Андрей Лазарчук, Михаил Успенский
ГОДЗИЛЛА ВЫШЕЛ НЕ ИЗ МОРЯ...
первоапрельский прикол
В январе 1986 года в Минскепроводилась неделя японского кино.
Демонстрировались фильмы всехжанров, в том числе скандально известная "Легенда о Нарайяме", ноособым успехом пользовалась очередная лента из серии "Годзилла",повествующая о чудовищном радиоактивном ящере, вышедшем из океанских глубин и супорством, достойным лучшего применения, разрушающем Токио. Многие потомсчитали, что именно демонстрация этого фильма накаркала Чернобыльскуюкатастрофу...
Работников республиканскогоотдела культуры повергла в замешательство просьба сценариста Ооно Норихиро,автора по крайней мере двух десятков опусов о проклятом монстре, разыскатьмогилу одного уроженца здешних мест, участника русско-японской войны 1904-1906гг. Велик же был ужас японца, когда ему предложили вместо посещения кладбищаустроить личную встречу со стошестилетним пасечником Алесем Рыгоровичем.Фамилия же пасечника была...
Вот в фамилии-то все и дело.
На государеву службу уроженецместечка Ошмяны, сын водовоза Рыгора, пошел своей волей, заменив собой раноженившегося брата. Мечталось ему попасть в лейб-гвардию, поглядеть на царскоежитье-бытье, но перерос: при росте три аршина без вершка путь ему был только вартиллерию. Отслужив год в гаубичной батарее капитана Синицына, молодойефрейтор попал под суд за порчу казенного имущества: на маневрах, вытаскивая орудиеиз канавы не за сошники, как подобает по уставу, а за ствол, оный ствол погнул.За что и был переброшен из Гродно на Дальний восток, где уже слышалось далекоеэхо грядущей канонады, и определен в Чимкентский ракетный дивизион.
Не удивляйтесь, читатель! Нарубеже веков ракетные войска не только имелись в России (как, впрочем, и вдругих европейских странах), но и считались уже устаревшими. Свой расцвет онипережили во времена Крымской войны и Туркестанских походов Скобелева и Гурко.
Русско-турецкая война заосвобождение Балкан значительно дискредитировала их, и под сокращение они непопали только из-за консерватизма Военного министерства. Тогдашние ракеты всилу особенностей конструкции представляли для обслуги опасность едва ли небольшую, чем для противника. Поэтому ракетный дивизион у артиллеристов былчем-то вроде штрафбата.
И, подобно штрафным батальонамВеликой Отечественной войны, ракетчики начала века служили затычкой там, гдевойскам приходилось туго. А туго приходилось почти всю войну.
Наряду с адмиралом Макаровым,художником Верещагиным, матросом Чертковым, крейсером "Варяг" ипоходной кроватью генерала Куропаткина, ефрейтор-ракетчик Алесь Гадзила сталодной из легенд русско-японской войны. Взвалив на плечи два направляющих станкас восемью ракетами системы Яковлева (одна ракета весила около пуда) на каждом,он появлялся перед атакующими самураями в самых неожиданных местах. За ним, какхвост, тянулась связка запальных шнуров, голову защищал медный водолазный шлем,почерневший от копоти, а богатырский рев самого ефрейтора перекрывал дажежуткий звук ракетного залпа.
Вездесущие японские шпионы,подвизавшиеся на ролях китайских прачек, мелких торговцев и корейскихмаркитанток, вскоре выяснили, как зовут ефрейтора, и теперь самураи получиливозможность во время панического бегства кричать не "банзай!", какобычно, а: "Годзилла!
Годзилла!!!". Искалеченныесолдаты возвращались на родные острова и рассказывали детям и внукам леденящиекровь истории о повадках и обычаях страшного русского чудовища. И матери пугалинепослушных детей: "Вот выйдет из моря Годзилла, сожжет всехогнем..."
В сражении под Мукденом благодаряефрейтору Гадзиле избежал неминуемого плена сам генерал Куропаткин; за этотподвиг герой получил свой второй Георгиевский крест и чин прапорщика.
Отойдя после тяжелыхоборонительных сражений на укрепленные позиции, русская армия стала подтягиватьрезервы и готовиться к решительному контрнаступлению. Однако неустойчивоеполитическое положение в стране вынудило правительство пойти на заключение скороспешногоПортсмутского мира, следствием чего стала потеря Курильских островов и ЮжногоСахалина. Впрочем, от внутренней смуты это не спасло...
Однако мы забежали вперед. Вовремя подготовки к наступлению Гадзила стал символом неминуемой грядущейпобеды. В армии распространялись "лубочные картинки" - так в то времяназывались комиксы - на которых бравый прапорщик изображался в виде выходящегоиз моря великана, изрыгающего огонь изо рта и из пальцев; маленькие желтыечеловечки, издали похожие на крыс, окарачь разбегались от него. Такого жесодержания листовки разбрасывались с многочисленных воздушных шаров надпозициями деморализованной японской армии генерала Ноги.
И если бы не так называемая"первая русская революция", Алесь Гадзила стал бы общенациональнымгероем...
Вместо этого спустя полвекавоспаленное воображение японских кинематографистов сделало его символом ядернойугрозы.
ГОДЗИЛЛА ВЫШЕЛ НЕ ИЗ МОРЯ...
первоапрельский прикол
В январе 1986 года в Минскепроводилась неделя японского кино.
Демонстрировались фильмы всехжанров, в том числе скандально известная "Легенда о Нарайяме", ноособым успехом пользовалась очередная лента из серии "Годзилла",повествующая о чудовищном радиоактивном ящере, вышедшем из океанских глубин и супорством, достойным лучшего применения, разрушающем Токио. Многие потомсчитали, что именно демонстрация этого фильма накаркала Чернобыльскуюкатастрофу...
Работников республиканскогоотдела культуры повергла в замешательство просьба сценариста Ооно Норихиро,автора по крайней мере двух десятков опусов о проклятом монстре, разыскатьмогилу одного уроженца здешних мест, участника русско-японской войны 1904-1906гг. Велик же был ужас японца, когда ему предложили вместо посещения кладбищаустроить личную встречу со стошестилетним пасечником Алесем Рыгоровичем.Фамилия же пасечника была...
Вот в фамилии-то все и дело.
На государеву службу уроженецместечка Ошмяны, сын водовоза Рыгора, пошел своей волей, заменив собой раноженившегося брата. Мечталось ему попасть в лейб-гвардию, поглядеть на царскоежитье-бытье, но перерос: при росте три аршина без вершка путь ему был только вартиллерию. Отслужив год в гаубичной батарее капитана Синицына, молодойефрейтор попал под суд за порчу казенного имущества: на маневрах, вытаскивая орудиеиз канавы не за сошники, как подобает по уставу, а за ствол, оный ствол погнул.За что и был переброшен из Гродно на Дальний восток, где уже слышалось далекоеэхо грядущей канонады, и определен в Чимкентский ракетный дивизион.
Не удивляйтесь, читатель! Нарубеже веков ракетные войска не только имелись в России (как, впрочем, и вдругих европейских странах), но и считались уже устаревшими. Свой расцвет онипережили во времена Крымской войны и Туркестанских походов Скобелева и Гурко.
Русско-турецкая война заосвобождение Балкан значительно дискредитировала их, и под сокращение они непопали только из-за консерватизма Военного министерства. Тогдашние ракеты всилу особенностей конструкции представляли для обслуги опасность едва ли небольшую, чем для противника. Поэтому ракетный дивизион у артиллеристов былчем-то вроде штрафбата.
И, подобно штрафным батальонамВеликой Отечественной войны, ракетчики начала века служили затычкой там, гдевойскам приходилось туго. А туго приходилось почти всю войну.
Наряду с адмиралом Макаровым,художником Верещагиным, матросом Чертковым, крейсером "Варяг" ипоходной кроватью генерала Куропаткина, ефрейтор-ракетчик Алесь Гадзила сталодной из легенд русско-японской войны. Взвалив на плечи два направляющих станкас восемью ракетами системы Яковлева (одна ракета весила около пуда) на каждом,он появлялся перед атакующими самураями в самых неожиданных местах. За ним, какхвост, тянулась связка запальных шнуров, голову защищал медный водолазный шлем,почерневший от копоти, а богатырский рев самого ефрейтора перекрывал дажежуткий звук ракетного залпа.
Вездесущие японские шпионы,подвизавшиеся на ролях китайских прачек, мелких торговцев и корейскихмаркитанток, вскоре выяснили, как зовут ефрейтора, и теперь самураи получиливозможность во время панического бегства кричать не "банзай!", какобычно, а: "Годзилла!
Годзилла!!!". Искалеченныесолдаты возвращались на родные острова и рассказывали детям и внукам леденящиекровь истории о повадках и обычаях страшного русского чудовища. И матери пугалинепослушных детей: "Вот выйдет из моря Годзилла, сожжет всехогнем..."
В сражении под Мукденом благодаряефрейтору Гадзиле избежал неминуемого плена сам генерал Куропаткин; за этотподвиг герой получил свой второй Георгиевский крест и чин прапорщика.
Отойдя после тяжелыхоборонительных сражений на укрепленные позиции, русская армия стала подтягиватьрезервы и готовиться к решительному контрнаступлению. Однако неустойчивоеполитическое положение в стране вынудило правительство пойти на заключение скороспешногоПортсмутского мира, следствием чего стала потеря Курильских островов и ЮжногоСахалина. Впрочем, от внутренней смуты это не спасло...
Однако мы забежали вперед. Вовремя подготовки к наступлению Гадзила стал символом неминуемой грядущейпобеды. В армии распространялись "лубочные картинки" - так в то времяназывались комиксы - на которых бравый прапорщик изображался в виде выходящегоиз моря великана, изрыгающего огонь изо рта и из пальцев; маленькие желтыечеловечки, издали похожие на крыс, окарачь разбегались от него. Такого жесодержания листовки разбрасывались с многочисленных воздушных шаров надпозициями деморализованной японской армии генерала Ноги.
И если бы не так называемая"первая русская революция", Алесь Гадзила стал бы общенациональнымгероем...
Вместо этого спустя полвекавоспаленное воображение японских кинематографистов сделало его символом ядернойугрозы.
Andrey Lazarchuk, Mikhail Uspensky
GODZILLA WAS NOT OUT OF THE SEA ...
April Fools joke
In January 1986, a week of Japanese cinema was held in Minsk.
Films of all genres were shown, including the infamous Legend of Narayama, but another tape from the Godzilla series enjoyed success, telling about a monstrous radioactive pangolin that emerged from the depths of the ocean and a ship worthy of the best application destroying Tokyo. Many later considered that it was the demonstration of this film that caused the Chernobyl disaster ...
The workers of the republican department of culture were perplexed by the request of the scriptwriter Oono Norihiro, author of at least two dozen opuses about the damned monster, to search for the grave of one native of these places, a participant in the Russian-Japanese war of 1904-1906. Great was the horror of the Japanese, when instead of visiting the cemetery he was offered to arrange a personal meeting with the hundred-year-old beekeeper Ales Rygorovich, the surname's surname was ...
That's the surname, that's all.
Oshmyany, a son of a water carrier Rygor, went to the sovereign’s service, voluntarily, replacing his wounded brother. He dreamed of getting into the Life Guards, looking at the royal life, but outgrew: with the growth of three arshins without a top, he could only go to vartillery. After serving a year in Captain Sinitsyn’s howitzer battery, the young freighter was put on trial for damage to state property: on maneuvers, pulling out a gun from a ditch not for openers, as befitted according to the charter, but for the barrel, this trunk bent. For which he was transferred from Grodno to the Far East , where the distant echo of the coming cannonade has already been heard, and is determined to be in the Shymkent missile division.
Do not be surprised, reader! Over the centuries, missile forces were not only present in Russia (as, incidentally, in other European countries), but were also considered obsolete. They survived their heyday during the Crimean War and the Turkestan campaigns of Skobelev and Gurko.
The Russian-Turkish war for the liberation of the Balkans significantly discredited them, and they did not fall under the reduction only because of the conservatism of the War Ministry. The missiles of the time, due to the design features, represented a danger to the servants, which was hardly less than to the enemy. Therefore, the missile division of the artillerymen was a bit of a penal battalion.
And, like the penal battalions of the Great Patriotic War, the rockets of the beginning of the century served as a gag there, where the troops had to tight. And almost all the war was tight.
Along with Admiral Makarov, artist Vereshchagin, sailor Chertkov, cruiser "Varyag" and the traveling bed of General Kuropatkin, corporal-rocket-launcher Ales Gadzil became one of the legends of the Russian-Japanese war. Having shouldered two guiding stanks with eight Yakovlev system rockets (one rocket weighed about a pond) on each, he appeared in front of attacking samurai in the most unexpected places. Behind him, like a tail, a bundle of ignition cords stretched, a copper diving helmet, blackened from soot, protected his head, and the corporal’s strong roar was blocked by the long-running sound of a missile salvo.
The ubiquitous Japanese spies, who have starred in the roles of Chinese laundresses, petty merchants, and Korean markantoks, soon found out the name of corporal, and now the samurai have the opportunity during the stampede to shout not "banzai!", As usual, but: "Godzilla!
Godzilla !!! ". The crippled soldiers returned to their native islands and told their children and grandchildren the icy stories about the habits and customs of the terrible Russian monster. And the mother of the scary-naughty children:" Here comes Godzilla out of the sea, burns everyone with fire ... "
In the battle of Mukden, thanks to the rector Gadzil, General Kuropatkin himself escaped imminent captivity; for this feat, the hero received his second St. George’s Cross and the rank of ensign.
Having retreated to strengthened positions after heavy defensive battles, the Russian army began to tighten reserves and prepare for a decisive counterattack. However, the unstable political situation in the country forced the government to conclude the hasty Portsmouth peace, which resulted in the loss of the Kuril Islands and South Sakhalin. However, this did not save from the internal troubles ...
However, we ran ahead. In preparation for the offensive, Hadzil became a symbol of the imminent future victory. In the army, "popular prints" were circulating - as the comics were called at that time - on which the brave ensign was portrayed as a giant emerging from the sea, spewing fire from his mouth and fingers; small yellow people, from afar resembling rats, ran away from him. Of this kind of content, leaflets were scattered from numerous balloons by the positions of the demoralized Japanese army of General Legs.
And if not for the so-called "first Russian revolution", Ales Gadzil would become a national hero ...
Instead, after half a century of inflamed imagination, Japanese filmmakers made him a symbol of a nuclear threat.
GODZILLA WAS NOT OUT OF THE SEA ...
April Fools joke
In January 1986, a week of Japanese cinema was held in Minsk.
Films of all genres were shown, including the infamous Legend of Narayama, but another tape from the Godzilla series enjoyed success, telling about a monstrous radioactive pangolin that emerged from the depths of the ocean and a ship worthy of the best application destroying Tokyo. Many later considered that it was the demonstration of this film that caused the Chernobyl disaster ...
The workers of the republican department of culture were perplexed by the request of the scriptwriter Oono Norihiro, author of at least two dozen opuses about the damned monster, to search for the grave of one native of these places, a participant in the Russian-Japanese war of 1904-1906. Great was the horror of the Japanese, when instead of visiting the cemetery he was offered to arrange a personal meeting with the hundred-year-old beekeeper Ales Rygorovich, the surname's surname was ...
That's the surname, that's all.
Oshmyany, a son of a water carrier Rygor, went to the sovereign’s service, voluntarily, replacing his wounded brother. He dreamed of getting into the Life Guards, looking at the royal life, but outgrew: with the growth of three arshins without a top, he could only go to vartillery. After serving a year in Captain Sinitsyn’s howitzer battery, the young freighter was put on trial for damage to state property: on maneuvers, pulling out a gun from a ditch not for openers, as befitted according to the charter, but for the barrel, this trunk bent. For which he was transferred from Grodno to the Far East , where the distant echo of the coming cannonade has already been heard, and is determined to be in the Shymkent missile division.
Do not be surprised, reader! Over the centuries, missile forces were not only present in Russia (as, incidentally, in other European countries), but were also considered obsolete. They survived their heyday during the Crimean War and the Turkestan campaigns of Skobelev and Gurko.
The Russian-Turkish war for the liberation of the Balkans significantly discredited them, and they did not fall under the reduction only because of the conservatism of the War Ministry. The missiles of the time, due to the design features, represented a danger to the servants, which was hardly less than to the enemy. Therefore, the missile division of the artillerymen was a bit of a penal battalion.
And, like the penal battalions of the Great Patriotic War, the rockets of the beginning of the century served as a gag there, where the troops had to tight. And almost all the war was tight.
Along with Admiral Makarov, artist Vereshchagin, sailor Chertkov, cruiser "Varyag" and the traveling bed of General Kuropatkin, corporal-rocket-launcher Ales Gadzil became one of the legends of the Russian-Japanese war. Having shouldered two guiding stanks with eight Yakovlev system rockets (one rocket weighed about a pond) on each, he appeared in front of attacking samurai in the most unexpected places. Behind him, like a tail, a bundle of ignition cords stretched, a copper diving helmet, blackened from soot, protected his head, and the corporal’s strong roar was blocked by the long-running sound of a missile salvo.
The ubiquitous Japanese spies, who have starred in the roles of Chinese laundresses, petty merchants, and Korean markantoks, soon found out the name of corporal, and now the samurai have the opportunity during the stampede to shout not "banzai!", As usual, but: "Godzilla!
Godzilla !!! ". The crippled soldiers returned to their native islands and told their children and grandchildren the icy stories about the habits and customs of the terrible Russian monster. And the mother of the scary-naughty children:" Here comes Godzilla out of the sea, burns everyone with fire ... "
In the battle of Mukden, thanks to the rector Gadzil, General Kuropatkin himself escaped imminent captivity; for this feat, the hero received his second St. George’s Cross and the rank of ensign.
Having retreated to strengthened positions after heavy defensive battles, the Russian army began to tighten reserves and prepare for a decisive counterattack. However, the unstable political situation in the country forced the government to conclude the hasty Portsmouth peace, which resulted in the loss of the Kuril Islands and South Sakhalin. However, this did not save from the internal troubles ...
However, we ran ahead. In preparation for the offensive, Hadzil became a symbol of the imminent future victory. In the army, "popular prints" were circulating - as the comics were called at that time - on which the brave ensign was portrayed as a giant emerging from the sea, spewing fire from his mouth and fingers; small yellow people, from afar resembling rats, ran away from him. Of this kind of content, leaflets were scattered from numerous balloons by the positions of the demoralized Japanese army of General Legs.
And if not for the so-called "first Russian revolution", Ales Gadzil would become a national hero ...
Instead, after half a century of inflamed imagination, Japanese filmmakers made him a symbol of a nuclear threat.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Гребёнкин
