Тяжёлые и тягостные образы утреннего маршрута.
Когда я по утрам иду на службу и перехожу Ленинградский проспект по подземному переходу, по пути мне встречаются два тягостных и в чём-то философских зрелища, избежать которых у меня нет почти никакой возможности.
Первое видение — это несчастный бездомный, который каждый день бдит в конце перехода возле неработающего лифта. Несмотря на то, что в переходе несколько теплее, чем на улице, там всё равно какая-то дурная, тягостная, промозглая атмосфера, и я всё время стараюсь пробежать его побыстрее: меня начинает там колотить там, даже если я иду в своём пуховике, рассчитанном на минус 30. И я просто не могу представить, каково это проводить в таком бдении между сном и явью, целые дни прячась в этом переходе. Как же мерзка в таком случае должна быть остальная жизнь, если эти катакомбы могут казаться избавлением хоть от чего-то? И этот нищий служит мне словно бы немым и непонятным укором, и я не хочу видеть его опять и опять, но при этом понимаю, что если его не будет на посту, это будет значить только одно.
Видение номер два — это хозяйка со своей собакой. Собака уже в возрасте. И шерсть её поседела. Самое печальное, что у неё постепенно начинают отказывать ноги. И сейчас задние ноги не работают совсем. Чтобы она могла всё же гулять хозяйка соорудила для неё специальную коляску для задней части тела. И они часами гуляют по этому парку так мой путь на службу лежит мимо этого мрачного, скорбного зрелища. Каждый день собака отдыхает всё дольше и дольше, валяясь раньше на снегу, теперь на листьях оставшихся с прошлой осени. И я думаю, очень скоро никакие окрики строгой хозяйки не заставят её вернуться домой саму.
Я не представляю, какой смысл во всех этих зрелищах, которые являются мне на моём пути, словно поучительные картины Дантова ада. Единственное, что несомненно, это неплохая тренировка выносливости. Потому что временами нам нужно держаться, что есть сил, чтобы не раскиснуть и не в примитивном, элементарном физическом смысле, а в смысле интеллектуальном, когда мы блуждаем, да, по чертогам памяти. Временами нужно бывает собрать все силы и отрешиться от навязчивых угнетающих воспоминаний, иначе, такое впечатление, можно вечно блуждать по лабиринту, ленте Мёбиуса скорби и разочарований...
И в весне надо видеть весну, а не время, когда наконец несчастная собака не сможет вернуться сама домой.
В весне нужно видеть нынешнюю весну, а не предыдущие вёсны и обстоятельства, что им сопутствовали.
Когда я по утрам иду на службу и перехожу Ленинградский проспект по подземному переходу, по пути мне встречаются два тягостных и в чём-то философских зрелища, избежать которых у меня нет почти никакой возможности.
Первое видение — это несчастный бездомный, который каждый день бдит в конце перехода возле неработающего лифта. Несмотря на то, что в переходе несколько теплее, чем на улице, там всё равно какая-то дурная, тягостная, промозглая атмосфера, и я всё время стараюсь пробежать его побыстрее: меня начинает там колотить там, даже если я иду в своём пуховике, рассчитанном на минус 30. И я просто не могу представить, каково это проводить в таком бдении между сном и явью, целые дни прячась в этом переходе. Как же мерзка в таком случае должна быть остальная жизнь, если эти катакомбы могут казаться избавлением хоть от чего-то? И этот нищий служит мне словно бы немым и непонятным укором, и я не хочу видеть его опять и опять, но при этом понимаю, что если его не будет на посту, это будет значить только одно.
Видение номер два — это хозяйка со своей собакой. Собака уже в возрасте. И шерсть её поседела. Самое печальное, что у неё постепенно начинают отказывать ноги. И сейчас задние ноги не работают совсем. Чтобы она могла всё же гулять хозяйка соорудила для неё специальную коляску для задней части тела. И они часами гуляют по этому парку так мой путь на службу лежит мимо этого мрачного, скорбного зрелища. Каждый день собака отдыхает всё дольше и дольше, валяясь раньше на снегу, теперь на листьях оставшихся с прошлой осени. И я думаю, очень скоро никакие окрики строгой хозяйки не заставят её вернуться домой саму.
Я не представляю, какой смысл во всех этих зрелищах, которые являются мне на моём пути, словно поучительные картины Дантова ада. Единственное, что несомненно, это неплохая тренировка выносливости. Потому что временами нам нужно держаться, что есть сил, чтобы не раскиснуть и не в примитивном, элементарном физическом смысле, а в смысле интеллектуальном, когда мы блуждаем, да, по чертогам памяти. Временами нужно бывает собрать все силы и отрешиться от навязчивых угнетающих воспоминаний, иначе, такое впечатление, можно вечно блуждать по лабиринту, ленте Мёбиуса скорби и разочарований...
И в весне надо видеть весну, а не время, когда наконец несчастная собака не сможет вернуться сама домой.
В весне нужно видеть нынешнюю весну, а не предыдущие вёсны и обстоятельства, что им сопутствовали.
Heavy and painful images of the morning route.
When I go to work in the mornings and cross Leningradsky Prospekt along the underpass, along the way I meet two painful and somewhat philosophical spectacles, which I have almost no opportunity to avoid.
The first vision is a miserable homeless man who watches every day at the end of the passage near an idle elevator. Despite the fact that the transition is slightly warmer than on the street, there is still some kind of bad, painful, dank atmosphere, and I try to run it faster all the time: I start pounding there, even if I go in my down jacket, designed for minus 30. And I just can’t imagine what it would be like to spend in such a vigil between sleep and reality, spending whole days hiding in this passage. How vile in this case should the rest of life be if these catacombs may seem to be a deliverance from at least something? And this beggar serves as if to me a dumb and incomprehensible reproach, and I do not want to see him again and again, but at the same time I understand that if he is not at his post, this will mean only one thing.
Vision number two is the mistress with her dog. The dog is already aged. And her hair turned gray. The saddest thing is that her legs are gradually starting to fail. And now the hind legs do not work at all. So that she could still walk, the hostess built for her a special stroller for the back of her body. And they spend hours walking around this park so my path to service lies past this gloomy, mournful sight. Every day the dog rests longer and longer, wallowing earlier in the snow, now on the leaves left over from last fall. And I think, very soon, no shouts from a strict hostess will force her to return home herself.
I can’t imagine the meaning in all these spectacles that appear to me on my way, like instructive pictures of Dante’s hell. The only thing that is undoubtedly a good endurance training. Because at times we need to stick to our strengths so as not to become limp and not in a primitive, elementary physical sense, but in an intellectual sense, when we wander, yes, through the halls of memory. Sometimes you need to gather all your strength and abandon obsessive oppressive memories, otherwise, such an impression, you can always wander through the maze, the Mobius strip of sorrow and disappointment ...
And in spring you need to see spring, and not the time when at last the unfortunate dog cannot return home itself.
In spring, you need to see the current spring, and not the previous springs and circumstances that accompanied them.
When I go to work in the mornings and cross Leningradsky Prospekt along the underpass, along the way I meet two painful and somewhat philosophical spectacles, which I have almost no opportunity to avoid.
The first vision is a miserable homeless man who watches every day at the end of the passage near an idle elevator. Despite the fact that the transition is slightly warmer than on the street, there is still some kind of bad, painful, dank atmosphere, and I try to run it faster all the time: I start pounding there, even if I go in my down jacket, designed for minus 30. And I just can’t imagine what it would be like to spend in such a vigil between sleep and reality, spending whole days hiding in this passage. How vile in this case should the rest of life be if these catacombs may seem to be a deliverance from at least something? And this beggar serves as if to me a dumb and incomprehensible reproach, and I do not want to see him again and again, but at the same time I understand that if he is not at his post, this will mean only one thing.
Vision number two is the mistress with her dog. The dog is already aged. And her hair turned gray. The saddest thing is that her legs are gradually starting to fail. And now the hind legs do not work at all. So that she could still walk, the hostess built for her a special stroller for the back of her body. And they spend hours walking around this park so my path to service lies past this gloomy, mournful sight. Every day the dog rests longer and longer, wallowing earlier in the snow, now on the leaves left over from last fall. And I think, very soon, no shouts from a strict hostess will force her to return home herself.
I can’t imagine the meaning in all these spectacles that appear to me on my way, like instructive pictures of Dante’s hell. The only thing that is undoubtedly a good endurance training. Because at times we need to stick to our strengths so as not to become limp and not in a primitive, elementary physical sense, but in an intellectual sense, when we wander, yes, through the halls of memory. Sometimes you need to gather all your strength and abandon obsessive oppressive memories, otherwise, such an impression, you can always wander through the maze, the Mobius strip of sorrow and disappointment ...
And in spring you need to see spring, and not the time when at last the unfortunate dog cannot return home itself.
In spring, you need to see the current spring, and not the previous springs and circumstances that accompanied them.
У записи 3 лайков,
0 репостов,
73 просмотров.
0 репостов,
73 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Иван Азаров
