Мы с Ра брели по Невскому. Я держал его за руку. Выглядел Ра лет на семь, хотя был старше всех нас вместе взятых. Наш разговор происходил без слов. Было бы неудобно каждый раз наклоняться к мальчику, чтобы услышать его за шумом города.
— Сколько тебе ещё осталось времени на Земле? — спросил я.
— Что? — сначала не понял Ра.
— Ну, когда ты снова исчезнешь?
— А, это. Никак не привыкну к тому, что время для людей имеет значение.
Мимо нас проплыла молодая мама с дочкой. Девочка заинтересовалась Ра, обернулась нам вслед и показала язык. Ра её проигнорировал.
— На самом деле я всегда здесь. Был, есть и буду. Если описывать этот процесс в рамках твоего понимания времени, — мальчик ловко увернулся от проехавшего навстречу парня на лонгборде.
— А что не так с моим пониманием времени? — спросил я.
— Ну как бы попроще сформулировать? Это искусственное понятие, созданное специально для того, чтобы люди чувствовали себя живыми.
— А мы что, на самом деле не живые?
— И да, и нет. Жизнь возможна только при наличии смерти. А как назвать существование, в котором смерти не существует? Никак. В вашем языке нет такого слова. А мир именно таков. Вечен сам в себе. Ничто здесь не исчезает и ничего не появляется. Всё существует одновременно во всех формах и состояниях.
— Прости, Ра, но тут я тебя не совсем понимаю.
Мальчик нахмурился.
— Ну хорошо, включи своё ограниченное воображение. И постарайся максимально детально ощутить бессмертие. Чтобы упростить задачу, будем считать, что когда-то ты родился, чтобы у тебя была точка отсчёта (хотя на самом деле это не так), но никогда не умрёшь. Что ты будешь делать?
— Буду развиваться, учиться, стараться делать этот мир лучше.
Ра внезапно рассмеялся, пара прохожих обернулись в нашу сторону. На их лицах читалось умиление.
— Ты ошибаешься, сорок первый. Если бы ты на самом деле ЗНАЛ, что ты бессмертен, то тебе ничего не нужно было бы делать. Ты бы мог взяться за что угодно в будущем, а в настоящем стремился бы к покою, как и всё в этой Вселенной. И даже в состоянии покоя ты волей-неволей переделал бы всё возможное в мире. Понимаешь? Течение времени и скорость этого течения для тебя были бы бессмысленны и бесполезны.
— Ну уж нет, мне было бы некомфортно в состоянии покоя.
— И снова ошибаешься. Если ты и правда представил абсолютное бессмертие, то мог догадаться, что в рамках твоего человеческого тела оно просто невозможно. У бессмертного существа не будет тела как такового. Впридачу не будет механизмов, делающих тебе хорошо или плохо. Ты не сможешь почувствовать себя счастливым или несчастным, голодным или сытым, заинтересованным или разочарованным. Все эти вещи дуальны, то есть существуют только при наличии противоположностей. Голод сам по себе не является голодом, если ты никогда не испытывал чувства сытости.
— И ты, значит, одно из таких существ?
— Да. Так же, как и ты.
Мы подошли к перекрёстку. Постояли несколько секунд, выбирая направление, и пошли направо, вдоль канала.
— Я тоже бессмертен? — спросил я.
— Да. Только ты отделяешь себя от всего остального, что тоже является ошибкой. И ты, и я — части единой сущности, вечной в себе и неизменной в этой вечности.
— И что произойдёт, когда мне на голову упадёт кирпич, или я свалюсь от сердечного приступа на склоне лет?
Ра снова рассмеялся.
— Ты умрёшь. И на Земле специально не существует слов и понятий, чтобы объяснить это иначе. Посмотри вокруг. Всё это движение, вся эта цивилизация — результат неизвестности смерти. Наше величайшее изобретение, придающее смысл вечности. Рай, если хочешь. Сейчас тебе это кажется странным, но после смерти ты захочешь сюда вернуться, и будешь возвращаться снова и снова. Тебе будет плевать на твои личности и все твои жизненные опыты, ведь они не значат ничего по сравнению с вечностью, частью которой ты являешься. Ты просто снова захочешь почувствовать себя… не вечным. Почувствовать вкус жизни.
Я его не понимал. От детского искреннего смеха мурашки бежали по коже. Но вместе с тем я чувствовал десятки образов, создаваемых теми, кто прямо сейчас читает этот текст. Для кого-то Невский был прогрет летним солнцем, кто-то смотрел на нас сквозь вечерний осенний туман. Эти образы бежали по проводам, превращались из пикселей на дисплеях в мой мир, мир где в питерской толпе молча брели две фигуры: мужчина и мальчик.
— Сколько тебе ещё осталось времени на Земле? — спросил я.
— Что? — сначала не понял Ра.
— Ну, когда ты снова исчезнешь?
— А, это. Никак не привыкну к тому, что время для людей имеет значение.
Мимо нас проплыла молодая мама с дочкой. Девочка заинтересовалась Ра, обернулась нам вслед и показала язык. Ра её проигнорировал.
— На самом деле я всегда здесь. Был, есть и буду. Если описывать этот процесс в рамках твоего понимания времени, — мальчик ловко увернулся от проехавшего навстречу парня на лонгборде.
— А что не так с моим пониманием времени? — спросил я.
— Ну как бы попроще сформулировать? Это искусственное понятие, созданное специально для того, чтобы люди чувствовали себя живыми.
— А мы что, на самом деле не живые?
— И да, и нет. Жизнь возможна только при наличии смерти. А как назвать существование, в котором смерти не существует? Никак. В вашем языке нет такого слова. А мир именно таков. Вечен сам в себе. Ничто здесь не исчезает и ничего не появляется. Всё существует одновременно во всех формах и состояниях.
— Прости, Ра, но тут я тебя не совсем понимаю.
Мальчик нахмурился.
— Ну хорошо, включи своё ограниченное воображение. И постарайся максимально детально ощутить бессмертие. Чтобы упростить задачу, будем считать, что когда-то ты родился, чтобы у тебя была точка отсчёта (хотя на самом деле это не так), но никогда не умрёшь. Что ты будешь делать?
— Буду развиваться, учиться, стараться делать этот мир лучше.
Ра внезапно рассмеялся, пара прохожих обернулись в нашу сторону. На их лицах читалось умиление.
— Ты ошибаешься, сорок первый. Если бы ты на самом деле ЗНАЛ, что ты бессмертен, то тебе ничего не нужно было бы делать. Ты бы мог взяться за что угодно в будущем, а в настоящем стремился бы к покою, как и всё в этой Вселенной. И даже в состоянии покоя ты волей-неволей переделал бы всё возможное в мире. Понимаешь? Течение времени и скорость этого течения для тебя были бы бессмысленны и бесполезны.
— Ну уж нет, мне было бы некомфортно в состоянии покоя.
— И снова ошибаешься. Если ты и правда представил абсолютное бессмертие, то мог догадаться, что в рамках твоего человеческого тела оно просто невозможно. У бессмертного существа не будет тела как такового. Впридачу не будет механизмов, делающих тебе хорошо или плохо. Ты не сможешь почувствовать себя счастливым или несчастным, голодным или сытым, заинтересованным или разочарованным. Все эти вещи дуальны, то есть существуют только при наличии противоположностей. Голод сам по себе не является голодом, если ты никогда не испытывал чувства сытости.
— И ты, значит, одно из таких существ?
— Да. Так же, как и ты.
Мы подошли к перекрёстку. Постояли несколько секунд, выбирая направление, и пошли направо, вдоль канала.
— Я тоже бессмертен? — спросил я.
— Да. Только ты отделяешь себя от всего остального, что тоже является ошибкой. И ты, и я — части единой сущности, вечной в себе и неизменной в этой вечности.
— И что произойдёт, когда мне на голову упадёт кирпич, или я свалюсь от сердечного приступа на склоне лет?
Ра снова рассмеялся.
— Ты умрёшь. И на Земле специально не существует слов и понятий, чтобы объяснить это иначе. Посмотри вокруг. Всё это движение, вся эта цивилизация — результат неизвестности смерти. Наше величайшее изобретение, придающее смысл вечности. Рай, если хочешь. Сейчас тебе это кажется странным, но после смерти ты захочешь сюда вернуться, и будешь возвращаться снова и снова. Тебе будет плевать на твои личности и все твои жизненные опыты, ведь они не значат ничего по сравнению с вечностью, частью которой ты являешься. Ты просто снова захочешь почувствовать себя… не вечным. Почувствовать вкус жизни.
Я его не понимал. От детского искреннего смеха мурашки бежали по коже. Но вместе с тем я чувствовал десятки образов, создаваемых теми, кто прямо сейчас читает этот текст. Для кого-то Невский был прогрет летним солнцем, кто-то смотрел на нас сквозь вечерний осенний туман. Эти образы бежали по проводам, превращались из пикселей на дисплеях в мой мир, мир где в питерской толпе молча брели две фигуры: мужчина и мальчик.
Ra and I walked along Nevsky. I held his hand. Ra looked seven years old, although he was older than all of us put together. Our conversation took place without words. It would be inconvenient every time to lean toward the boy to hear him behind the noise of the city.
- How much more time do you have left on Earth? I asked.
- What? - Ra did not understand at first.
“Well, when will you disappear again?”
- Ah, that. I'm not used to the fact that time matters to people.
A young mother and daughter swam past us. The girl became interested in Ra, turned around after us and showed her tongue. Ra ignored her.
“Actually, I'm always here.” Was, is and will be. If you describe this process in the framework of your understanding of time, the boy cleverly dodged a passing guy on a longboard.
“What is wrong with my understanding of time?” I asked.
- Well, how could it be easier to formulate? This is an artificial concept created specifically to make people feel alive.
“Are we really not alive?”
- Yes and no. Life is possible only in the presence of death. But what is an existence in which death does not exist? No way. There is no such word in your language. And the world is just that. It is eternal in itself. Nothing disappears and nothing appears. Everything exists simultaneously in all forms and states.
- Sorry, Ra, but here I don’t quite understand you.
The boy frowned.
“Well, turn on your limited imagination.” And try to feel immortality as detailed as possible. To simplify the task, we assume that once you were born so that you had a reference point (although in fact it is not), but you will never die. What will you do?
- I will develop, study, try to make this world a better place.
Ra suddenly laughed, a couple of passers-by turned in our direction. Affection was read on their faces.
“You're wrong, forty-first.” If you really KNEW that you are immortal, then you would not have to do anything. You could take up anything in the future, but in the present you would seek peace, like everything in this Universe. And even in a state of rest, you would involuntarily redo everything possible in the world. Do you understand? The passage of time and the speed of this passage would be meaningless and useless to you.
- Well, no, I would be uncomfortable at rest.
- And again you are mistaken. If you really imagined absolute immortality, you could have guessed that it was simply impossible within the framework of your human body. An immortal being will not have a body as such. In addition, there will be no mechanisms that make you good or bad. You will not be able to feel happy or unhappy, hungry or full, interested or disappointed. All these things are dual, that is, they exist only in the presence of opposites. Hunger in itself is not hunger if you have never experienced a feeling of satiety.
“And you, then, is one of these creatures?”
- Yes. Same as you.
We came to the intersection. We stood for several seconds, choosing the direction, and went right along the channel.
“Am I immortal too?” I asked.
- Yes. Only you separate yourself from everything else, which is also a mistake. Both you and I are parts of a single entity, eternal in itself and unchanging in this eternity.
“And what happens when a brick falls on my head, or will I fall over from a heart attack in my declining years?”
Ra laughed again.
- You will die. And there are no words and concepts on Earth specifically to explain this otherwise. Look around. All this movement, all this civilization is the result of the unknownness of death. Our greatest invention, giving a sense of eternity. Paradise if you want. Now it seems strange to you, but after death you will want to come back here, and you will come back again and again. You will not care about your personalities and all your life experiences, because they mean nothing in comparison with the eternity of which you are a part. You just want to feel again ... not eternal. Feel the taste of life.
I did not understand him. From children's sincere laughter, goose bumps ran. But at the same time, I felt dozens of images created by those who are reading this text right now. For some, Nevsky was warmed up by the summer sun, someone was looking at us through the evening autumn fog. These images ran along wires, turned from pixels on displays into my world, a world where two figures silently wandered in the Petersburg crowd: a man and a boy.
- How much more time do you have left on Earth? I asked.
- What? - Ra did not understand at first.
“Well, when will you disappear again?”
- Ah, that. I'm not used to the fact that time matters to people.
A young mother and daughter swam past us. The girl became interested in Ra, turned around after us and showed her tongue. Ra ignored her.
“Actually, I'm always here.” Was, is and will be. If you describe this process in the framework of your understanding of time, the boy cleverly dodged a passing guy on a longboard.
“What is wrong with my understanding of time?” I asked.
- Well, how could it be easier to formulate? This is an artificial concept created specifically to make people feel alive.
“Are we really not alive?”
- Yes and no. Life is possible only in the presence of death. But what is an existence in which death does not exist? No way. There is no such word in your language. And the world is just that. It is eternal in itself. Nothing disappears and nothing appears. Everything exists simultaneously in all forms and states.
- Sorry, Ra, but here I don’t quite understand you.
The boy frowned.
“Well, turn on your limited imagination.” And try to feel immortality as detailed as possible. To simplify the task, we assume that once you were born so that you had a reference point (although in fact it is not), but you will never die. What will you do?
- I will develop, study, try to make this world a better place.
Ra suddenly laughed, a couple of passers-by turned in our direction. Affection was read on their faces.
“You're wrong, forty-first.” If you really KNEW that you are immortal, then you would not have to do anything. You could take up anything in the future, but in the present you would seek peace, like everything in this Universe. And even in a state of rest, you would involuntarily redo everything possible in the world. Do you understand? The passage of time and the speed of this passage would be meaningless and useless to you.
- Well, no, I would be uncomfortable at rest.
- And again you are mistaken. If you really imagined absolute immortality, you could have guessed that it was simply impossible within the framework of your human body. An immortal being will not have a body as such. In addition, there will be no mechanisms that make you good or bad. You will not be able to feel happy or unhappy, hungry or full, interested or disappointed. All these things are dual, that is, they exist only in the presence of opposites. Hunger in itself is not hunger if you have never experienced a feeling of satiety.
“And you, then, is one of these creatures?”
- Yes. Same as you.
We came to the intersection. We stood for several seconds, choosing the direction, and went right along the channel.
“Am I immortal too?” I asked.
- Yes. Only you separate yourself from everything else, which is also a mistake. Both you and I are parts of a single entity, eternal in itself and unchanging in this eternity.
“And what happens when a brick falls on my head, or will I fall over from a heart attack in my declining years?”
Ra laughed again.
- You will die. And there are no words and concepts on Earth specifically to explain this otherwise. Look around. All this movement, all this civilization is the result of the unknownness of death. Our greatest invention, giving a sense of eternity. Paradise if you want. Now it seems strange to you, but after death you will want to come back here, and you will come back again and again. You will not care about your personalities and all your life experiences, because they mean nothing in comparison with the eternity of which you are a part. You just want to feel again ... not eternal. Feel the taste of life.
I did not understand him. From children's sincere laughter, goose bumps ran. But at the same time, I felt dozens of images created by those who are reading this text right now. For some, Nevsky was warmed up by the summer sun, someone was looking at us through the evening autumn fog. These images ran along wires, turned from pixels on displays into my world, a world where two figures silently wandered in the Petersburg crowd: a man and a boy.
У записи 9 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Егор Камелев
