталик: "Ваши манипуляции, ваши амбиции, акции напоказ можете сунуть в... я решил податься в вольные пастухи. Не вернусь. Пока".
Пишет Кристина: "Сами учитесь пакостям, сами играйте в свой сериальный мир. Стану гадалкой, ведьмой, буду шептать костям тайны чужие, травы в котле томить".
Пишет Вадим: "Сами любуйтесь закатом с мостиков города. Я же уйду за борт. Буду бродячим уличным музыкантом. Нашел учителя флейты: играет, как бог". Взрослые дорожат бетонными сотами, бредят дедлайнами, спят, считают рубли.
Дети уходят из города. В марте. Сотнями. Ни одного сбежавшего не нашли.
Дана Сидерос
Children leave the city to hell.
Children leave the city every March.
Throwing home with computers, beds,
throwing the Dickens and Dumas into the satchels.
As if they always lacked thorns and bumps for them, children sneak into ravines, twig through the woods, write letters to their parents in nightmarish handwriting on blotters smeared in the ground.
Vitalik writes: “You can put your manipulations, your ambitions, actions for show in ... I decided to go into free shepherds. I will not return. For now.”
Christine writes: "Learn dirty tricks yourself, play your own serial world. I will become a fortuneteller, a witch, I will whisper other people's secrets to bones, torment grass in a cauldron."
Vadim writes: “Admire the sunset from the city’s bridges yourself. I’ll go overboard. I’ll be a wandering street musician. I found a flute teacher: he plays like a god.” Adults cherish concrete honeycombs, rave about deadlines, sleep, count rubles.
Children leave the city. In March. Hundred. Not a single escaped was found.
Dana Sideros
Children leave the city every March.
Throwing home with computers, beds,
throwing the Dickens and Dumas into the satchels.
As if they always lacked thorns and bumps for them, children sneak into ravines, twig through the woods, write letters to their parents in nightmarish handwriting on blotters smeared in the ground.
Vitalik writes: “You can put your manipulations, your ambitions, actions for show in ... I decided to go into free shepherds. I will not return. For now.”
Christine writes: "Learn dirty tricks yourself, play your own serial world. I will become a fortuneteller, a witch, I will whisper other people's secrets to bones, torment grass in a cauldron."
Vadim writes: “Admire the sunset from the city’s bridges yourself. I’ll go overboard. I’ll be a wandering street musician. I found a flute teacher: he plays like a god.” Adults cherish concrete honeycombs, rave about deadlines, sleep, count rubles.
Children leave the city. In March. Hundred. Not a single escaped was found.
Dana Sideros
У записи 6 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ma Machevariany
