[???????????? — заметки о зиме 2017 глубоко в России]
Встретила ли ты медведя в лесу или едешь в плацкарте с дембелями — техника безопасности одинаковая. Пока ты далеко, можно орать, но когда опасность под боком, ложись и притворяйся мёртвой. Не двигайся и не смотри в их сторону.
[id7414998|Марина] почувствовала весну, а мне захотелось дышать и гулять. В Кемерово минус 19 вместо минус 25…30. Символичен момент, когда ты надеваешь колготки. Находиться более в помещении ты не способна и решительность, смелость, желание сдвигать горы запускает в открытый космос за дверью подъезда. Морозный воздух прибивает к земле копоть заводов и машин. Закат, трубы, дым и скромный шок «а как здесь дышать?» — мои дни в Красноярске и Кемерово.
До чего красиво! Я смотрю на Енисей, ГЭС, холмы, заплёванные ёлками, и бесконечное чистое полотно. Друзья бросаются историями, которые картинками врезаются в сердце и будут зудеть в уме путешественника, пока я не доберусь туда. Не обниму деревья, не пройду шаманской тропой, не взберусь на вершину, не сплавлюсь по реке. Хакасия, Тыва, плато Путорана, Таймыр, Монголия, Шерегеш, зимовка лебедей, Сахалин — как бы поскорей оказаться в этих труднодоступных местах.
— Здравствуйте!
— ...ага.
Хозяйка столовой в Дивногорске сверкала чепчиком, фартуком и грозными очами в нашу сторону. А мы восхищались интерьером, запахом, знакомым со школы, и положенным отсутствием людей и продуктов на витринах.
Ширина реки в Красноярске — 3,5 километра. Края мостов не видно из-за пара и смога. В середине Кемерово развернулся сосновый бор.
Представляю себя вендерсовским Дамиэлем, подслушивающим мысли и подглядывающим за стараниями старого летописца, домашней драмой или детской игрой в поисках проявлений духовного в чёрно-белом Берлине. «Ииимя любимое моё, твоё именнааа», — девушки в кемеровской маршрутке независимо друга от друга подпевают губами, выпуская пар изо рта, смеясь над своими парнями и пританцовывая.
Здесь в хлеб добавляют уголь, получая чёрный модный оттенок.
— Люди ничего делать не хотят и идти никуда не хотят.
— Может, они умереть хотят?
— Давайте тогда их закопаем. Угольный мы край или нет?
В Красноярском крае администрация инициировала ревитализацию старого завода под арт-пространство. Музей Ленина превратили в музей современного искусства, оставив смотрительниц на этажах с тех времён. А там — огромная выставка Поздеева, пол-этажа про войну в Афганистане и Чечне, скетчи, фотографии, ода вате, всё неожиданно, осмысленно и впечатляет. Как и собрание сектантов в подвале. Спасибо огромное [id1248411|Даше] за то, что сама меня позвала и так всё чудесно организовала, а ещё и познакомила со своими друзьями — по тебе, Ксюше, Антону, Лиде и ребятам с интенсива скучаю????
В Кемерово работает интернет-провайдер, который окреп и решил вкладываться в развитие города. Марина с коллегой занимаются фондом от провайдера этого, который поддерживает городские сообщества. Готов давать площадку, деньги на лектории, инвестировать даже в это. Кроме того, провайдер поддерживает интересные городские СМИ. Местные, с которыми мне повезло познакомиться, занимаются долгоиграющим экскурсионным проектом для горожан и огромным уличным арт-фестивалем, представляющим городу сообщества. А один художник каждый день выходит на улицу на зарисовки домов, иногда возвращаясь домой с сосульками на бороде.
Почему я не на Бали, как половина фейсбука? Почему я не в Индии, как половина инстаграмма? Почему я не в солнечной Африке? Почему не в самой тёплой квартире в мире с котом в ногах в Санкт-Петербурге? Судя по эмоциям ребят из Красноярска, по событиям, которые завертелись в пространстве [club78195237|«Облаков»] в Барнауле, по разговорам с кемеровскими, по ежедневной переписке перед приездом к омичам и по тому, как я сама вдохновляюсь людьми, живущими мирно, бесстрашно, без капли нытья на своей непростой земле, говорящими со мной на одном языке, разделяющими со мной историю и, главное, возвращающими меня к моей Венеции (привет, Кальвино — то есть к моей родной Твери), — судя по всему, я в нужное время в нужном месте. Сегодня вся предназначенная мне духовность не в Индии, а здесь, предназначенное тепло — не на Бали, а в домах друзей, разноцветные эмоции — не в Марокко, а на наших публичных встречах, и там же происходит магия заразительных знакомств, что бывает на нашей петербургской кухне. И всего-то пальто сверху куртки, снуд под шарф и двое колготок, тех самых символов решительности, под штаны.
#заметкиозиме@o.polyakova #любитьзимувроссии
Встретила ли ты медведя в лесу или едешь в плацкарте с дембелями — техника безопасности одинаковая. Пока ты далеко, можно орать, но когда опасность под боком, ложись и притворяйся мёртвой. Не двигайся и не смотри в их сторону.
[id7414998|Марина] почувствовала весну, а мне захотелось дышать и гулять. В Кемерово минус 19 вместо минус 25…30. Символичен момент, когда ты надеваешь колготки. Находиться более в помещении ты не способна и решительность, смелость, желание сдвигать горы запускает в открытый космос за дверью подъезда. Морозный воздух прибивает к земле копоть заводов и машин. Закат, трубы, дым и скромный шок «а как здесь дышать?» — мои дни в Красноярске и Кемерово.
До чего красиво! Я смотрю на Енисей, ГЭС, холмы, заплёванные ёлками, и бесконечное чистое полотно. Друзья бросаются историями, которые картинками врезаются в сердце и будут зудеть в уме путешественника, пока я не доберусь туда. Не обниму деревья, не пройду шаманской тропой, не взберусь на вершину, не сплавлюсь по реке. Хакасия, Тыва, плато Путорана, Таймыр, Монголия, Шерегеш, зимовка лебедей, Сахалин — как бы поскорей оказаться в этих труднодоступных местах.
— Здравствуйте!
— ...ага.
Хозяйка столовой в Дивногорске сверкала чепчиком, фартуком и грозными очами в нашу сторону. А мы восхищались интерьером, запахом, знакомым со школы, и положенным отсутствием людей и продуктов на витринах.
Ширина реки в Красноярске — 3,5 километра. Края мостов не видно из-за пара и смога. В середине Кемерово развернулся сосновый бор.
Представляю себя вендерсовским Дамиэлем, подслушивающим мысли и подглядывающим за стараниями старого летописца, домашней драмой или детской игрой в поисках проявлений духовного в чёрно-белом Берлине. «Ииимя любимое моё, твоё именнааа», — девушки в кемеровской маршрутке независимо друга от друга подпевают губами, выпуская пар изо рта, смеясь над своими парнями и пританцовывая.
Здесь в хлеб добавляют уголь, получая чёрный модный оттенок.
— Люди ничего делать не хотят и идти никуда не хотят.
— Может, они умереть хотят?
— Давайте тогда их закопаем. Угольный мы край или нет?
В Красноярском крае администрация инициировала ревитализацию старого завода под арт-пространство. Музей Ленина превратили в музей современного искусства, оставив смотрительниц на этажах с тех времён. А там — огромная выставка Поздеева, пол-этажа про войну в Афганистане и Чечне, скетчи, фотографии, ода вате, всё неожиданно, осмысленно и впечатляет. Как и собрание сектантов в подвале. Спасибо огромное [id1248411|Даше] за то, что сама меня позвала и так всё чудесно организовала, а ещё и познакомила со своими друзьями — по тебе, Ксюше, Антону, Лиде и ребятам с интенсива скучаю????
В Кемерово работает интернет-провайдер, который окреп и решил вкладываться в развитие города. Марина с коллегой занимаются фондом от провайдера этого, который поддерживает городские сообщества. Готов давать площадку, деньги на лектории, инвестировать даже в это. Кроме того, провайдер поддерживает интересные городские СМИ. Местные, с которыми мне повезло познакомиться, занимаются долгоиграющим экскурсионным проектом для горожан и огромным уличным арт-фестивалем, представляющим городу сообщества. А один художник каждый день выходит на улицу на зарисовки домов, иногда возвращаясь домой с сосульками на бороде.
Почему я не на Бали, как половина фейсбука? Почему я не в Индии, как половина инстаграмма? Почему я не в солнечной Африке? Почему не в самой тёплой квартире в мире с котом в ногах в Санкт-Петербурге? Судя по эмоциям ребят из Красноярска, по событиям, которые завертелись в пространстве [club78195237|«Облаков»] в Барнауле, по разговорам с кемеровскими, по ежедневной переписке перед приездом к омичам и по тому, как я сама вдохновляюсь людьми, живущими мирно, бесстрашно, без капли нытья на своей непростой земле, говорящими со мной на одном языке, разделяющими со мной историю и, главное, возвращающими меня к моей Венеции (привет, Кальвино — то есть к моей родной Твери), — судя по всему, я в нужное время в нужном месте. Сегодня вся предназначенная мне духовность не в Индии, а здесь, предназначенное тепло — не на Бали, а в домах друзей, разноцветные эмоции — не в Марокко, а на наших публичных встречах, и там же происходит магия заразительных знакомств, что бывает на нашей петербургской кухне. И всего-то пальто сверху куртки, снуд под шарф и двое колготок, тех самых символов решительности, под штаны.
#заметкиозиме@o.polyakova #любитьзимувроссии
[????????????? - notes about winter 2017 deep in Russia]
Whether you met a bear in the forest or riding a reserved seat with demobilization - the safety precautions are the same. While you are far away, you can yell, but when danger is at hand, lie down and pretend to be dead. Do not move or look in their direction.
[id7414998 | Marina] felt the spring, but I wanted to breathe and walk. In Kemerovo, minus 19 instead of minus 25 ... 30. The moment when you wear tights is symbolic. You are not able to be more indoors and decisiveness, courage, the desire to move mountains launches into open space beyond the door of the entrance. Frosty air nails the soot of plants and machinery to the ground. Sunset, chimneys, smoke and a modest shock “how can one breathe here?” - my days in Krasnoyarsk and Kemerovo.
How beautiful it is! I look at the Yenisei, the hydroelectric power station, the hills covered with Christmas trees, and the endless clean canvas. Friends rush into stories that cut into the heart with pictures and itch in the traveler’s mind until I get there. I will not hug trees, I will not follow the shamanic path, I will not climb to the top, I will not go down the river. Khakassia, Tuva, the Putorana plateau, Taimyr, Mongolia, Sheregesh, wintering swans, Sakhalin - as if to quickly find yourself in these inaccessible places.
- Hello!
- ... yeah.
The mistress of the dining room in Divnogorsk sparkled with a cap, an apron and formidable eyes in our direction. And we admired the interior, the smell familiar from school, and the laid down lack of people and products in the windows.
The width of the river in Krasnoyarsk is 3.5 kilometers. The edges of the bridges are not visible due to steam and smog. In the middle of Kemerovo unfolded a pine forest.
I imagine myself as a Wenders Damiel, who overhears thoughts and spies on the efforts of the old chronicler, home drama or children's play in search of spiritual manifestations in black and white Berlin. “My beloved is mine, yours is my name,” the girls in the Kemerovo minibus sing along their lips independently of each other, letting off steam from their mouths, laughing at their guys and dancing.
Here, coal is added to the bread, getting a fashionable black shade.
- People don’t want to do anything and don’t want to go anywhere.
“Maybe they want to die?”
- Let's bury them then. Are we a coal region or not?
In the Krasnoyarsk Territory, the administration initiated the revitalization of the old factory under the art space. The Lenin Museum was turned into a museum of modern art, leaving the spectators on the floors since that time. And there - a huge exhibition of Pozdeyev, a half-floor about the war in Afghanistan and Chechnya, sketches, photographs, ode vata, everything is unexpected, meaningful and impressive. Like a meeting of sectarians in the basement. Thank you very much [id1248411 | Dasha] for calling me herself and so wonderfully organizing me, and also introducing me to my friends - I miss you, Ksenia, Anton, Lida and the guys with the intense ????
An Internet provider is working in Kemerovo, which has grown stronger and decided to invest in the development of the city. Marina and her colleague are engaged in a fund from a provider of this, which supports urban communities. I am ready to give a platform, money in a lecture hall, invest even in it. In addition, the provider supports interesting city media. The locals I was lucky to meet with are engaged in a long-playing excursion project for the townspeople and a huge street art festival representing the city of the community. And one artist every day takes to the streets to sketch houses, sometimes returning home with icicles on his beard.
Why am I not in Bali like half of facebook? Why am I not in India, like half an instagram? Why am I not in sunny Africa? Why not in the warmest apartment in the world with a cat in the legs in St. Petersburg? Judging by the emotions of the guys from Krasnoyarsk, by the events that happened in the space [club78195237 | "Clouds"] in Barnaul, by conversations with Kemerovo, by daily correspondence before coming to Omsk, and by how I myself am inspired by people who live peacefully, fearlessly , without a drop of whining in their difficult land, speaking the same language with me, sharing a story with me and, most importantly, returning me to my Venice (hello, Calvino - that is, to my native Tver) - apparently I’m in the right place time in the right place. Today, all the spirituality that was intended for me is not in India, but here, the intended heat is not in Bali, but in friends' houses, colorful emotions are not in Morocco, but at our public meetings, and the magic of infectious acquaintances takes place there, which happens in our Petersburg the kitchen. And just a coat on top of a jacket, a snood under a scarf and two tights, the very symbols of determination, under his pants.
# notes winter@o.polyakova # love winter Russia
Whether you met a bear in the forest or riding a reserved seat with demobilization - the safety precautions are the same. While you are far away, you can yell, but when danger is at hand, lie down and pretend to be dead. Do not move or look in their direction.
[id7414998 | Marina] felt the spring, but I wanted to breathe and walk. In Kemerovo, minus 19 instead of minus 25 ... 30. The moment when you wear tights is symbolic. You are not able to be more indoors and decisiveness, courage, the desire to move mountains launches into open space beyond the door of the entrance. Frosty air nails the soot of plants and machinery to the ground. Sunset, chimneys, smoke and a modest shock “how can one breathe here?” - my days in Krasnoyarsk and Kemerovo.
How beautiful it is! I look at the Yenisei, the hydroelectric power station, the hills covered with Christmas trees, and the endless clean canvas. Friends rush into stories that cut into the heart with pictures and itch in the traveler’s mind until I get there. I will not hug trees, I will not follow the shamanic path, I will not climb to the top, I will not go down the river. Khakassia, Tuva, the Putorana plateau, Taimyr, Mongolia, Sheregesh, wintering swans, Sakhalin - as if to quickly find yourself in these inaccessible places.
- Hello!
- ... yeah.
The mistress of the dining room in Divnogorsk sparkled with a cap, an apron and formidable eyes in our direction. And we admired the interior, the smell familiar from school, and the laid down lack of people and products in the windows.
The width of the river in Krasnoyarsk is 3.5 kilometers. The edges of the bridges are not visible due to steam and smog. In the middle of Kemerovo unfolded a pine forest.
I imagine myself as a Wenders Damiel, who overhears thoughts and spies on the efforts of the old chronicler, home drama or children's play in search of spiritual manifestations in black and white Berlin. “My beloved is mine, yours is my name,” the girls in the Kemerovo minibus sing along their lips independently of each other, letting off steam from their mouths, laughing at their guys and dancing.
Here, coal is added to the bread, getting a fashionable black shade.
- People don’t want to do anything and don’t want to go anywhere.
“Maybe they want to die?”
- Let's bury them then. Are we a coal region or not?
In the Krasnoyarsk Territory, the administration initiated the revitalization of the old factory under the art space. The Lenin Museum was turned into a museum of modern art, leaving the spectators on the floors since that time. And there - a huge exhibition of Pozdeyev, a half-floor about the war in Afghanistan and Chechnya, sketches, photographs, ode vata, everything is unexpected, meaningful and impressive. Like a meeting of sectarians in the basement. Thank you very much [id1248411 | Dasha] for calling me herself and so wonderfully organizing me, and also introducing me to my friends - I miss you, Ksenia, Anton, Lida and the guys with the intense ????
An Internet provider is working in Kemerovo, which has grown stronger and decided to invest in the development of the city. Marina and her colleague are engaged in a fund from a provider of this, which supports urban communities. I am ready to give a platform, money in a lecture hall, invest even in it. In addition, the provider supports interesting city media. The locals I was lucky to meet with are engaged in a long-playing excursion project for the townspeople and a huge street art festival representing the city of the community. And one artist every day takes to the streets to sketch houses, sometimes returning home with icicles on his beard.
Why am I not in Bali like half of facebook? Why am I not in India, like half an instagram? Why am I not in sunny Africa? Why not in the warmest apartment in the world with a cat in the legs in St. Petersburg? Judging by the emotions of the guys from Krasnoyarsk, by the events that happened in the space [club78195237 | "Clouds"] in Barnaul, by conversations with Kemerovo, by daily correspondence before coming to Omsk, and by how I myself am inspired by people who live peacefully, fearlessly , without a drop of whining in their difficult land, speaking the same language with me, sharing a story with me and, most importantly, returning me to my Venice (hello, Calvino - that is, to my native Tver) - apparently I’m in the right place time in the right place. Today, all the spirituality that was intended for me is not in India, but here, the intended heat is not in Bali, but in friends' houses, colorful emotions are not in Morocco, but at our public meetings, and the magic of infectious acquaintances takes place there, which happens in our Petersburg the kitchen. And just a coat on top of a jacket, a snood under a scarf and two tights, the very symbols of determination, under his pants.
# notes winter@o.polyakova # love winter Russia
У записи 42 лайков,
1 репостов,
2377 просмотров.
1 репостов,
2377 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ольга Полякова
