Говорят, у каждой аварии есть имя, отчество и фамилия.
В России у беды есть пол и возраст. Причём один и тот же.
В любой ошибке, от несущественных до фатальных, всегда виновата девочка. Вместо свадебного букета вам привезли похоронный венок? «Вы знаете, у нас тут девочка перепутала заказы». Вы третью неделю ждёте посылку с лекарствами? «А что вы хотите, работать некому, взяли девочку, а она не ходит». Экспедиция на Марс со свистом пролетела мимо и исчезла в бескрайних просторах Вселенной? Будьте уверены, и тут без девочки не обошлось. Девочка всегда где-то рядом, но её никогда нет на рабочем месте в рабочее время. А уж если она там, то лучше бы она улетела на Марс, его не жалко.
На Земле победить девочку невозможно. Она ни за что не отвечает, поэтому её охотно берут на любую работу: на неё можно свалить косяк любого масштаба, потому что по умолчанию девочка считается явлением природы, приравненным к форс-мажору. Она ничего не знает, не понимает и не умеет. При попытке добиться от неё хотя бы объяснений она будет молчать и хлопать глазами; о возмещении ущерба даже не думайте — она заплачет, и цунами общественного порицания обрушится на вашу голову всей своей тяжестью. Как вы могли, это же девочка. У неё железная самооценка, она богиня, а её, хорошую, обидели. В лучшем случае она гордо уволится по собственному желанию и завтра же найдёт новое место, где можно за малую копеечку спокойно ногти красить. И её, конечно же, возьмут: девочек много, они дёшевы и украшают окружающую среду. Раньше, до появления факультетов психологии в заборостроительных академиях, за эстетику на рабочем месте отвечала герань, а теперь — прогресс! — есть на кого свалить опоздание, неудачу, недостачу и провал, и всё это при том же растительном уровне интеллекта.
Хотя, пожалуй, не стоит обижать герань: она хотя бы не берётся решать задачи, далеко превосходящие её компетентность. Зато девочка стремительно движется по карьерной лестнице вверх. Если раньше её нанимали под разовые поручения типа покормить собак и ничего не трогать (собаки вряд ли простят такое людям), то потом кому-то забавы ради пришло в голову обучить девочку чтению и письму. Теперь она работает журналистом, пиарщиком, переводчиком — всюду, где требуется «гуманитарное образование», то есть не нужно складывать два и два.
Девочкины коллеги, окончившие вузы ещё при советской власти, плачут, скрежещут зубами и пытаются сопротивляться как могут, но девочка, подобно газу, вездесуща и неуловима. Если ей поручают расшифровать телеинтервью, она пишет «Кириллы» вместо «Курилы» и «как сующий» вместо «коксующийся». Девочка-переводчица уверена, что Santa Barbara означает «святая борода» (примеры подлинные). Успеть за ней невозможно, предвидеть, что ещё взбредёт ей в голову, — тем более. Даже самый опытный редактор в конце концов пропустит очередного «эльфа и Петрова», потому что всему есть предел. Кроме девочки, разумеется: её запаса прочности хватит на то, чтобы проспать ядерную войну, причём непосредственно на рабочем месте. Под раздачу попадёт кто угодно, но не она: как мы уже говорили, спроса с девочки нет и быть не может, а её милые ошибки обязаны исправлять все вокруг, регулярно, сверхурочно и без премиальных.
Некоторые особо наивные граждане относятся к феномену снисходительно, полагая, что «научится со временем». Увы, время работает против них самих: со временем девочка только матереет. В самом начале карьеры есть мизерный шанс уволить её и нанять кого потолковее, хотя, скорее всего, на смену придёт ещё одна девочка; если же начальство, оценив шансы, решило не делать лишних телодвижений, то спустя пару лет девочка уже заслуженный сотрудник, а пройдёт ещё несколько — и перед нами следующий хтонический типаж: тётка. Та самая, что уходит на перерыв гонять чаи именно в тот момент, когда вам позарез необходимо подписать справку о наличии справки, затребованную другой такой же тёткой в другой конторе, зато никогда не постесняется заявить вам в лицо, что вам не хватает бумаги с печатью, седых волос или совести.
Ни во что другое девочка вылупиться не может: для того чтобы научиться хоть чему-нибудь, кроме вечных ценностей, транслируемых дамскими журналами от начала времён, человеку следует иметь хотя бы малейшее понятие о собственном несовершенстве. Девочка же, с малолетства познавшая дао «а чё такого?», подобными глупостями озадачиваться не станет, ей нужно больше позитива. Предел её познаний — выученный наизусть английский алфавит (да и то диктовать собственный электронный адрес она будет полчаса: «сэ» как русское, а «жэ» с точкой и хвостиком внизу»), вершина личностного роста — умение повышать голос в ответ на претензии. Человечество спасает только вечный декретный отпуск, в который уходят девочки по достижении положенного возраста; человечество обречено, потому что половина возвращается из него на работу с правом делать теперь уже всё что угодно, а точнее — не делать вообще ничего.
Тем временем в конторы, редакции и фирмы приходят всё новые девочки, точно такие же, как прежние; они по-прежнему не знают, на какую кнопочку нажать, чтобы распечатать один файл, зато одним наманикюренным пальчиком гостеприимно впускают вирус, парализующий на полдня всю работу; они путают три часа и тринадцать, они пишут со слуха слово «хунвейбин» так, что бывалые редакторы краснеют и уходят курить; они авторитетно дают советы и крысятся в ответ на претензии, они отращивают крылья, ноги и хвосты. В конце концов они оказываются повсюду, едут с вами по соседней полосе, и весьма вероятно, что домой вы не доедете: зая уже убила мента и поставила в конце грустный смайлик. За этот смайлик ей простится всё, на этом свете и на том. О вас никто и не вспомнит.
© Игорь Виттель
В России у беды есть пол и возраст. Причём один и тот же.
В любой ошибке, от несущественных до фатальных, всегда виновата девочка. Вместо свадебного букета вам привезли похоронный венок? «Вы знаете, у нас тут девочка перепутала заказы». Вы третью неделю ждёте посылку с лекарствами? «А что вы хотите, работать некому, взяли девочку, а она не ходит». Экспедиция на Марс со свистом пролетела мимо и исчезла в бескрайних просторах Вселенной? Будьте уверены, и тут без девочки не обошлось. Девочка всегда где-то рядом, но её никогда нет на рабочем месте в рабочее время. А уж если она там, то лучше бы она улетела на Марс, его не жалко.
На Земле победить девочку невозможно. Она ни за что не отвечает, поэтому её охотно берут на любую работу: на неё можно свалить косяк любого масштаба, потому что по умолчанию девочка считается явлением природы, приравненным к форс-мажору. Она ничего не знает, не понимает и не умеет. При попытке добиться от неё хотя бы объяснений она будет молчать и хлопать глазами; о возмещении ущерба даже не думайте — она заплачет, и цунами общественного порицания обрушится на вашу голову всей своей тяжестью. Как вы могли, это же девочка. У неё железная самооценка, она богиня, а её, хорошую, обидели. В лучшем случае она гордо уволится по собственному желанию и завтра же найдёт новое место, где можно за малую копеечку спокойно ногти красить. И её, конечно же, возьмут: девочек много, они дёшевы и украшают окружающую среду. Раньше, до появления факультетов психологии в заборостроительных академиях, за эстетику на рабочем месте отвечала герань, а теперь — прогресс! — есть на кого свалить опоздание, неудачу, недостачу и провал, и всё это при том же растительном уровне интеллекта.
Хотя, пожалуй, не стоит обижать герань: она хотя бы не берётся решать задачи, далеко превосходящие её компетентность. Зато девочка стремительно движется по карьерной лестнице вверх. Если раньше её нанимали под разовые поручения типа покормить собак и ничего не трогать (собаки вряд ли простят такое людям), то потом кому-то забавы ради пришло в голову обучить девочку чтению и письму. Теперь она работает журналистом, пиарщиком, переводчиком — всюду, где требуется «гуманитарное образование», то есть не нужно складывать два и два.
Девочкины коллеги, окончившие вузы ещё при советской власти, плачут, скрежещут зубами и пытаются сопротивляться как могут, но девочка, подобно газу, вездесуща и неуловима. Если ей поручают расшифровать телеинтервью, она пишет «Кириллы» вместо «Курилы» и «как сующий» вместо «коксующийся». Девочка-переводчица уверена, что Santa Barbara означает «святая борода» (примеры подлинные). Успеть за ней невозможно, предвидеть, что ещё взбредёт ей в голову, — тем более. Даже самый опытный редактор в конце концов пропустит очередного «эльфа и Петрова», потому что всему есть предел. Кроме девочки, разумеется: её запаса прочности хватит на то, чтобы проспать ядерную войну, причём непосредственно на рабочем месте. Под раздачу попадёт кто угодно, но не она: как мы уже говорили, спроса с девочки нет и быть не может, а её милые ошибки обязаны исправлять все вокруг, регулярно, сверхурочно и без премиальных.
Некоторые особо наивные граждане относятся к феномену снисходительно, полагая, что «научится со временем». Увы, время работает против них самих: со временем девочка только матереет. В самом начале карьеры есть мизерный шанс уволить её и нанять кого потолковее, хотя, скорее всего, на смену придёт ещё одна девочка; если же начальство, оценив шансы, решило не делать лишних телодвижений, то спустя пару лет девочка уже заслуженный сотрудник, а пройдёт ещё несколько — и перед нами следующий хтонический типаж: тётка. Та самая, что уходит на перерыв гонять чаи именно в тот момент, когда вам позарез необходимо подписать справку о наличии справки, затребованную другой такой же тёткой в другой конторе, зато никогда не постесняется заявить вам в лицо, что вам не хватает бумаги с печатью, седых волос или совести.
Ни во что другое девочка вылупиться не может: для того чтобы научиться хоть чему-нибудь, кроме вечных ценностей, транслируемых дамскими журналами от начала времён, человеку следует иметь хотя бы малейшее понятие о собственном несовершенстве. Девочка же, с малолетства познавшая дао «а чё такого?», подобными глупостями озадачиваться не станет, ей нужно больше позитива. Предел её познаний — выученный наизусть английский алфавит (да и то диктовать собственный электронный адрес она будет полчаса: «сэ» как русское, а «жэ» с точкой и хвостиком внизу»), вершина личностного роста — умение повышать голос в ответ на претензии. Человечество спасает только вечный декретный отпуск, в который уходят девочки по достижении положенного возраста; человечество обречено, потому что половина возвращается из него на работу с правом делать теперь уже всё что угодно, а точнее — не делать вообще ничего.
Тем временем в конторы, редакции и фирмы приходят всё новые девочки, точно такие же, как прежние; они по-прежнему не знают, на какую кнопочку нажать, чтобы распечатать один файл, зато одним наманикюренным пальчиком гостеприимно впускают вирус, парализующий на полдня всю работу; они путают три часа и тринадцать, они пишут со слуха слово «хунвейбин» так, что бывалые редакторы краснеют и уходят курить; они авторитетно дают советы и крысятся в ответ на претензии, они отращивают крылья, ноги и хвосты. В конце концов они оказываются повсюду, едут с вами по соседней полосе, и весьма вероятно, что домой вы не доедете: зая уже убила мента и поставила в конце грустный смайлик. За этот смайлик ей простится всё, на этом свете и на том. О вас никто и не вспомнит.
© Игорь Виттель
They say that every accident has a name, patronymic and surname.
In Russia, misfortune has sex and age. And the same.
A girl is always to blame for any mistake, from unimportant to fatal. Instead of a wedding bouquet, did they bring you a funeral wreath? "You know, we have a girl mixed up orders here." Are you waiting for a medicine package for the third week? "And what do you want, to work to no one, they took the girl, but she does not walk." Expedition to Mars with a whistle flew past and disappeared into the vast expanses of the universe? Be sure, and there was no girl without it. The girl is always somewhere near, but she is never in the workplace during work hours. And if she is there, then it would be better if she flew to Mars, it is not a pity for him.
It is impossible to defeat a girl on Earth. She is not responsible for anything, so she willingly takes on any job: you can dump a school of any scale on her, because by default the girl is considered a phenomenon of nature, equivalent to force majeure. She knows nothing, does not understand and does not know how. When trying to get at least an explanation from her, she will be silent and blink her eyes; don't even think about reparation - she will cry, and a tsunami of public censure will fall upon your head with all its weight. How could you, it's a girl. She has an iron self-esteem, she is a goddess, and her, good, offended. At best, she will proudly quit on her own will and tomorrow she will find a new place where you can easily paint your nails for a small penny. And, of course, they will take it: there are many girls, they are cheap and beautify the environment. Earlier, before the appearance of psychology faculties in fence engineering academies, geranium was responsible for aesthetics at the workplace, and now progress! - there is someone to blame for the delay, failure, shortage and failure, and all this with the same plant level of intelligence.
Although, perhaps, you should not offend geranium: at least it does not undertake to solve problems that far exceed its competence. But the girl is rapidly moving up the career ladder. If earlier she was hired under one-time instructions such as feeding the dogs and not touching anything (the dogs are unlikely to forgive such people), then then it came to someone’s fun to teach the girl to read and write. Now she works as a journalist, PR manager, translator — everywhere where “humanitarian education” is required, that is, there is no need to add two and two.
The girls' colleagues who graduated from high schools under the Soviet regime cry, gnash their teeth and try to resist as much as they can, but the girl, like a gas, is omnipresent and elusive. If she is entrusted with deciphering a television interview, she writes “Cyril” instead of “Kuriles” and “as fuss” instead of “coked”. The translator girl is confident that Santa Barbara means “holy beard” (authentic examples). It’s impossible to catch up with her, it’s impossible to foresee what else she would have in her head - all the more. Even the most experienced editor will eventually miss the next “elf and Petrov”, because there is a limit to everything. In addition to the girl, of course: her safety margin is enough to oversleep a nuclear war, and directly in the workplace. Anyone will fall under the distribution, but not she: as we have said, there is no demand from the girl and there cannot be, and her lovely mistakes are obliged to correct everything around, regularly, overtime and without bonuses.
Some particularly naive citizens treat the phenomenon condescendingly, believing that they "will learn with time." Alas, time works against them: over time, the girl only materet. At the very beginning of a career there is a miserable chance to fire her and hire someone more ceilinged, although, most likely, another girl will come to replace him; if the authorities, having assessed the chances, decided not to make any extra gestures, then a couple of years later the girl is already a deserved employee, and a few more will pass - and we have the following chthonic type: aunt. The one that goes to break tea is at the very moment when you need to sign a certificate of availability of a certificate requested by another similar aunt in another office, but you will never hesitate to tell your face that you do not have enough printed paper. gray hair or conscience.
In no other girl can hatch: in order to learn anything except the eternal values broadcast by women's magazines from the beginning of time, a person should have at least the slightest idea of his own imperfection. The girl, who had known the Tao “what is this?” Since childhood, will not become perplexed by such nonsense, she needs more positive things. The limit of her knowledge is the English alphabet memorized (and then she will dictate her own e-mail address for half an hour: “se” as Russian, and “gee” with a dot and tail below ”), the pinnacle of personal growth is the ability to raise your voice in response to claims. Humanity is saved only by eternal maternity leave, in which girls leave when they reach their age; humanity is doomed, because half of it returns to work with the right to do anything now, or rather, not to do anything at all.
In the meantime, all new girls come to the offices, editorial offices and firms, exactly the same as
In Russia, misfortune has sex and age. And the same.
A girl is always to blame for any mistake, from unimportant to fatal. Instead of a wedding bouquet, did they bring you a funeral wreath? "You know, we have a girl mixed up orders here." Are you waiting for a medicine package for the third week? "And what do you want, to work to no one, they took the girl, but she does not walk." Expedition to Mars with a whistle flew past and disappeared into the vast expanses of the universe? Be sure, and there was no girl without it. The girl is always somewhere near, but she is never in the workplace during work hours. And if she is there, then it would be better if she flew to Mars, it is not a pity for him.
It is impossible to defeat a girl on Earth. She is not responsible for anything, so she willingly takes on any job: you can dump a school of any scale on her, because by default the girl is considered a phenomenon of nature, equivalent to force majeure. She knows nothing, does not understand and does not know how. When trying to get at least an explanation from her, she will be silent and blink her eyes; don't even think about reparation - she will cry, and a tsunami of public censure will fall upon your head with all its weight. How could you, it's a girl. She has an iron self-esteem, she is a goddess, and her, good, offended. At best, she will proudly quit on her own will and tomorrow she will find a new place where you can easily paint your nails for a small penny. And, of course, they will take it: there are many girls, they are cheap and beautify the environment. Earlier, before the appearance of psychology faculties in fence engineering academies, geranium was responsible for aesthetics at the workplace, and now progress! - there is someone to blame for the delay, failure, shortage and failure, and all this with the same plant level of intelligence.
Although, perhaps, you should not offend geranium: at least it does not undertake to solve problems that far exceed its competence. But the girl is rapidly moving up the career ladder. If earlier she was hired under one-time instructions such as feeding the dogs and not touching anything (the dogs are unlikely to forgive such people), then then it came to someone’s fun to teach the girl to read and write. Now she works as a journalist, PR manager, translator — everywhere where “humanitarian education” is required, that is, there is no need to add two and two.
The girls' colleagues who graduated from high schools under the Soviet regime cry, gnash their teeth and try to resist as much as they can, but the girl, like a gas, is omnipresent and elusive. If she is entrusted with deciphering a television interview, she writes “Cyril” instead of “Kuriles” and “as fuss” instead of “coked”. The translator girl is confident that Santa Barbara means “holy beard” (authentic examples). It’s impossible to catch up with her, it’s impossible to foresee what else she would have in her head - all the more. Even the most experienced editor will eventually miss the next “elf and Petrov”, because there is a limit to everything. In addition to the girl, of course: her safety margin is enough to oversleep a nuclear war, and directly in the workplace. Anyone will fall under the distribution, but not she: as we have said, there is no demand from the girl and there cannot be, and her lovely mistakes are obliged to correct everything around, regularly, overtime and without bonuses.
Some particularly naive citizens treat the phenomenon condescendingly, believing that they "will learn with time." Alas, time works against them: over time, the girl only materet. At the very beginning of a career there is a miserable chance to fire her and hire someone more ceilinged, although, most likely, another girl will come to replace him; if the authorities, having assessed the chances, decided not to make any extra gestures, then a couple of years later the girl is already a deserved employee, and a few more will pass - and we have the following chthonic type: aunt. The one that goes to break tea is at the very moment when you need to sign a certificate of availability of a certificate requested by another similar aunt in another office, but you will never hesitate to tell your face that you do not have enough printed paper. gray hair or conscience.
In no other girl can hatch: in order to learn anything except the eternal values broadcast by women's magazines from the beginning of time, a person should have at least the slightest idea of his own imperfection. The girl, who had known the Tao “what is this?” Since childhood, will not become perplexed by such nonsense, she needs more positive things. The limit of her knowledge is the English alphabet memorized (and then she will dictate her own e-mail address for half an hour: “se” as Russian, and “gee” with a dot and tail below ”), the pinnacle of personal growth is the ability to raise your voice in response to claims. Humanity is saved only by eternal maternity leave, in which girls leave when they reach their age; humanity is doomed, because half of it returns to work with the right to do anything now, or rather, not to do anything at all.
In the meantime, all new girls come to the offices, editorial offices and firms, exactly the same as
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Мария Баскова
