В какой-то момент нам показалось, что мы живём почти в идеальное время. В каком-то смысле, в идеальное, да, если сильно углубляться в эзотерику, в дзен, делать ежесекундный выбор «я здесь», а не быть в ностальгии по прошлым эпохам или романтическим периодам, не в будущем «более европейском» или личном «вот когда я попаду в научное сообщество, моё творчество признают, я перееду…, я встречу…». Увлечение трансерфингом и НЛП, бизнес-тренинги, студенческие движения, спортивные лозунги и лидерские программы расшатали наши амбиции до менятелей реальности, ни больше, ни меньше. Дворник, пожалуй, может считать себя ценным членом общества, но только в случае если он выступал с речью на TED. И теперь, если у меня маленькое в масштабах мира дело, если я честно и с любовью тружусь над ним, я борюсь с ежедневными новостями за право сказать, что я что-то делаю не зря.
Когда географическая отметка новостей приближается ко мне на 5 километров, я проигрываю. Закрываю компьютер, молчу, отменяю дела, звоню другу, готовлю еду и выхожу гулять с крошечной сумкой, сидеть у метро и смотреть на журналистов и прохожих с цветами и свечами.
Среди 33 стран, где я была, есть Иран, Индия, Непал, Турция, Израиль, Иордания, Марокко, Египет, Колумбия, Эквадор, Перу, Чечня, где ни на минуту не забудешь о том, что мы живём не в идеальное время, что до свободы, абсолютной ценности человека и человеческой жизни, равных возможностей, безопасности нам очень далеко. Есть и сейчас места, пугавшие нас со страниц учебника по истории, не законсервированные забором ЮНЕСКО, а расцвеченные живыми людьми и их жестокостью и невежеством, угнетением и несправедливостью. Когда я возвращаюсь в Санкт-Петербург, то первым делом вижусь с друзьями, узнаю об их чувствах, мечтах и делах и попадаю в иллюзию, что тут мы уже вот-вот пришли к человечному, рациональному, прекрасному.
Есть Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Грузия, Украина, которые награждают амбиции «неравнодушного» борца с несправедливостью щедрой порцией коллективной ответственности за то, что уровень жизни и даже уровень безопасности жизни там так далек даже от уровня России. И не отболев этим ощущением до возвращения сюда, я чувствую, что наш уровень привилегированности обязывает что-то предпринять.
Когда я не дожидаюсь самолета из Брюсселя или говорю на рождество с друзьями в Берлине, мне кажется, что это просто осколки многовековой истории глупости, жадности, злости, больных амбиций долетают до того, человечного, рационального, прекрасного. Мой любимый козырь в спорах о бренности человечества — статистика войн, которая резко снизилась с середины прошлого века и стремится к ничтожному минимуму за историю последних веков. Нет, мы уже не намерены переубивать друг друга. Но, пожалуй, мне слишком повезло с друзьями в Санкт-Петербурге и в Европе, и мы с ними вместе берём на себя слишком много для сегодняшнего дня. У меня есть друзья постарше, которые сфокусировались на одной-двух больших целях. Это даёт им силы обходиться пятичасовым сном. Но и они поднимают брови и разводят руками, когда читают новости.
Сегодня далеко от «идеального» времени. Жак Фреско и Джин Брюэр не застанут воплощения своих научных и художественных фантазий. Вдохновляющее 'think different' пока что оборачивается тем, что ты должен искать замену сломавшейся зарядки по всему городу, даже если у всего города компьютер чуть-чуть более новой модели. Может, с этим выводом мне будет легче хорошо делать своё маленькое дело и помогать тому, у кого есть большая цель, но кто разводит руками о новостной повестке. Может, будет легче закрывать компьютер, молчать, отменять дела, готовить еду, звонить другу и бесцельно гулять, не слушая новостей в обычный понедельник. И даже будет легче быть честной, мечтать и любить во время чумы. У меня есть право чувствовать всё, что я чувствую, не показывать примера, не быть идеальной или почти идеальной, ничего не менять и не предпринимать и я принимаю, что точно такое же право есть у всех остальных.
Когда географическая отметка новостей приближается ко мне на 5 километров, я проигрываю. Закрываю компьютер, молчу, отменяю дела, звоню другу, готовлю еду и выхожу гулять с крошечной сумкой, сидеть у метро и смотреть на журналистов и прохожих с цветами и свечами.
Среди 33 стран, где я была, есть Иран, Индия, Непал, Турция, Израиль, Иордания, Марокко, Египет, Колумбия, Эквадор, Перу, Чечня, где ни на минуту не забудешь о том, что мы живём не в идеальное время, что до свободы, абсолютной ценности человека и человеческой жизни, равных возможностей, безопасности нам очень далеко. Есть и сейчас места, пугавшие нас со страниц учебника по истории, не законсервированные забором ЮНЕСКО, а расцвеченные живыми людьми и их жестокостью и невежеством, угнетением и несправедливостью. Когда я возвращаюсь в Санкт-Петербург, то первым делом вижусь с друзьями, узнаю об их чувствах, мечтах и делах и попадаю в иллюзию, что тут мы уже вот-вот пришли к человечному, рациональному, прекрасному.
Есть Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Грузия, Украина, которые награждают амбиции «неравнодушного» борца с несправедливостью щедрой порцией коллективной ответственности за то, что уровень жизни и даже уровень безопасности жизни там так далек даже от уровня России. И не отболев этим ощущением до возвращения сюда, я чувствую, что наш уровень привилегированности обязывает что-то предпринять.
Когда я не дожидаюсь самолета из Брюсселя или говорю на рождество с друзьями в Берлине, мне кажется, что это просто осколки многовековой истории глупости, жадности, злости, больных амбиций долетают до того, человечного, рационального, прекрасного. Мой любимый козырь в спорах о бренности человечества — статистика войн, которая резко снизилась с середины прошлого века и стремится к ничтожному минимуму за историю последних веков. Нет, мы уже не намерены переубивать друг друга. Но, пожалуй, мне слишком повезло с друзьями в Санкт-Петербурге и в Европе, и мы с ними вместе берём на себя слишком много для сегодняшнего дня. У меня есть друзья постарше, которые сфокусировались на одной-двух больших целях. Это даёт им силы обходиться пятичасовым сном. Но и они поднимают брови и разводят руками, когда читают новости.
Сегодня далеко от «идеального» времени. Жак Фреско и Джин Брюэр не застанут воплощения своих научных и художественных фантазий. Вдохновляющее 'think different' пока что оборачивается тем, что ты должен искать замену сломавшейся зарядки по всему городу, даже если у всего города компьютер чуть-чуть более новой модели. Может, с этим выводом мне будет легче хорошо делать своё маленькое дело и помогать тому, у кого есть большая цель, но кто разводит руками о новостной повестке. Может, будет легче закрывать компьютер, молчать, отменять дела, готовить еду, звонить другу и бесцельно гулять, не слушая новостей в обычный понедельник. И даже будет легче быть честной, мечтать и любить во время чумы. У меня есть право чувствовать всё, что я чувствую, не показывать примера, не быть идеальной или почти идеальной, ничего не менять и не предпринимать и я принимаю, что точно такое же право есть у всех остальных.
At some point, it seemed to us that we were living at an almost perfect time. In a sense, in the ideal, yes, if you delve deeply into esotericism, in Zen, make the second choice “I am here” and not be nostalgic for past eras or romantic periods, not in the future “more European” or personal “ when I get into the scientific community, they recognize my work, I’ll move ... I will meet ... ” Passion for transerfing and NLP, business trainings, student movements, sports slogans and leadership programs have shaken our ambitions to change the reality, no more, no less. The janitor, perhaps, can consider himself a valuable member of society, but only if he made a speech at TED. And now, if I have a small business on a global scale, if I honestly and lovingly work on it, I struggle with the daily news for the right to say that I am doing something for good reason.
When the geographic news mark approaches me 5 kilometers, I lose. I close my computer, keep quiet, cancel my business, call my friend, cook food and go out for a walk with a tiny bag, sit by the subway and look at journalists and passers-by with flowers and candles.
Among the 33 countries where I was, there are Iran, India, Nepal, Turkey, Israel, Jordan, Morocco, Egypt, Colombia, Ecuador, Peru, Chechnya, where you will not forget for a moment that we are not living at the ideal time, that we are very far from freedom, the absolute value of man and human life, equal opportunities, security. There are now places that frightened us from the pages of a history book, not preserved by the UNESCO fence, but painted by living people and their cruelty and ignorance, oppression and injustice. When I return to St. Petersburg, the first thing I see is my friends, find out about their feelings, dreams and deeds and get into the illusion that here we are about to come to a human, rational, beautiful.
There are Kazakhstan, Kyrgyzstan, Uzbekistan, Georgia, Ukraine, which reward the ambitions of an "indifferent" fighter with injustice, a generous portion of collective responsibility for the fact that the standard of living and even the level of security of life there is so far even from the level of Russia. And without having overcome this sensation before returning here, I feel that our level of privilege obliges us to undertake something.
When I do not wait for an airplane from Brussels or speak at Christmas with friends in Berlin, it seems to me that these are just fragments of a centuries-old history of stupidity, greed, anger, sick ambitions reach that human, rational, beautiful. My favorite trump card in disputes about the frailty of mankind is the statistics of wars, which have fallen sharply since the middle of the last century and tend to an insignificant minimum over the history of recent centuries. No, we no longer intend to kill each other. But, perhaps, I was too lucky with friends in St. Petersburg and in Europe, and together we take on too much for today. I have older friends who have focused on one or two big goals. This gives them the strength to manage a five-hour sleep. But they raise their eyebrows and shrug as they read the news.
Today is far from the "ideal" time. Jacques Fresco and Gene Brewer will not catch the embodiment of their scientific and artistic fantasies. The inspirational 'think different' meanwhile is that you should look for a replacement for a broken charge throughout the city, even if the entire city has a computer with a slightly newer model. Maybe with this conclusion it will be easier for me to do my little thing well and help someone who has a big goal, but who shrugs about the news agenda. Maybe it will be easier to shut down the computer, keep quiet, cancel business, cook food, call a friend and walk aimlessly without listening to the news on a regular Monday. And it will even be easier to be honest, dream and love during the plague. I have the right to feel everything that I feel, not to set an example, not to be perfect or almost perfect, not to change anything and not to do anything, and I accept that everyone else has the exact same right.
When the geographic news mark approaches me 5 kilometers, I lose. I close my computer, keep quiet, cancel my business, call my friend, cook food and go out for a walk with a tiny bag, sit by the subway and look at journalists and passers-by with flowers and candles.
Among the 33 countries where I was, there are Iran, India, Nepal, Turkey, Israel, Jordan, Morocco, Egypt, Colombia, Ecuador, Peru, Chechnya, where you will not forget for a moment that we are not living at the ideal time, that we are very far from freedom, the absolute value of man and human life, equal opportunities, security. There are now places that frightened us from the pages of a history book, not preserved by the UNESCO fence, but painted by living people and their cruelty and ignorance, oppression and injustice. When I return to St. Petersburg, the first thing I see is my friends, find out about their feelings, dreams and deeds and get into the illusion that here we are about to come to a human, rational, beautiful.
There are Kazakhstan, Kyrgyzstan, Uzbekistan, Georgia, Ukraine, which reward the ambitions of an "indifferent" fighter with injustice, a generous portion of collective responsibility for the fact that the standard of living and even the level of security of life there is so far even from the level of Russia. And without having overcome this sensation before returning here, I feel that our level of privilege obliges us to undertake something.
When I do not wait for an airplane from Brussels or speak at Christmas with friends in Berlin, it seems to me that these are just fragments of a centuries-old history of stupidity, greed, anger, sick ambitions reach that human, rational, beautiful. My favorite trump card in disputes about the frailty of mankind is the statistics of wars, which have fallen sharply since the middle of the last century and tend to an insignificant minimum over the history of recent centuries. No, we no longer intend to kill each other. But, perhaps, I was too lucky with friends in St. Petersburg and in Europe, and together we take on too much for today. I have older friends who have focused on one or two big goals. This gives them the strength to manage a five-hour sleep. But they raise their eyebrows and shrug as they read the news.
Today is far from the "ideal" time. Jacques Fresco and Gene Brewer will not catch the embodiment of their scientific and artistic fantasies. The inspirational 'think different' meanwhile is that you should look for a replacement for a broken charge throughout the city, even if the entire city has a computer with a slightly newer model. Maybe with this conclusion it will be easier for me to do my little thing well and help someone who has a big goal, but who shrugs about the news agenda. Maybe it will be easier to shut down the computer, keep quiet, cancel business, cook food, call a friend and walk aimlessly without listening to the news on a regular Monday. And it will even be easier to be honest, dream and love during the plague. I have the right to feel everything that I feel, not to set an example, not to be perfect or almost perfect, not to change anything and not to do anything, and I accept that everyone else has the exact same right.
У записи 108 лайков,
3 репостов,
3543 просмотров.
3 репостов,
3543 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ольга Полякова
