Холод. Тюремная иерархия. Провокации и унижения. Мерцающий круглосуточный свет. Отвратительная еда. Не день, не неделя. 5 лет. Я не успеваю сделать фотографию [club136549508|Миколы], не успеваю его запомнить и уместить в голове. В июльском Минске у нас была пара часов, когда мы с друзьями из Германии перескакивали с площади Флага в секретную анархистскую библиотеку, а после военного музея петляли до рюмочной с ностальгическим хамством, скудностью и обилием колоритных персонажей на встречу с бывшим политзаключенным. 5 лет в тюрьме, а внутренний стержень, подкупающее ощущение свободы выливалось из этого парня наравне. Выдавал осторожный взгляд и осторожные высказывания, будто нащупывание, кто мы такие и чего в самом деле хотим.
«Кстаті в марте думаю наведаться в Пітер», — Микола только что выпустил книгу и, выкрав пару дней из учёбы в Каунасе, решил презентовать её в России. Так и удалось между Москвой и Петербургом выцепить Миколу в Тверь для вчерашней презентации, а в Петербурге — запланировать на сегодня, 7 марта, в [club42495028|Открытом пространстве] у [id847370|Ильи Ершова].
В Твери Миколе сыпались вопросы до половины двенадцатого, когда поглядывать на часы должна была я, а поглядывал Микола. За час до поезда мы сбежали из кафешки, куда мы сбежали с площадки, где всё произошло. Случайно это был домик декабриста Глинки, ссыльного и писателя, на улице революционера Желябова. Соминка, ресторан Лазурный, Советская улица, Пролетарка — Микола, как и мои знакомые в Нижнем Тагиле, давно знал Тверь по песням Круга. Тюремный психолог ставил их каждое утро 2,5 года. Как политзаключенному Миколе достался особый режим — по моему примитивному представлению, это то, где более холодно, более одиноко, больней, скучней, обидней, голодней, страшней сдавать день за днём свою молодость. А Микола говорил о страхе и о запугивании, о том, что это не то, что его остановит от его мечтаний и идеалов. Говорил про анархизм, про справедливость, сыпал «книжной» идеологией, но тут же показывал её личными примерами, да и мы отмечали, сколько тут и там вокруг нас всего, что совершенно близко анархизму, но никогда так не определялось. Заглядывали в себя и искали, где наши ценности откликаются словам о свободе и человеческом достоинстве и ответственности, которую они несут. Показываем Миколе на прогулке правительственное здание, куда кто-то из руферов водрузил радужный флаг пару лет назад и получил штраф. «В Беларуси за такое бы дали 4 года».
5 лет. А этот парень живой и умный, может обниматься при встрече, издал книгу и пишет статьи, прекрасно говорит и разделяет с нами простые радости от маминых пирогов до внезапной метели, шутит и смеётся, мечтает и видит будущее. А потом говорит про 5 лет. Петербуржцы, сегодня Микола весь день в городе, а в 19:00 на Достоевского, 34, [club140886810|приходите]. Мы бы оставили Миколу в Твери ещё на пару недель, но он едет к вам.
Спасибо [id209341070|Ksenia Perch], [id1326344|Sergey Gulyaev], [id12624977|Mayya Koltsova], [id174410587|Dima Volzhsky], [id209639888|Josh Nadeau] за помощь с событием Твери.
«Кстаті в марте думаю наведаться в Пітер», — Микола только что выпустил книгу и, выкрав пару дней из учёбы в Каунасе, решил презентовать её в России. Так и удалось между Москвой и Петербургом выцепить Миколу в Тверь для вчерашней презентации, а в Петербурге — запланировать на сегодня, 7 марта, в [club42495028|Открытом пространстве] у [id847370|Ильи Ершова].
В Твери Миколе сыпались вопросы до половины двенадцатого, когда поглядывать на часы должна была я, а поглядывал Микола. За час до поезда мы сбежали из кафешки, куда мы сбежали с площадки, где всё произошло. Случайно это был домик декабриста Глинки, ссыльного и писателя, на улице революционера Желябова. Соминка, ресторан Лазурный, Советская улица, Пролетарка — Микола, как и мои знакомые в Нижнем Тагиле, давно знал Тверь по песням Круга. Тюремный психолог ставил их каждое утро 2,5 года. Как политзаключенному Миколе достался особый режим — по моему примитивному представлению, это то, где более холодно, более одиноко, больней, скучней, обидней, голодней, страшней сдавать день за днём свою молодость. А Микола говорил о страхе и о запугивании, о том, что это не то, что его остановит от его мечтаний и идеалов. Говорил про анархизм, про справедливость, сыпал «книжной» идеологией, но тут же показывал её личными примерами, да и мы отмечали, сколько тут и там вокруг нас всего, что совершенно близко анархизму, но никогда так не определялось. Заглядывали в себя и искали, где наши ценности откликаются словам о свободе и человеческом достоинстве и ответственности, которую они несут. Показываем Миколе на прогулке правительственное здание, куда кто-то из руферов водрузил радужный флаг пару лет назад и получил штраф. «В Беларуси за такое бы дали 4 года».
5 лет. А этот парень живой и умный, может обниматься при встрече, издал книгу и пишет статьи, прекрасно говорит и разделяет с нами простые радости от маминых пирогов до внезапной метели, шутит и смеётся, мечтает и видит будущее. А потом говорит про 5 лет. Петербуржцы, сегодня Микола весь день в городе, а в 19:00 на Достоевского, 34, [club140886810|приходите]. Мы бы оставили Миколу в Твери ещё на пару недель, но он едет к вам.
Спасибо [id209341070|Ksenia Perch], [id1326344|Sergey Gulyaev], [id12624977|Mayya Koltsova], [id174410587|Dima Volzhsky], [id209639888|Josh Nadeau] за помощь с событием Твери.
Cold. The prison hierarchy. Provocation and humiliation. Flickering round-the-clock light. Disgusting food. Not a day, not a week. 5 years. I do not have time to take a photo [club136549508 | Mikola], I do not have time to remember it and fit it in my head. In July Minsk, we had a couple of hours when my friends from Germany jumped from Flag Square to the secret anarchist library, and after the military museum we looped to a wineglass with nostalgic rudeness, poverty and an abundance of colorful characters to meet with the former political prisoner. 5 years in prison, and the inner core, captivating sense of freedom poured out of this guy on an equal footing. He gave out a cautious look and cautious remarks, like feeling for who we are and what we really want.
“By the way, in March I’m thinking of visiting Piter,” Mikola had just released a book and, having stolen a couple of days from studies in Kaunas, decided to present it in Russia. So it was possible to hook Mikola to Tver between Moscow and St. Petersburg for yesterday’s presentation, and in St. Petersburg to plan for today, March 7, in [club42495028 | Open Space] at [id847370 | Ilya Ershov].
Questions approached in Tver Mikol until half-past eleven, when I had to look at the clock, and Mikol glanced. An hour before the train, we fled from the cafe, where we fled from the site where everything happened. Incidentally, this was the house of the Decembrist Glinka, an exile and writer, on the street of the revolutionary Zhelyabov. Sominka, restaurant Lazurny, Sovetskaya Street, Proletarka - Mikola, like my friends in Nizhny Tagil, had long known Tver from the songs of the Circle. The prison psychologist put them every morning for 2.5 years. As a political prisoner, Mikola got a special regime - according to my primitive idea, this is where it is colder, more lonely, sick, boring, offensive, hungry, more frightening to give up your youth day after day. And Mikola spoke of fear and intimidation, that this is not something that will stop him from his dreams and ideals. He spoke about anarchism, about justice, strewed with “book” ideology, but immediately showed it with personal examples, and we noted how much here and there around us everything that is completely close to anarchism, but has never been defined. They looked into themselves and looked for where our values respond to the words about freedom and human dignity and responsibility that they bear. We show Mikole for a walk the government building, where one of the ruffers hoisted a rainbow flag a couple of years ago and received a fine. “In Belarus, they would have given 4 years for this.”
5 years. And this guy is lively and smart, can cuddle at a meeting, publish a book and write articles, speaks perfectly and shares simple joys with us from mom’s cakes to a sudden blizzard, jokes and laughs, dreams and sees the future. And then he talks about 5 years. Petersburgers, today Mikola all day in the city, and at 19:00 on Dostoevsky, 34, [club140886810 | come]. We would leave Mikola in Tver for another couple of weeks, but he is coming to you.
Thanks [id209341070 | Ksenia Perch], [id1326344 | Sergey Gulyaev], [id12624977 | Mayya Koltsova], [id174410587 | Dima Volzhsky], [id209639888 | Josh Nadeau] for the help with the Tver event.
“By the way, in March I’m thinking of visiting Piter,” Mikola had just released a book and, having stolen a couple of days from studies in Kaunas, decided to present it in Russia. So it was possible to hook Mikola to Tver between Moscow and St. Petersburg for yesterday’s presentation, and in St. Petersburg to plan for today, March 7, in [club42495028 | Open Space] at [id847370 | Ilya Ershov].
Questions approached in Tver Mikol until half-past eleven, when I had to look at the clock, and Mikol glanced. An hour before the train, we fled from the cafe, where we fled from the site where everything happened. Incidentally, this was the house of the Decembrist Glinka, an exile and writer, on the street of the revolutionary Zhelyabov. Sominka, restaurant Lazurny, Sovetskaya Street, Proletarka - Mikola, like my friends in Nizhny Tagil, had long known Tver from the songs of the Circle. The prison psychologist put them every morning for 2.5 years. As a political prisoner, Mikola got a special regime - according to my primitive idea, this is where it is colder, more lonely, sick, boring, offensive, hungry, more frightening to give up your youth day after day. And Mikola spoke of fear and intimidation, that this is not something that will stop him from his dreams and ideals. He spoke about anarchism, about justice, strewed with “book” ideology, but immediately showed it with personal examples, and we noted how much here and there around us everything that is completely close to anarchism, but has never been defined. They looked into themselves and looked for where our values respond to the words about freedom and human dignity and responsibility that they bear. We show Mikole for a walk the government building, where one of the ruffers hoisted a rainbow flag a couple of years ago and received a fine. “In Belarus, they would have given 4 years for this.”
5 years. And this guy is lively and smart, can cuddle at a meeting, publish a book and write articles, speaks perfectly and shares simple joys with us from mom’s cakes to a sudden blizzard, jokes and laughs, dreams and sees the future. And then he talks about 5 years. Petersburgers, today Mikola all day in the city, and at 19:00 on Dostoevsky, 34, [club140886810 | come]. We would leave Mikola in Tver for another couple of weeks, but he is coming to you.
Thanks [id209341070 | Ksenia Perch], [id1326344 | Sergey Gulyaev], [id12624977 | Mayya Koltsova], [id174410587 | Dima Volzhsky], [id209639888 | Josh Nadeau] for the help with the Tver event.
У записи 28 лайков,
8 репостов,
5084 просмотров.
8 репостов,
5084 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ольга Полякова
