"Он не знал, что сказать, она вдруг повернулась к нему новой, прежде неведомой стороной. Было в ней это всегда или
появилось оттого, что она исстрадалась, несчастна, брошена? Мэгги — и вдруг говорит такое? Он почти и не слышал ее слов, его слишком потрясло, что она способна так говорить, и потому он не понял, что это кричит в ней одиночество и сознание вины.
— А помнишь, в тот вечер, когда я уезжал из Дрохеды, ты подарила мне розу? — спросил он с нежностью.
— Да, помню.
Голос ее прозвучал безжизненно, гневный огонь в глазах погас. Теперь она смотрела как человек, который уже ни на что не надеется, глазами, ничего не говорящими, стеклянными, как глаза ее матери.
— Эта роза и сейчас со мной, в моем требнике. И каждый раз, как я вижу розу такого цвета, я думаю о тебе. Я люблю тебя, Мэгги. Ты — моя роза, твой прекрасный человеческий образ и мысль о тебе всегда со мной.
И опять опустились углы ее губ, а глаза вспыхнули гневно, почти ненавидяще.
— Образ, мысль! Человеческий образ и мысль! Вот именно, только это я для вас и значу! Вы просто романтик, глупый мечтатель, вот вы кто, Ральф де Брикассар! Вы ровно ничего не смыслите в жизни, вы ничуть не лучше этого самого мотылька! То-то вы и стали священником! Будь вы обыкновенный человек, вы бы не умели жить обыкновенной жизнью, вот как Люк не умеет, хоть он-то и обыкновенный! Говорите — любите меня, а сами понятия не имеете, что значить любить, просто повторяете заученные слова, потому что воображаете — это красиво звучит! Ума не приложу, почему вы, мужчины, еще не исхитрились совсем избавиться от нас, женщин? Вам ведь без нас было бы куда приятней, правда? Надо бы вам изобрести способ жениться друг на друге, вот тогда бы вы блаженствовали!
— Не говори так, Мэгги! Прошу тебя, дорогая, не надо!
— Уходите! Видеть вас не хочу! И вы кое-что забыли про ваши драгоценные розы, Ральф: у них есть еще и острые, колючие шипы!
Он вышел, не оглядываясь." (с)
появилось оттого, что она исстрадалась, несчастна, брошена? Мэгги — и вдруг говорит такое? Он почти и не слышал ее слов, его слишком потрясло, что она способна так говорить, и потому он не понял, что это кричит в ней одиночество и сознание вины.
— А помнишь, в тот вечер, когда я уезжал из Дрохеды, ты подарила мне розу? — спросил он с нежностью.
— Да, помню.
Голос ее прозвучал безжизненно, гневный огонь в глазах погас. Теперь она смотрела как человек, который уже ни на что не надеется, глазами, ничего не говорящими, стеклянными, как глаза ее матери.
— Эта роза и сейчас со мной, в моем требнике. И каждый раз, как я вижу розу такого цвета, я думаю о тебе. Я люблю тебя, Мэгги. Ты — моя роза, твой прекрасный человеческий образ и мысль о тебе всегда со мной.
И опять опустились углы ее губ, а глаза вспыхнули гневно, почти ненавидяще.
— Образ, мысль! Человеческий образ и мысль! Вот именно, только это я для вас и значу! Вы просто романтик, глупый мечтатель, вот вы кто, Ральф де Брикассар! Вы ровно ничего не смыслите в жизни, вы ничуть не лучше этого самого мотылька! То-то вы и стали священником! Будь вы обыкновенный человек, вы бы не умели жить обыкновенной жизнью, вот как Люк не умеет, хоть он-то и обыкновенный! Говорите — любите меня, а сами понятия не имеете, что значить любить, просто повторяете заученные слова, потому что воображаете — это красиво звучит! Ума не приложу, почему вы, мужчины, еще не исхитрились совсем избавиться от нас, женщин? Вам ведь без нас было бы куда приятней, правда? Надо бы вам изобрести способ жениться друг на друге, вот тогда бы вы блаженствовали!
— Не говори так, Мэгги! Прошу тебя, дорогая, не надо!
— Уходите! Видеть вас не хочу! И вы кое-что забыли про ваши драгоценные розы, Ральф: у них есть еще и острые, колючие шипы!
Он вышел, не оглядываясь." (с)
"He did not know what to say, she suddenly turned to him a new, previously unknown side. Was it always in her or
appeared because she suffered, unhappy, abandoned? Maggie - and suddenly says that? He hardly even heard her words, he was too shocked that she was able to say so, and therefore he did not understand that this screamed in her loneliness and consciousness of guilt.
“Do you remember that evening when I left Droheda, did you give me a rose?” He asked fondly.
- Yes I remember.
Her voice sounded lifeless, the angry fire in her eyes went out. Now she looked like a man who no longer hopes for anything, with eyes that say nothing, glass like the eyes of her mother.
- This rose is now with me, in my collection. And every time I see a rose of this color, I think of you. I love you, Maggie. You are my rose, your beautiful human image and the thought of you is always with me.
And again the corners of her lips went down, and her eyes flashed angrily, almost hatingly.
- Image, thought! The human image and thought! That's it, only this is what I mean to you! You are just a romantic, a stupid dreamer, here you are, Ralph de Brikassar! You absolutely do not understand anything in life, you are no better than this moth! That's what you became a priest! If you were an ordinary person, you would not be able to live an ordinary life, just like Luke does not know how, even though he is ordinary! Say - love me, but you yourself have no idea what to mean love, just repeat the memorized words, because you imagine - it sounds beautiful! I won’t know why you men have not yet managed to completely get rid of us women? After all, you would have been much nicer without us, right? You should invent a way to marry each other, then you would be blissful!
“Don't say that, Maggie!” I beg you, dear, do not!
- Go away! I don’t want to see you! And you forgot something about your precious roses, Ralph: they also have sharp, spiky thorns!
He went out without looking back. "(C)
appeared because she suffered, unhappy, abandoned? Maggie - and suddenly says that? He hardly even heard her words, he was too shocked that she was able to say so, and therefore he did not understand that this screamed in her loneliness and consciousness of guilt.
“Do you remember that evening when I left Droheda, did you give me a rose?” He asked fondly.
- Yes I remember.
Her voice sounded lifeless, the angry fire in her eyes went out. Now she looked like a man who no longer hopes for anything, with eyes that say nothing, glass like the eyes of her mother.
- This rose is now with me, in my collection. And every time I see a rose of this color, I think of you. I love you, Maggie. You are my rose, your beautiful human image and the thought of you is always with me.
And again the corners of her lips went down, and her eyes flashed angrily, almost hatingly.
- Image, thought! The human image and thought! That's it, only this is what I mean to you! You are just a romantic, a stupid dreamer, here you are, Ralph de Brikassar! You absolutely do not understand anything in life, you are no better than this moth! That's what you became a priest! If you were an ordinary person, you would not be able to live an ordinary life, just like Luke does not know how, even though he is ordinary! Say - love me, but you yourself have no idea what to mean love, just repeat the memorized words, because you imagine - it sounds beautiful! I won’t know why you men have not yet managed to completely get rid of us women? After all, you would have been much nicer without us, right? You should invent a way to marry each other, then you would be blissful!
“Don't say that, Maggie!” I beg you, dear, do not!
- Go away! I don’t want to see you! And you forgot something about your precious roses, Ralph: they also have sharp, spiky thorns!
He went out without looking back. "(C)
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Катерина Моисеева
